Геннадий Старшенбаум - Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей
Р. Норвуд описывает (2002) динамику избавления от любовной зависимости следующим образом. Готовность обратиться за помощью; искреннее желание получить помощь, независимо от действий партнера. Женщина осознает, что слишком сильная любовь – это болезнь, и признает собственную беспомощность. Она узнает, что может выздороветь независимо от того, получит партнер помощь или нет. Знакомится с женщинами, которые страдали от любовной зависимости, и начинает групповую терапию. У нее зарождается новая надежда, она сосредоточивается не на партнере, а на себе. Появляется вера в возможность новой жизни, а страхи по поводу неизвестного будущего уменьшаются. Она получает помощь в преодолении зависимости от алкоголя, наркотиков или пищи, восстанавливает регулярное питание и возвращает себе самоуважение. У нее исчезает стремление уехать и увеличивается способность говорить «нет». Она регулярно посещает групповые встречи, перестает поощрять безответственное поведение партнера, нормально спит и есть, развивает у себя здоровые интересы. У нее появляется новый круг надежных друзей, возрождаются идеалы и духовные устремления. Она получает помощь в переоценке ценностей и верно оценивает свои успехи. Увеличивается ее способность владеть собой и уменьшается потребность руководить другими. Развивается привычка во всем полагаться на себя. Она снова завоевывает доверие детей, проявляет больше внимания к своей внешности. Ее удовлетворенность больше не зависит от поведения партнера.
О на умеет понимать истинные мотивы окружающих, у нее повышается чувство ответственности за собственную жизнь. Достигнутые результаты закрепляются в группе взаимопомощи.
☺ – Я так вам признательна, доктор! Вы позволите мне вас поцеловать?
– Нет. Строгие правила психоанализа запрещают мне лечь с вами на кушетку.
Конфликт зависимых отношений
Никто не умирает от недостатка секса.
Умирают от недостатка любви.
Маргарет АтвудСуицидоопасный конфликт зависимых отношений чаще всего возникает у женщин и молодых мужчин в ситуациях угрозы интимно‑личным отношениям. Конфликтной ситуации предшествует период эмоциональной фиксации на объекте зависимости, когда его ценность несоизмеримо выше, чем ценность других объектов. Конфликт затрагивает все сферы психики. Так, на эмоциональном уровне борются, с одной стороны, обостренные по механизму фрустрированной потребности необходимость в поддержке и сексуальное влечение, а с другой стороны – гетероагрессивные тенденции. В мотивационно‑волевой сфере сталкиваются тенденция к разрыву тягостных отношений и стремление продолжать их, несмотря ни на что. В когнитивной сфере наблюдаются те же противоречия: то выдвигаются аргументы в пользу обретения психологической независимости, то обосновывается невозможность сделать это.
Стремясь освободиться от сексуального влечения к партнеру, пациент сознательно культивирует в себе враждебные чувства по отношению к нему. Однако при этом оживляется весь комплекс аффективно окрашенных переживаний, связанных с партнером, в том числе и сексуальное влечение. Стремление снизить ценность ЗД за счет актуализации негативных качеств его личности приводит к снижению самооценки пациента. Кроме того, в условиях доминирования ценности объекта его девальвация обесценивает жизнь пациента в целом, что нередко приводит к развитию суицидальных тенденций.
Нами выделены следующие типы конфликта зависимых отношений.
Астенический типразвивается преимущественно у молодых людей с астенической и сенситивной акцентуациями характера в ситуациях любовных или детско‑родительских конфликтов. Пациенты занимают, как правило, пассивную позицию, готовы принять любое поведение ЗД, лишь бы тот не оставлял его. Они обращаются к ЗД с мольбой о сочувствии и помощи, обвиняют себя, обещают полную покорность во всем. Пациенты преувеличивают свою вину перед ЗД и считают, что должны искупить ее. Суицидальные попытки, как правило, совершаются с помощью большой дозы сильнодействующих препаратов с усыпляющим действием. Пациенты сожалеют, что их спасли, обещают повторить попытку более надежным способом, как только для этого появятся силы. Антисуицидальным фактором служит лишь едва теплящаяся, то и дело исчезающая надежда на улучшение ситуации.
