Стивен Джуан - Странности нашего мозга
Помимо суточного ритма в больнице при Пенсильванском университете исследуются лунный (месячный) и городовой циклы. Смена времен года и влияние (если таковое существует) гравитационного притяжения Луны на здоровье и поведение все большее привлекают внимание исследователей.
Дингс полагает, что подобные исследования особенно важны в постиндустриальном мире, общество которого стремится к круглосуточно активному образу жизни. Хотя когда-то почти вся человеческая деятельность ночью прекращалась, сейчас многие предприятия, заводы, магазины работают круглые сутки. Какое влияние окажут эти перемены на человеческий организм?
Дингс подсчитал, что четверть населения промышленных стран время от времени выходит в ночную смену. Он сделал следующий вывод: «…хотя нет способа остановить активность общества круглые сутки (для большинства предприятий дешевле работать по 24 часа), мы должны понять границы биологических возможностей человека. Необходимо использовать это знание, чтобы минимизировать разрушительные последствия грядущих изменений»{339}. Он отмечает, что «общество на самом деле уже круглосуточно активно»{341}.
Дингс упоминает, что многие компании переводят работников с первой на вторую, а затем на ночную смену. Это серьезно нарушает биологические часы, вызывает стресс, снижает продуктивность труда и приводит к несчастным случаям. Мы должны научиться распознавать тех людей, которые более подвержены несчастным случаям в позднее время суток. К примеру, необходимо создать специальный тест, для того чтобы выявлять пилотов или операторов атомных станций, которые могут уснуть на рабочем месте.
Как замечает Дингс, знания о суточном ритме уже пригодились для понимания того, в какое время дня лекарства оказывают максимальное действие на больного. Ученый говорит, что посредством экспериментов с камерами предстоит сделать еще много открытий в области человеческого поведения и здоровья.
Доктор Рон Гранштейн, сиднейский специалист по проблемам нарушения сна, говорит, что камеры временной изоляции «очень полезны в качестве исследовательских инструментов». Однако он добавляет: пока не доказана возможность лечить с помощью камер такие заболевания, как шизофрения. Серьезные выводы можно сделать только после проведения скрупулезных исследований{342}.
Можем ли мы учиться под наркозом?Существует серьезное свидетельство того, что даже если человек находится без сознания, у него сохраняются восприятие и некоторая способность к обучению. Это может означать, что для обучения осознанное восприятие не обязательно. Может ли человеческий мозг обрабатывать информацию во сне? Узнаем, что говорит по этому поводу психолог из Шеффилдского университета доктор Джеки Андрейд:
«Теоретически, пациент, находящийся под общим наркозом, при пробуждении не должен помнить об операции. Случаи припоминания событий, происходящих во время операции, почти всегда связаны с неправильной анестезией. Однако проведенное Левинсоном в 1965 г. исследование указало на возможность обработки информации, несмотря на качественную анестезию. Ученый привел примеры 10 пациентов, которым делали стоматологическую операцию, в процессе которой имитировалась кризисная ситуация и анестезиолог восклицал: “Остановите операцию – у пациента слишком синие губы. Нужно добавить кислорода”. Впоследствии больные не помнили об этом “кризисе”. Однако спустя месяц под гипнозом четверо из них дословно повторили восклицание анестезиолога, а другие четверо вспомнили его частично»{343}{344}.
Нейродегенеративное заболевание – проблема в семьеКогда родители передают своим детям плохие гены, может возникнуть нейродегенеративное заболевание. Испорченные гены вызывают недостаток определенных ферментов. Из-за отсутствия этих ферментов в кровь попадают токсины. Эти токсины постепенно собираются в печени, селезенке, костях и, что наиболее опасно, в мозге. К примеру, болезнь Тай-Сакса способна погубить кажущегося вполне здоровым младенца. Ребенок впадает в кому, умирая в течение нескольких лет, и с этим ничего не поделаешь{345}.
Глава 34
Травмированный мозг
Оказывается, одно-единственное переживание крайнего ужаса может изменить биохимию мозга. Такой страх делает людей более чувствительными к выбросам адреналина, производящим разрушительный эффект, сохраняющийся на протяжении десятилетий{346}.
