Мариус Плужников - Среди запахов и звуков
Естественно, объяснить происхождение слов, речи лишь одной из этих теорий нельзя; в известной мере верна и та и другая — материалом для будущей речи служили и восклицания, и звукоподражание.
Согласно современным психологическим теориям языка речь, а вместе с ней и язык возникли в процессе трудового общения. На первых этапах речь состояла из возгласов, вплетенных в систему жестов и трудовых действий. В это время звуковые комплексы не имели еще постоянного значения и зависели от практической ситуации, жеста или интонации. Советский языковед Н.Я. Марр указывал, что в древности одним словом обозначались такие разнородные объекты, как "гора", "голова", "люди". Примеры таких "пучков" значений, как их называл Марр, можно привести во множестве и из языков современных культурно отсталых племен: например, в одном из языков туземцев Австралии слово "ингва" означает ночь, спящих людей, съедобные корни водяной лилии; слово "мбара" — колено, кривую кость, изгиб реки, а также разновидность червей.
В результате длительной эволюции словами стали обозначать признаки предметов, а также сами предметы как носители этих признаков, и слова приобрели устойчивое значение; язык превратился в дифференцированную систему кодов, обозначающих не только признаки и предметы, но и абстрактные понятия, связи и отношения.
Этапы формирования и становления речи можно проследить на примере ребенка. За 3 года ребенок заново повторяет весь путь, пройденный человечеством от примитивных звуков до членораздельной речи. Процесс развития речи у ребенка делят на подготовительный период, включающий крик, гуление и лепет; период использования слов-предложений и, наконец, полное овладение фразовой речью.
Первые функциональные связи, которые в будущем станут основой речи, возникают уже при крике новорожденного. Акустическая характеристика крика новорожденного ребенка несет в себе те же составляющие, что и звуки речи, совершается на тех же частотах, а, значит, крик, воспринимаемый органами слуха ребенка, стимулирует функциональную активность речевых зон коры.
Уже к концу 4-го месяца жизни ребенок способен воспроизводить такое многообразие звуков, которое не встречается ни в одном языке. Лепет может включать самые различные гласные и дифтонги, согласные любого способа и места образования, твердые и мягкие, напоминающие щелканье, бульканье, фырчанье, птичий щебет.
Тенденция к повторению слогов приводит в дальнейшем к целым "монологам". На этой ступени развития, примерно до 6-го месяца, лепет детей различных национальностей еще не отражает фонетических особенностей их родного языка.
Вскоре к самоподражанию присоединяется подражание элементам речи окружающих. Начиная приблизительно с 7 месяцев ребенок может уже подражать некоторым произносимым матерью звукам, если они входят в его собственный лепетный репертуар, В лепете 6…7-месячного ребенка начинают проявляться первые специфические черты, присущие языку, который он слышит вокруг себя, и прежде всего языку матери.
Американские логопеды В. Тервурт и И. Вейер сообщают в этой связи о проделанных ими опытах. Тервурт указывает, что его студенты могли отличить записанный на пленку лепет 6-месячных детей других национальностей от лепета детей того же возраста своей национальности, отмечая у первых звуки, чуждые своему родному языку. Вейер отмечает в сделанной им звукозаписи лепета 5…6-месячных китайских детей существенные отличия от лепета их русских и американских сверстников. Это отличие выразилось в том, что китайские дети произносили преимущественно отдельные слоги без их повторения или отдельные гласные с очень разнообразной модуляцией высоты голоса.
Понимание речи и связанное с этим использование слов-предложений развивается с 9…10-го месяца жизни ребенка. Слова приобретают смысл, становятся компонентом мышления. Девочки начинают говорить несколько раньше — на 8…9-м, мальчики — на 11…12-м месяце жизни.
Вернемся снова к сенсационному заявлению калифорнийского профессора Алана Уилсона. В свете нашего разбора его гипотеза выглядит довольно утопической. Трудно представить себе, чтобы речь явилась не закономерным итогом длительного процесса превращения звуков в слова (как мы видели это на примере ребенка), а своеобразным скачком, "генной мутацией", по терминологии Уилсона. А почему именно женщина подарила человечеству способность общаться с помощью слов? Может быть, потому, что девочки начинают говорить на 3 месяца раньше мальчиков?
А вообще интересно, есть ли какая-нибудь разница между речью мужчины и женщины? Принято считать, что прекрасная половина человечества (мы имеем в виду женщин) более болтлива. Так ли это?
Анна Ахматова писала в своем стихотворении "Тайны ремесла":
Могла ли Биче, словно Дант, творить,
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить…
Но боже, как их замолчать заставить!
Профессор психологии британского университета в Манчестере Джон Коэн недавно опубликовал результаты своих исследований скорости речи женщин и мужчин. Оказалось, что за 30 секунд женщина произносит 80 слов, а мужчина — 50; за 60 секунд: женщина — 116, мужчина — 112. Разница заметнее на отрезке времени в 120 секунд: мужчины — 152 слова, женщины — 214. Профессор Коэн объясняет это явление, в частности, тем, что женщины много занимаются детьми и. поэтому вынуждены быстро реагировать на поступки и вопросы своих чад, что, в свою очередь, требует более умелого использования "орудия речи".
Косноязычный пророк Моисей
Расстройства речи известны с глубокой древности. Без сомнения, болезни эти существуют так же давно, как и человеческое слово. Самым древним историческим свидетельством о косноязычии является библейский рассказ о Моисее: "И сказал Моисей Господу:…человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня… я тяжело говорю и косноязычен". Да-да, Моисей — одно из главных действующих лиц Ветхого завета был косноязычен. Этот факт неоднократно подтверждается и в других главах Пятикнижия: "…и сказал Моисей:… а я не словесен". Причем степень косноязычия была столь велика, что за него вынужден был повсеместно говорить его брат Аарон: "Ты (Моисей) будешь ему (Аарону) говорить и влагать слова в уста его. И будет говорить он вместо тебя к народу. Итак, он будет твоими устами".
Известны также рассказ Геродота о болезни Батта, киренского царя, и блестящее даже с медицинской точки зрения описание болезни Демосфена у Плутарха. Геродот указывает, что Батт повторял многократно первый слог слова, откуда произошло в греческом языке нарицательное слово "баттаризм" — заикание.
Плутарх в своих "Избранных жизнеописаниях, рассказывая о косноязычии молодого Демосфена, стремившегося стать оратором, писал: "…его первое выступление народ встретил недовольными криками и насмешками… К этому добавлялись некоторая слабость голоса, неясное произношение и прерывистое дыхание, создававшее паузы между периодами и затемнявшее смысл произносимого… Физические недостатки свои он старался преодолеть упражнениями, о которых рассказывает Деметрий Фалерский, уверяя, что слышал это от самого Демосфена, уже глубокого старика. Невнятный, шепелявый выговор он пытался исправить тем, что, набравши в рот камешков, старался ясно и отчетливо читать отрывки из поэтов; голос укреплял тем, что разговаривал на бегу или, поднимаясь в гору, произносил, не переводя дыхания, стихи или какие-нибудь длинные фразы. Дома у него было большое зеркало, стоя перед которым он упражнялся в декламации…"
Из комедии Аристофана становится известно, что афинский государственный деятель Алкивиад картавил, то есть произносил букву "р" как "л".
Греки и римляне, у которых публичное слово играло важную общественную роль и обучение изящной речи входило в круг предметов общего образования, уже имели понятие о многих расстройствах речи, что выразилось в большом количестве терминов, употреблявшихся для их обозначения. У Гиппократа встречаются упоминания почти обо всех известных нам формах расстройств речи: потеря голоса, потеря речи, косноязычие, невнятная речь, заикание. Аристотель добавляет к учению Гиппократа о расстройствах речи целый ряд новых терминов.
У древнеримского врача Корнелия Цельса (25 год до нашей эры — 45 год нашей эры) встречаются первые указания на оперативное лечение болезней речи, а именно подрезание языка при косноязычии!
Мы не будем злоупотреблять вашим вниманием и приводить ссылки о лечении расстройств речи на труды медиков античности и средневековья. Почти у всех классиков медицины есть указания на это: у Галена и Авиценны, у Аретея Каппадокийского, у Орибазия и Целия Аврелиана (II век нашей эры), у Аэция Амидеского (527…565), у Павла Эгинского (625…690), у Фабриция (1560…1634) и Меркуриалиса (1534…1606) и многих-многих других.