В стационар они поступают, как правило, по инициативе родственников, собственной активности не проявляют, в беседе с врачом пассивны, раскрываются неохотно, немногословны. У них отмечаются повышенная утомляемость, мышечная слабость, сонливость, головокружение. Наблюдаются также пониженный фон настроения, чувство печали, снижение аппетита, полового влечения, потеря интереса к жизни, утрата ее смысла, антивитальные переживания типа «заснуть бы и не проснуться». Пациенты залеживаются в постели, не следят за своим внешним видом, не участвуют в жизни отделения, ссылаясь на бессилие и апатию. Они пессимистически оценивают свое будущее и возможность самостоятельного выхода из кризиса. Требуют оставить их в покое, не тратить на них время, поскольку им все равно ничем нельзя помочь. Часто просят назначить им большие дозы транквилизаторов, чтобы облегчить страдания, которые представляются им непосильными и потому непереносимыми. Они отказываются от участия в семейной и групповой терапии, предпочитают аутотренинг и гипноз.
В качестве терапевтической мишени используется тенденция пациентов данной группы, как правило, лиц молодого возраста, к уходу от интимного общения и аскетизму как специфической защите от сексуального влечения. В процессе проведения групповой кризисной терапии данная форма защиты заменяется на сублимацию с установлением дружеских взаимоотношений с лицами противоположного пола, что более приемлемо для личности, чем полный отказ от общения. На последующих этапах лечения в ходе ролевого тренинга восстанавливаются или вновь усваиваются навыки полоролевого поведения, позволяющие пациенту переводить дружеские отношения в любовные.
Истерический типсвойственен лицам с истерической акцентуацией характера, занимающим в конфликте манипулятивную позицию. При этом пациенты легко переходят от самообвинений к упрекам, от сцен с разрушительными действиями к обещаниям и мольбе, от попыток примирения и сексуальной близости к унизительным сценам ревности, от угроз в адрес партнера к суицидальному шантажу. Суицидальная попытка призвана доказать силу чувств, готовность рисковать жизнью ради любви, а также вызвать у партнера чувство вины.
В стационаре пациенты жалуются врачу на невыносимые страдания, в то же время стремятся подчеркнуть свои необычайно привлекательные качества: внешние, деловые, моральные, психологические; стараются любыми средствами вызвать у окружающих интерес, глубокое сочувствие, восхищение и сексуальное влечение к себе. Как правило, они оказываются в центре внимания пациентов и персонала, пытаются завладеть вниманием терапевтической кризисной группы, неуклонно сводя дискуссию к обсуждению собственных проблем, или демонстрируют свою компетентность, навязчиво давая советы участникам группы. Пациенты высказывают многочисленные обиды на партнера, убеждают окружающих, что лишь суицидальная попытка могла положительно повлиять на его отношение, но поскольку оно и после этого не улучшилось или даже ухудшилось, теперь вся надежда – на вмешательство врача. Они ожидают, что врач силой своего авторитета, своим психотерапевтическим искусством заставит партнера пойти навстречу желаниям пациента. Когда пациентам не удается удовлетворить свою повышенную потребность во внимании, они демонстративно обижаются, надолго укладываются в постель и неудержимо рыдают, собирая вокруг многочисленных сочувствующих зрителей. Некоторые пациенты открыто копят лекарства, угрожают отравиться, а иногда совершают демонстративные суицидные попытки.
Антисуицидальными факторами служат нежелание причинять себе серьезный ущерб, представление о непривлекательности трупа, вера в возможность добиться внимания партнера. Личностной защитой этих пациентов является вытеснение полового влечения, при этом потребность в сексуальном признании становится у них более острой и удовлетворяется бесконтрольно, в обход сознания. Терапевтической мишенью становится неосознанное сексуальное влечение к ЗД, которое необходимо вскрыть, дать пациенту возможность отреагировать его, разделить с ним аффект обиды по поводу отвержения сексуальным партнером и подкрепить уверенность пациента в своей сексуальной привлекательности. Важную роль в решении указанных задач играет кризисная группа, которая по сравнению с психотерапевтом имеет неизмеримо больше возможностей удовлетворить поистине ненасытную жажду признания пациента.