Ученые заметили, что чувствительность к выбросам адреналина является основным фактором в посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР). При ПТСР человек может болезненно воспринимать обычные события. ПТСР поражает выживших в катастрофах, ветеранов битв, пострадавших от преступлений и миллионы других людей по всему свету.
Сейчас существует прямое свидетельство того, что ПТСР имеет биологическую основу. Ряд исследований указывает на то, что при стрессе изменяются особые участки мозга. Некоторые ученые верят в возможность разработки лечения биологических изменений при ПТСР. Один из таких ученых – доктор Деннис Черни из Йельского университета – отмечает:
Жертвы разрушительной травмы могут навсегда измениться биологически, был ли это бесконечный ужас сражения, пытки, постоянное насилие в детстве, единственное столкновение с ураганом или катастрофа, едва не закончившаяся гибелью. Все неконтролируемые стрессы могут иметь одинаковое биологическое воздействие{347}.
Черни добавляет: для того чтобы в мозге произошли изменения, люди должны пережить запредельный стресс. Он может быть связан с невероятной угрозой жизни или здоровью, при которой человек не контролирует ситуацию. Менее серьезные стрессы, например из-за финансовых проблем или даже смерти близкого человека, не вызывают преобразований на уровне биологии.
Чем сильнее травма, тем вероятнее возникновение ПТСР. Однако исследователи до сих пор не могут понять, почему у одних людей, столкнувшихся с катастрофой, возникают симптомы ПТСР, а у других – нет. И еще одна загадка – почему у некоторых такие симптомы длятся 40 лет и больше, а у некоторых в скором времени исчезают, спонтанно или после терапии?
По мнению Черни, доказательства биологических изменений при стрессах множатся с середины 1980-х гг. Он приводит примеры лабораторных опытов на животных, подвергавшихся стрессу. При таких экспериментах ученые исследуют мозговую активность животных под действием электрических разрядов.
Изменения происходят в трех областях. Во-первых, затрагивается голубое пятно – структура, регулирующая производство мозгом катехоламинов. Эти гормоны мобилизуют нас в опасной ситуации. Судя по всему, при ПТСР голубое пятно становится гиперактивным и выделяет слишком много гормонов, даже если человеку ничего или почти ничего не угрожает.
Во-вторых, возрастает высвобождение кортикотропина. Это еще один гормон, влияющий на организм в критической ситуации. Количество его регулируется частью мозга, связывающей гипофиз с гипоталамусом. При ПТСР происходит чрезмерное выделение гормона, даже если опасности на самом деле нет.
В-третьих, опиоидная система мозга также становится гиперактивной. Это может притуплять чувство боли. Подобное изменение вызывает «эмоциональное отупение», о котором часто упоминают люди с ПТСР. Оно проявляется в утрате способности испытывать нежные чувства{347}.
Доктор Мэтью Фридман убежден, что «понимание процессов, происходящих в мозге после стресса, поможет создать лекарство, способное обратить изменения вспять»{348}. Как говорит доктор Леннис Этчерлинг, «быть жертвой… это не значит пережить страшную ситуацию всего один раз – угнетенное состояние может сохраняться месяцы и даже годы после катастрофы».
Те, кому удалось избежать смерти, часто имеют различные травмы, ожоги, переломы. Обычно это порождает психологические проблемы, особенно если человек оказывается обезображенным или испытывает постоянную боль.
У выживших после катастрофы людей часто наблюдаются истерия, тревога, гнев, депрессия, они нередко испытывают чувство вины. В 1944 г. в своей работе Линдеман исследовал людей, выживших при пожаре в Бостоне, где в 1942 г. сгорел ночной клуб «Кокосовая роща» и погибло около 490 человек{349}.
Тем не менее серьезную психологическую травму получают и те, кто даже не находился на месте катастрофы. Семьи и друзей погибших тоже можно отнести к жертвам. Группа ученых из Миннесоты исследовала таких людей и выяснила, что их психическому здоровью наносится серьезный вред, особенно в тех случаях, когда чрезвычайное происшествие имеет серьезные последствия, например авиакатастрофа:
