Эльберт Базарон - Очерки тибетской медицины
Добившись стабильного и довольно высокого положения среди дворянской знати, А. А. Бадмаев проявляет заботу о своем младшем брате. В 1871 г. после успешного окончания Иркутской гимназии Жамцаран приезжает в Петербург и поступает на факультет восточных языков Петербургского университета. Во время учебы в университете он по примеру старшего брата принимает православную веру и становится крестным сыном наследника престола — будущего императора Александра III — Петром Александровичем Бадмаевым. А. А. Бадмаев усиленно обучает Петра тибетской медицине, передает ему свои практические знания и навыки,
После окончания университета П. А. Бадмаев определяется на службу в азиатский департамент министерства иностранных дел России, одновременно занимается медицинской практикой. Есть основания считать, что занятия по тибетской медицине у него были достаточно серьезными. Перу П. А. Бадмаева принадлежит ряд трудов по тибетской медицине, которые были изданы в 1898—1903 гг. Они представляют собой вольные переводы первых двух томов трактата «Чжуд-ши». П. А. Бадмаев был одним из первых популяризаторов тибетской медицины в России в конце XIX века.
Перевод двух первых томов «Чжуд-ши» с комментариями сам автор в своем предисловии называет «извлечением из первых двух книг «Жуд-ши», на самом деле это первое крупное исследование первых двух томов тибетского медицинского трактата «Чжуд-ши». Однако медикам, получившим образование в строгих рамках молодой, развивающейся европейской медицины, восточные традиционные медицинские системы с их спецификой не были понятны. В то же время работа П. Бадмаева «О системе врачебной науки Тибета» носила тенденциозно противопоставляющий характер. В 1903 г. П. А. Бадмаев издал вторую книгу‘5*, которая представляет собой, как и первая, вольный перевод с попыткой комментировать некоторые положения тибетской медицины на уровне своих знаний по европейской медицине того времени. Оба эти труда П. А. Бадмаева вызвали споры и разные толки в среде востоковедов и медиков. В печати того времени появились критические заметки и статьи на эти работы П. Бадмаева. Это было вызвано тем, что П. А. Бадмаев провозглашал врачебную науку Тибета как единственную медицинскую систему, вобравшую в себя лучшие медицинские знания Востока. Вместе с тем П. А. Бадмаев направил ходатайство директору департамента духовных дел иностранных исповеданий следующего содержания: 1) о разрешении ввести тибетскую медицину среди бурятских племен России законодательным порядком, 2) об открытии 5 тибетских медицинских школ в дацанах с семилетним образованием, 3) об установлении контроля над самозваными врачами и охранении народа от вымогательства и корыстолюбия туземных врачей с запрещением таксы с бедных за лечение1 G. Департамент духовных дел в своем заключении разрешил открытие в Восточной Сибири для бурятского населения, насчитывающего в то время 270 тысяч душ обоего пола, две медицинские школы, для калмыцкого народа — одну.
Критиков, отрицающих необходимость изучения тибетской медицины было немало. Одним из ярых противников ее был А. Лозинский. В газете «Врач» (1899) он писал: «Бадмаев П. взял на себя труд ознакомить Европу с «системой врачебной науки Тибета»… многие отделы тибетской врачебной литературы представляют большой бытовой интерес; содержат в себе много своеобразного, носящего печать чисто восточной фантазии, дают понятие о том времени, когда медицина находилась в совершенно младенческом состоянии. …Я считаю своим долгом горячо настаивать па том, что сочинения г. Бадмаева представляют изумительный сборник нелепостей, изложение коих в форме общедоступного лечебника несомненно может принести крупный вред общественному здоровью».
Некоторые представители европейской медицинской доктрины в России негативно встретили тибетскую медицинскую систему в трактовке П. А. Бадмаева. Однако многие русские востоковеды и связанные с ними представители европейской медицины считали тысячелетний опыт тибетской медицины заслуживающим глубокого внимания. Они считали, что тибетскую медицину надо изучать не только с точки зрения исторической науки, но и с точки зрения ее практического применения. В 1909 г. П. Бадмаев, настойчиво защищая необходимость изучения основ тибетской медицины, издал статью «Ответы на необоснованные нападки (!) членов ученого совета на врачебную науку Тибета»17.
