Ольга Власова - Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
2. Теория групп и теория общества
Первая книга Лэйнга «Разделенное Я» должна была включать две части – «Я» и «Другие», в конце концов изданные отдельными книгами как «Разделенное Я» и «Я и Другие». Чистой теории личности без теории коммуникации Лэйнг никогда не мыслил. Однако разработка межличностной теории и теории общества для него была связана не только с собственной работой, но и с командными проектами, которые он реализует в 1960–1964-e годы во время работы в Тавистокском институте человеческих отношений.
Теория межличностной коммуникации, как и теория групп, формируется у Лэйнга на основании практических исследований и развивается в двух работах: «Я и Другие» и «Межличностное восприятие». Если книга «Я и Другие» была результатом доработки второй части его первой книги в отдельное издание, то за «Межличностным восприятием» стоял коллективный исследовательский проект.
Лэйнг работает над теорией межличностного восприятия с двумя своими коллегами: Гербертом Филлипсоном и Расселом Ли. Филлипсон был ведущим клиническим психологом Тавистокской клиники, Ли – американским психиатром-исследователем, направленным Национальным институтом психического здоровья для своих изысканий в Бетесда, штат Мэриленд. Проект охватывал все многообразие человеческого опыта, не ограничиваясь изолированными психологическими феноменами, привлекая для этой цели авторскую методику, по своей оригинальности соразмерную с лежащей в ее основе теорией. Книга была закончена весной 1963 г., но увидела свет только в 1966-м.[142]
Поиски Лэйнга, по его собственному признанию, движимы характерной для современной ему психиатрии неудовлетворенностью изучением отдельного индивида вне его социального контекста. Именно поэтому он переходит от теории патологической личности к пространству межличностной коммуникации. В предисловии к работе «Я и Другие» он формулирует основную цель подобных исследований: «Эта книга пытается описать человека в рамках социальной системы или “связки” других людей; она стремится понять тот путь, которым другие воздействуют на его переживание себя самого и других, и как таким образом его действия обретают определенную форму…»[143].
Без «другого» для Лэйнга не существует «я», поскольку «другой» формирует идентичность (и здесь заметно психоаналитическое образование Лэйнга в рамках британской школы, которая всегда акцентировала влияние детско-родительских отношений на развитие личности) и задает вектор ее реализации. Сама идентичность, которая составляет ядро личности и поддерживает ее целостность, включает в себя множество своеобразных подсистем: идентичность-для-себя-самого; идентичность-для-других; идентичность, приписываемая другими; идентичности, которые человек приписывает другим; идентичности, которые, как он думает, приписывают ему, и т. д. Другие люди позволяют реализовываться идентичности человека, поскольку идентичность всегда требует отношений с другими, именно в них самоидентификация индивида достигает своего завершения. «Я» всегда требует других, потому что другие – это материал идентичности «я». Поэтому, по мнению Лэйнгу: «Даже описывая отдельного человека, мы не можем позволить себе забыть, что любой человек постоянно действует на других и подвергается действию с их стороны. Другие всегда присутствуют. Нет никого, кто бы действовал или переживал в вакууме»[144].
Система взаимоотношений с другими многополюсна, и она всегда предполагает то, что Лэйнг в своей совместной с Филлипсоном и Ли книге называет метаперспективами, – «мое» восприятие восприятия другим «меня», «мой» взгляд на оценку «меня» другим. Человек никогда не сможет доподлинно оценить, как его воспринимают другие, однако он всегда знает, что они имеют о нем определенное представление и мнение, смотрят на него определенным образом, и он всегда действует на основании предполагаемого им отношения, мнения, восприятия другого. В процессе взаимодействия с другими, по Лэйнгу, формируется метаидентичность, вмещающая в себя мнение, взгляд, действия другого по отношению к индивиду: «…Поскольку моя идентичность преломляется через множество различных граней “других” – сингулярных и множественных, мужских и женских, тебя, его, ее, их – моя идентичность подвергается бесчисленным метаморфозам или перестройкам, в присутствии других я становлюсь другим»[145].
Каким же образом это происходит? В прояснении механизмов межличностного взаимодействия Лэйнг опирается на два постулата: 1) поведение – это функция переживания; 2) и переживание, и опыт всегда соотносятся с чем-то или кем-то другим по отношению к «я». Отсюда следует, что самое простое схематическое изображение понимания одного человека всегда должно предполагать как минимум три элемента: двух человек и общую ситуацию. Оно должно отображать не только взаимодействие этих двоих, но и их взаимное переживание.
