Николай Тяпугин - Народные заблуждения и научная правда об алкоголе
Естественно, что закон служит источником обогащения для чиновников всех рангов. Раскрываются целые панамы. Недавно было обнаружено, что вся администрация одного из округов приатлантического штата Нью — Джэрси находилась на содержании у алкогольного треста. Целые отделы полиции процветают за счет алкоголя.
Бедняку и здесь, как везде, достаются отбросы. За стакан вонючей водки ему приходится платить относительно в десять раз больше, чем богач платит за настоящие французские ликеры. А то бывает, что ему втихомолку всучат древесный спирт — яд. После каждого праздника газеты сообщают: столько‑то умерло, столько‑то ослепло от скверной водки.
В настоящее время в Нью — Йорке даже открыт музей «сухой контрабанды», где выставлены вещи, которые были отобраны у лиц, занимающихся тайным ввозом спирта. Среди этих вещей особенно обращают на себя внимание цинковые гробы. Оказывается, что в них имеются двойные стенки, в промежуток между которыми вливался и таким образом перевозился контрабандный спирт. Покойники брались в эти гробы напрокат.
Все это — и контрабандный спирт и тайное винокурение — в Североамериканских Соединенных Штатах находит себе место потому, что там имеется постоянный спрос на спиртные напитки, там имеется потребность в опьянении.
В Финляндию также везут контрабандный спирт. Существует там и тайное винокурение. Например, в 1920 году там было осуждено за самогон 1500 человек.
Познакомимся теперь с результатами нашего русского опыта. Запрет на спиртные напитки, введенный у нас в начале войны, держался строго: ни водки, ни вина, ни пива нигде в официальной продаже нельзя было найти. Прошло 1,5–2 года после введения запрета, и можно было подвести итоги трезвости.
Все тогда единодушно отмечали, что трезвый народ стал жить лучше и богаче.
Библиотеки, читальни и театры стали заполняться новыми, еще невиданными здесь посетителями.
Количество вытрезвлявшихся в полицейских участках пало до 50–60 человек в месяц.
В амбулатории для алкоголиков новые больные — алкоголики стали поступать в месяц единицами, вместо сотни и больше прежних, так что пришлось скоро совсем закрыть эти амбулатории.
В годы общенародного пьянства в психиатрические больницы России поступало громадное число душевнобольных алкоголиков. Так, в 1912 г. их поступило 9130, в 1913 г. — 10 210, в 1914 г. — 6357 (убавилось в связи с запрещением в июле 1914 г. продажи водки, а потом и всех других спиртных напитков); в 1915 г. душевнобольных алкоголиков поступило в больницы всего 911, что составляло только 2 % по отношению ко всему составу душевнобольных в больницах, вместо прежних 20 %. В 1916 г. поступлений душевнобольных алкоголиков в больницы России почти не было.
Случаи самоубийств стали гораздо реже. Так, самоубийства в Петрограде по полугодиям 1914 г. распределяются следующий образом:
1–е полугодие 385 2–е 174Это сокращение числа самоубийств больше, чем вдвое, должно стоять в связи с наступившей тогда принудительной трезвостью (конечно, это сокращение самоубийств должно отчасти стоять в связи и с другой причиной, а именно: многие, так сказать, обреченные на самоубийство нашли выход в войне, которая тогда началась).
Число преступлений в России сократилось тоже более, чем на половину. Особенно уменьшилось число убийств, нанесений увечий, поранений и т. д., то есть таких преступлений, которые совершаются обычно в состоянии опьянения: их убавилось почти на 65–75 %. Почти не стало хулиганства.
Уменьшилось число несчастных случаев, (при работе на машинах с похмелья, тяжелые ушибы, поранения и повреждения и т. д.). Повысилась производительность народного труда, так как народ, не отравляемый алкоголем, стал сильнее и работоспособнее; сократились прогулы.
