Виктор Кандыба - Магия – энциклопедия магии и колдовства
Многие белые, хорошо знающие своих рабочихтуземцев, расска зывают о замечательной способности аборигенов узнавать, что проис ходит далеко он них, иногда даже на расстоянии в сотни миль. Туземец может находиться со своим хозяином в длительной поездке по пастби щам, и вдруг в какой-то день он объявляет, что умер его отец, или что его жена родила ребенка, или что у него дома неприятности. Он на столько уверен в своих сведениях, что готов сразу же отправиться до мой, и, странная вещь, как удостоверяется позже его хозяин, абориген, как правило, оказывается совершенно прав. Однако белые не понима ют, как он мог это узнать, поскольку здесь нет никаких средств комму никации и он находился вдалеке от своих родственников в течение не скольких недель или месяцев. Психологи аборигенов, несомненно, го ворили бы в этом случае о телепатии, если бы у них был такой термин, и подчеркивали бы реальность и достоверность жизни во сне. Безуслов но, мы нашли бы другое объяснение, но, по крайней мере, мы должны признать, что психический опыт играет важную роль в жизни абориге нов, и он содержит в себе размышление процессы медитации, сосредоточения и восприятия. В любом случае, учитывая анимистический характер философии "сновидения", следует признать аборигенов совершенно логичными. Более того, действуя по своей логике, они, видимо, редко находят ее неудовлетворительной.
По своей функции психический опыт аборигенов является не толь ко рецептивным, но также конструктивным и деятельным. Так, некото рые индивиды, как правило, старые "мудрецы", считают, что они могут воздействовать на расстоянии на других людей, заставляя их прийти или уйти или пережить тот или иной опыт. Эти мудрецы считают такое воздействие очень трудным делом, поскольку оно требует большой сте пени концентрации. Они очень хорошо понимают силу веры в то влия ние, которое сознание может оказывать на тело. Для них не секрет, что их манипуляции с телом больного (сосание, извлечение костей и кам ней) является только внешним средством завоевания доверия пациента и возрождения его веры в жизнь. Окончательной проверкой здесь часто служит приказ больному человеку встать в определенное время и пойти в указанное место (например, вниз к реке за водой); если больной подчинится, ему станет легче, а если не подчинится, то надежды на его выз доровление нет. Многие из нас слышали о случаях, когда абориген уми рал по той причине, что на него указывали "костью" или были соверше ны какие-то другие таинственные обряды. Самым поразительным во всем этом является то, что в обследованных случаях нельзя указать фи зического объяснения наступившей смерти и, как правило, в этих слу чаях оказывается бесполезным какоелибо медицинское лечение[3]. Хотя мы признаем, что можно вылечиться и выжить благодаря вере, но мы ставим под сомнение возможность смерти благодаря вере. Аборигены, однако, не сомневаются в этом и доказывают истинность этого, умирая, несмотря на все наши усилия. Это является единственным объяснением, почему у них отсутствует сопротивление многим болезням, которые не должны иметь фатального исхода, исключая ввезенные заболевания, к которым у них отсутствует иммунитет. Аборигены знают физический аспект болезней, но для них это только симптом реального недуга, который является анимистичным (спиритуалистичным или таин ственным) по своей природе. Человек заболел потому, что кто-то «ука зал» или «напел» на него, или потому, что он нарушил некоторое табу и несет наказание. В этом случае имеется только одно решающее лечение, и оно должно быть анимистическим или спиритуалистичным по своей природе. Знахари аборигенов знают это, не имея психологической под готовки наших врачей; они работают как психологи и избавляют паци ента от анимистической причины болезни, приводя в случае необходи мости вещественные свидетельства этого в виде крови, камней или кос ти или делая вид, что отбросили эту причину. Некоторые наши врачи по опыту лечения больных аборигенов знают, что, даже устранив все симптомы болезни, им не удается восстановить здоровье пациента, не смотря на все приложенные усилия. В результате они делают вывод, что все объясняется непостижимым отношением аборигена к болезни. Это факт. Поэтому имеет смысл дать возможность аборигенам пользо ваться помощью как своих собственных знахарей, так и наших врачей. Другой альтернативой является обращение за помощью к священнику, который также имеет правильное представление о психической жизни аборигенов и может оказаться полезным.