П. Бадмаев был человеком незаурядного ума. Он мечтал о политической карьере, прекрасно понимал, что достигнуть своей цели он может при помощи тибетской медицины, экзотической для русского Петербурга. Сохранилась записка П. А. Бадмаева о лечении им наследника государя. В ней он пишет: «Ужас обуял меня, когда прочитал сегодня бюллетень о состоянии здоровья государя-наследника. Со слезами умоляю вас давать эти лекарства государю-наследнику в продолжении трех дней. Я убежден, что после трех чашек отвара, принятых внутрь, и одной чашки отвара для компресса снаружи улучшится состояние государя-наследника и изменится температура. Европа не имеет никаких средств против ушиба наружного и внутреннего, кроме льда, йода, массажа, особенно в острых случаях с высокой температурой. Если вам удастся уговорить начать принимать мои лекарства, то никаких других лекарств не принимать как во внутрь, так и наружу, не исключая льда. Кушать только овсянку на бульоне и молоке. Если окажутся запоры, то давать мое желудочное, которое прилагаю. Что в этих лекарствах никаких ядов нет, вы можете легко убедиться, выпив подряд три чашки отвара, а мое желудочное, вы знаете, худо действовать не будет. Посылаю вам три конверта с порошком: 1) кипяченое, дабсен-тая, от ушиба. Давать каждые четыре часа: в промежутках бульон, овсянку или молоко;
2) желудочное. Принимать за час до еды, час спустя после кипяченого, если окажутся запоры; 3) габырь-ниркга, при высокой температуре, с моего ведома»18.
Действительно, лекарственный препарат «дабсен-тан» в тибетской медицине назначался при травматических повреждениях мягких тканей и переломах костей. Это порошок многокомпонентный, в котором основное действие приписывается «дабсен» — гуттаперчевому дереву. Препарат «габырь-нирнга» представляет собой 25-компонентную смесь и назначался при лихорадочных состояниях, основное лечебное действие этого препарата приписывалось «габырь» — камфаре.
Несмотря на противоречивые мнения в отношении тибетской медицины, в России интерес к ее изучению среди исследователей возрастает. Крупный исследователь краевой патологии Забайкалья и Дальнего Востока врач Н, В. Кириллов, написавший свыше ста научных статей и книг, собрал большое количество сведений по народной и тибетской медицине. Во многих его статьях выражено отрицательное отношение к практике тибетской медицины. Нелегко было ему разобраться в хитросплетениях мифологии и секретах тибетской медицины, хотя он и изучал монгольскую и тибетскую письменность. В 1892 г. в своей брошюре «Современное значение тибетской медицины как части ламайской доктрины»19 с точки зрения европейского медика он изложил общее представление о главных медицинских теориях и способах лечения в тибетской медицине.
В ходе изучения этнографии баргузинских бурят Н. В. Кириллов «натолкнулся на важный местный вопрос о шаманском и ламском лечении». «В 1885 г.,— рассказывал позже Н. В. Кириллов,— мне случилось быть призванным в Забайкалье к одной девушке, заболевшей тяжелой формой расстройства месячных; я порекомендовал ей немедленную теплую ванну, дать внутрь бывший со мной гашиш; но едва я отпустил эти «зеленые» капли, как меня отозвали в другую хату и, видимо, искусственно стали задерживать в ней беседой, сказав, что больная (к которой я желал возвратиться) успокоилась, заснула; лишь через два часа открылось, что вслед за мной в селение прибыл шаман, славившийся своими медицинскими познаниями и пользовавшийся широкой практикой среди бурят и крестьян; осмотрев больную, он сказал, что «зеленых» капель давать не следовало, т. к. в них есть «воздух», а болезнь девушки происходит от червяка, залезшего в печень, которого он сейчас извлечет, если ему будет предоставлен полуторалетний баран с черной головой; когда такое животное было предоставлено шаману, он сам его зарезал, согласно ритуалу, теплые внутренности (содержавшие печень, кишечник) положил на живот девушки, а затем обернул ее теплой шкурой убитого барана; после этого он стал сосать правую грудь девушки и минуты через две показал на руке червяка, будто бы высосанного через сосок, а больная действительно уснула поправившейся, с хорошим самочувствием. Этот блестящий результат шаманского сеанса,— писал далее он,— сделался поворотным моментом в моей работе по исследованию народной медицины. Я не жалел средств на то, чтобы знакомиться со знахарями, ламами, добиться их доверия и приобрести народные медицинские средства»20. Подобного рода экзотических наблюдений у исследователей восточной медицины в литературе описано немало. Как в России, так и в Европе все чаще стали появляться публикации, статьи и даже диссертации.