Отрезвление народа благотворно сказалось на сокращении горимости русской деревни. Было отмечено тогда повсеместное сокращение пожаров. Так, например, в Рязанской губ. осенью 1913 г. было 873 пожара, а за те же месяцы 1914 г. их было только 473, то есть почти вдвое меньше. В Тамбовской губернии тоже убавилось пожаров более, чем на половину. Я просмотрел отчеты взаимного земского страхования за 1912–1915 гг. по Калужской губ. и выяснил, что в Калужской губернии после прекращения продажи водки тоже произошло сокращение пожаров. Земское страхование в 1915 году получило прибылей в 10 раз более, чем в '1913 г., по добровольному страхованию и в 2 раза более — по обязательному страхованию. Это, конечно, объясняется тем, что стало больше страхований и страховых денежных поступлений (в связи с общим улучшением материального благосостояния народа), а пожаров стало меньше. В 1915 г. только в одной Калужской губернии сгорело застрахованных строений на 300 000 руб. золотом меньше, чем в 1913 году. Эти 300 000 золотых рублей (да в придачу еще стоимость уцелевшего движимого имущества) Калужская губерния сберегла исключительно благодаря трезвости народа, так как сократиться от других причин пожары не могли, ибо все эти остальные причины пожаров (молнии, детские шалости, неосторожное обращение с огнем и т. д.) продолжали существовать по — прежнему, если даже не в большей степени (например, дети в страдную пору, вследствие недостатка взрослых, совсем оставались без присмотра). Общенародная экономия от повсеместного сокращения была, конечно, колоссальна.
По подсчетам экономистов, народное хозяйство успело выиграть от отрезвления народа более 0,5 миллиарда зол. рублей в год. Материальное состояние трудящихся значительно поднялось, число мелких вкладов в сберегательные кассы стало быстро увеличиваться.
Надо, однако, заметить, что народ стал тогда жить богаче еще и потому, что тогда почти прекратилась безработица: работников убавилось, так как большинство мужчин призвали в армию, а работы прибавилось, так как нужно было выполнять государственные заказы на войну.
Народ нес в это время тяжелое и кровавое иго мировой войны и поэтому не мог в полной мере воспользоваться благами хотя и принудительного отрезвления. Да и самое отрезвление, как нам уже известно, не было также полным и всенародным.
Те, кто втянулись в спиртные напитки, продолжали доставать их разными путями, опьянялись суррогатами. Постепенно, сначала немного, а потом все больше и смелее, на смену «казенке» и «мерзавчику» шло тайное винокурение с его «самоплясом» (так называют в народе самогонку), шло суррогатное пьянство с «ханжой», политурой и прочими отравами, отнимая у народа блага трезвости.
В одной только Москве в 1916 г. составлялось ежемесячно 500–600 протоколов по поводу обнаружения шинков с суррогатами водки. А сколько осталось необнаруженных и незапротоколенных! А сколько протоколов было уничтожено или не составлено за известную мзду! В городах пили разные суррогаты, а в деревнях скоро появились брага и самогон. Уже во вторую половину 1914 года было обнаружено полицией около 2000 самогонных «заводов» в деревнях. Конечно, народ в большей своей части был трезв, но он был трезв по принуждению и в массе своей всегда был готов снова начать потребление спиртных напитков.
Поэтому потребление суррогатов и отравления от них с каждым годом росли.
Напр., в Московскую глазную больницу (б. Алексеевскую, теперь им. Гельмгольца) поступило: в 1915 г. около 200, а в 1916 г. уже около 500 ослепших от суррогатов, во многих случаях безвозвратно потерявших зрение.
В деревне дело потом дошло до того, что самогон закурился почти в каждой избе.
Продажа спиртных напитков была запрещена, но потребность в опьянении осталась.
Ведь корни пьянства глубоко вросли у нас в народный быт, и питались от бесправия, эксплуатации и тьмы народной.
Таким образом, опыты показали, что запретительная система хотя и сокращает пьянство, не делает, однако, весь народ трезвым. Полное запрещение продажи спиртных напитков пока еще нигде не создавало полного прекращения потребления алкоголя.
5. Методы коренной борьбы с алкоголем
Почему же все перечисленные меры борьбы с алкоголизмом, начиная с ограничения продажи алкоголя и кончая полным его запретом, не в состоянии окончательно сломить этот алкоголизм? Известно, что полный и решительный успех всякой борьбы обеспечен только тогда, когда борьба направлена против причин, порождающих то или другое зло. Поэтому, для того, чтобы борьба с алкоголем была вполне успешна, необходимо не только запретить продажу спиртных напитков, но устранить и те причины, которые вызывают спрос на спиртные напитки и создают алкоголизм. Какие это причины — мы видели.
Люди пьют потому, что их заставляет пить гнет нужды, неуверенность в завтрашнем дне, зависимое и бесправное положение, умственная темнота одних, неудовлетворенность жизнью других, безделье и излишества третьих и т. д. Все это бывает при социальном неравенстве людей. Питейные обычаи и распространенные алкогольные предрассудки поддерживают и поощряют народный алкоголизм.