Все сказанное мной о психической жизни имеет отношение как к цивилизованным аборигенам, так и к тем, которые живут на окраинах колонии, т.е. считаются "нетронутыми". Несмотря на разрушение мно гих обычаев, эти психические верования упорно сохраняются и кажутся почти неискоренимыми. Но ведь и многие из нас продолжают заигры вать с идеями телепатии и лечения болезней мыслью, и потребовалось долгое время, прежде чем была принята микробная теория болезни.
Аборигены не ограничивают свои раздумья временем, связанным только с определенными событиями, они имеют вечную тему для раз мышлений эпоху сновидений, мифологическое представление кото рой они могут постоянно носить в уме. Нам следует постараться понять психологический эффект, производимый на человека обрядом посвяще ния, когда после дисциплинарной и некоторой другой подготовки он впервые допускается к знанию эпохи сновидений. Вспомним также о том подавляемом страстном желании, с каким он предвкушает тот мо мент, когда ему будет доверено хранение некоторой части этого знания мифа, священного места или символа, или когда он будет призван помо гать в совершении священного обряда. Абориген не только заучивает миф в прозе или в более точных поэтических формах, со временем он должен прийти к пониманию его значения тесной связи мифа с его родиной, с совершаемым ритуалом и с социальной жизнью. Все это тре бует раздумий, хотя и совершаемых направленно и в глубоком почтении. Как правило, достигнутое аборигеном понимание ничем не отличается от понимания предшествующих ему людей, однако если возникают или принимаются новью обычаи, то мифологические санкции и трактовки появляются в результате раздумий и размышлений в бодрствующем состоянии или благодаря сновидению и толкованию значения сна.
Какова мифология аборигенов? Это не просто собрание историй, касающихся солнца, луны, звезд и различных природных явлений, хотя все они фигурируют в мифе. Мы склонны составлять неверное пред ставление о мифологии, черпая сведения из различных книг, больших и маленьких, в которых нам предлагается собрание таких историй, совер шенно не связанных с социальной, экономической и религиозной жиз нью племени. Туземцы, безусловно, имеют выдуманные именно такие истории, но мифология представляет собой очень важное социальное установление. Мы уже указывали, как в ней описывается то, что считается историческим событием или процессом, и как она обеспечивает авторитет современной социальной и ритуальной жизни. В действительности мифология столь важна, что создаются специальные культовые со общества и группы, несущие ответственность за ее передачу, интерпретацию и применение. Это означает, что мифология это не только слова и истории, она связана с действием и жизнью, поскольку культовые сообщества, тотемические группы на своих собраниях занимаются не только повествованием и пением, но и инсценировкой мифов, и дела ют это, считая, что герои и предки были действительными людьми и тотемными существами, и поэтому совершенные ими деяния должны быть вновь воспроизведены в ритуале, а связанные с ними места следу ет посещать и окружать заботой. Именно таким образом миф сохра няется. Цель всего этого состоит в обеспечении благополучия племени через поддержание живой связи с созидательным временем сновидений. Другими словами, миф животворен. В большинстве своем детали любого мифа важны только потому, что они дают человеку возмож ность правильно пройти путь, ведущий в священное время сновиде ний, являющееся источником жизни.
Тщательное исследование мифов обнаруживает выполняемые ими дополнительные функции и их тесную связь с социальной и экономической жизнью аборигенов. В качестве иллюстрации я приведу три мифа, взятые у племен северовосточной части Южной Австралии. Первый миф принадлежит племени арабана, обитающему на западном побере жье озера Эйр.
Старая женщина, занимающаяся поисками пищи в районе Малу на около озера Эйр, увидела большого кенгуру и захотела его убить. В этот момент из ее чрева выскочил мальчик Уилкуда, видимо, так же, как детеныш сумчатого животного выскакивает из маминой сумки, и стал преследовать кенгуру в западном направлении по тем местам, где сейчас расположено озеро Эйр. Он остановился на ночлег вблизи фер мы Пик. На следующее утро ему удалось убить кенгуру, и он положил его в костер в районе Нгурунана: последнее означает место хвоста, по скольку нгурупа есть хвост. Это место расположено вблизи Груды Кек вика. Затем Уилкуда заснул, а когда он проснулся, то вместо испеченного кенгуру обнаружил, что тот выбрался из костра и убежал. Уилкуда вновь стал преследовать его, пока не настиг стада кенгуру около Куку на в верховьях притока Апкаринга. Ему удалось отделить преследуемого кенгуру от стада, поскольку он должен был убить именно его.