Поэтому поведение двух человек, по убеждению Лэйнга, не может быть описано исключительно в рамках поведенческой схемы и уж совсем никак не может быть представлено в рамках внутриличностного исследования. Поведение всегда опосредуется переживанием, которое, в свою очередь, зависит от поведения. При этом опыт другого всегда включает в себя интерпретацию его поведения, зависящую от социального, семейного и прочего контекстов. Выходит, что посредством своего поведения один человек может повлиять на три значимых пространства другого: на его переживание «меня», на мое переживание его и на его поведение. Один человек не может воздействовать на другого непосредственно, но он может воздействовать на свое собственное переживание его.
Узел проблем межличностного восприятия, по мнению Лэйнга, в непонимании. Люди ведут себя тем или иным образом в зависимости от того, были ли они поняты или нет. Чувство того, что тебя понимают, является важной частью самосознания, а также центральной составляющей отношений. При этом Лэйнг определяет понимание как связь между метаперспективой одного человека и прямой перспективой другого. «Быть понятым» отсылает к существованию связи между метаперспективой одного человека и метаперспективой другого, а чувство того, что тебя поняли, основано на связи собственной прямой перспективы с собственной метаперспективой.
Сеть межличностного взаимодействия, метаперспектив – это для Лэйнга элементарный уровень социального, на котором развертывается опыт индивида, уровень, где опыт из внутриличностного оформляется как межличностный. При этом опыт (experience) у Лэйнга – и в этой трактовке он продолжает традицию экзистенциально-феноменологической психиатрии – это непосредственное переживание реальности, дологическое, довербальное, внерациональное проживание мира и себя в нем.
Следующим уровнем становится уровень социальной группы, где межличностное взаимодействие оформляется как пространство унификации, а над уровнем метаперспектив надстраивается уровень социальной фантазии.
Построение теории социальных групп и теории общества становится для Лэйнга возможным благодаря обращению к идеям Ж.-П. Сартра, к его онтологии социальной реальности. В интервью Максу Чарлзуэрту он выделяет три линии влияния мысли Сартра на его собственное творчество: 1) концепт диалектики; 2) исследование идеи взаимодействия людей в контексте социальных систем, в которые они включены; 3) разграничение процесса и практики. Одновременно Лэйнг отвергает приоритетность влияния Сартра на его теорию и говорит, что философия Сартра дала ему идеи и категории, которые он впоследствии переинтерпретировал в авторском ключе[146].
Творческое развитие идей Сартра проходило для Лэйнга в рамках совместного с Дэвидом Купером теоретического проекта анализа творчества Сартра 1950–1960-х годов и совместного с Ароном Эстерсоном практического проекта исследования семей шизофреников. Часто, говоря об антипсихиатрии, называют именно эти три имени – Лэйнг, Эстерсон, Купер, однако отношения в этой тройке были совсем не такими, какими их часто представляют. «…Это были абсолютно различные люди. Эстерсон на дух не переносил Дэвида Купера, а Дэвид Купер <…> – мне не кажется, что он имел что-то против Эстерсона, но Эстерсон никогда не был человеком, которому Дэвид симпатизировал»[147], – говорил Лэйнг.
Работа «Разум и насилие: десятилетие творчества Сартра»[148] стала пространством сотрудничества и дружеского общения познакомившихся в 1958 г. Лэйнга и Купера. Будучи изданной при жизни Сартра, книга вошла в ряд классических критических работ, касающихся его творчества. Но из этого ряда ее выделяло одна удивительная особенность: страничное предисловие к ней написано самим героем их критического анализа. Вот эти несколько предложений: «Я внимательно прочел работу, которую вы любезно мне доверили, и я рад, что нашел в ней весьма ясное и точное изложение моей мысли. Кроме вашего совершенно адекватного понимания “Критики диалектического разума”, в этой книге, как и в ваших более ранних работах, мне импонируют ваши неиссякаемые усилия разработать “экзистенциальный” подход к душевному заболеванию. Я, так же как и вы, думаю, что мы не сможем понять психические расстройства извне, с опорой на позитивистский детерминизм или воссоздавая их на основании произвольного сочетания понятий, остающихся внешними по отношению к переживаемой болезни. Мне также кажется, что мы не можем ни исследовать, ни излечить неврозы без изначального уважения к личности пациента, без неиссякаемого стремления схватить его фундаментальную ситуацию и попытаться пережить ее, без стремления раскрыть то, как личность отвечает на эту ситуацию, и, как и вы, я считаю психическое заболевание выходом, который свободный организм в своем всеобщем единстве изобретает в этой невыносимой ситуации. Поэтому я чрезвычайно высоко ценю ваши исследования, в особенности те, что касаются изучения семейной среды как группы и как серии, и я убежден, что ваши усилия приблизят нас к тому дню, когда психиатрия наконец-то станет человечной»[149].
