Джеймс Бертрам - История розги
В 1509 году разгорелся оживленный спор между францисканцами и доминиканцами. Поводом к раздору послужило непорочное зачатие Святой Девы Марии. По мнению доминиканцев, рождение Святой Девы не обошлось без первородного греха; такой взгляд был нежелателен, и для исправления взглядов ордена было решено «поощрить» его соответствующими видениями и снами. В Берне проживал субъект, по фамилии Иетцер, и этот Иетцер, благодаря своей задержке в развитии походивший на ребенка, вследствие наклонности к телесным наказаниям как нельзя более годился на роль орудия для выполнения задуманной мистификации. Чтобы привести выработанный план к успешным результатам, были избраны четыре доминиканца. Один из них спрятался в келии Иетцера и в полночь предстал пред ним, предварительно вырядившись самым страшным образом. Он выдувал огонь из своего носа, рядом с ним находились воющие собаки. Доминиканец этот сообщил безгранично перепуганному брату Иетцеру, что он не более и не менее, как дух умершего доминиканца, находившегося в чистилище за то, что как-то раз из монашеского переоделся в мирское платье. Один только Иетцер, прибавил он, может спасти его от переживаемых мучений. Вне себя от ужаса и страха, Иетцер обещал сделать все, что только в его силах. После этого дух сказал ему, что существует один только способ спасения, заключающийся в следующем: Иетцер должен в течение восьми дней кряду каждый вечер во время мессы ложиться в капелле на землю, принимать положение распятого и подвергаться бичеванию всей монастырской братии. Прощаясь с Иетцером, дух заявил ему, что скоро снова явится и приведет с собой других духов.
Об этом видении Иетцер, само собой разумеется, поведал всему монастырю, причем получил от монахов настойчивый совет немедленно же подчиниться предложению посетившего его духа. Они горели нетерпением принять на себя возложенную на них духом роль, т. е. угостить Иетцера доброй порцией березовой каши! Бедняга, долго не раздумывая, повиновался и… в монастырском дворе тут же произошла экзекуция, от которой, как говорится, «небу стало жарко».
Привидение явилось Иетцеру еще несколько раз и во время своих визитов всеми силами старалось вдолбить в голову фанатика, что Дева Мария родилась в первородном грехе. В один прекрасный вечер заговорщики дали ему соответствующую долю опиума и, когда несчастный уснул, выжгли на его теле пять знаков Иисуса Христа от распятия. В конце концов они зашли в своих мистификациях слишком далеко, так что Иетцеру, несмотря на его наивность, граничившую с идиотизмом, стало многое ясно. Он чуть было не убил одного из доминиканцев, представшего пред ним ночью в виде Девы Марии с венцом на голове.
Доминиканцев обуял ужас: они стали опасаться, чтобы Иетцер не выдал их, и начали принимать меры для обезвреживания прозревшего дурака. Но сильная натура Иетцера, помогавшая ему при жестоких экзекуциях и тому подобных приемах покаяния, спасла его и на этот раз. Пять раз ему давали незаметным образом яд, и он оставался невридим. Как к последнему средству, они прибегли к отравленной просфоре, но и ее он изверг из себя. Счастливым образом ему удалось уйти из монастыря и донести обо всем магистрату Комплотта. Виновных доминиканцев казнили, предав их живыми сожжению на костре. Разумеется, предварительно они были позорным образом исключены из членов ордена. Вскоре после этого Иетцер скончался и был похоронен в Констанции.
По всем вероятиям, этот заговор был бы передан потомству как божественное знамение, если бы только Иетцер не прозрел и ему не посчастливилось уличить доминиканцев.
Глава XI Флагелляция у иезуитов
В течение продолжительного времени орден иезуитов был широко распространен по всей Европе; он имел свои колонии в Испании, Португалии, Италии, Франции, короче – во всем цивилизованном мире. Иезуитский орден считался главной опорой флагеллянтизма, и хотя масса возникших против иезуитов обвинений была ими опровергнута, все же почти c полным основанием можно утверждать, что своей симпатией к розге и плети они пользовались для достижения безусловно неблаговидных целей и поступков. Основатель иезуитского ордена Игнатий Лойола начал получать надлежащее воспитание только в тридцатилетнем возрасте; при этом из его биографии известно, что учителя приравнивали его к школьникам и так же точно хотели наказывать, как и последних. Намереваясь как-то отхлестать его розгой, они вдруг прониклись небесным вдохновением, которое указало им на высшее назначение Игнатия Лойолы. Под влиянием этого обстоятельства учителя не только не высекли своего ученика, но попросили у него даже прощения за свои дерзкие помыслы. Нам неизвестно, до каких границ дошел Игнатий в статутах своего ордена по поводу телесных наказаний; верно только то, что последователи его буквально преклонялись перед розгой и особенно охотно прибегали к ней в отношении молодых девушек, вверенных их надзору и воспитанию.
Уже в самый первый период существования иезуитского ордена выплывали наружу возмутительные истории о процедуре и выполнении иезуитского покаяния; волосы становятся дыбом на голове от тех злоупотреблений, какие приходилось выносить на себе «подданным» этого ордена. В Нидерландах иезуиты основали братство из знатных дам, на обязанности которых было подвергать себя еженедельно покаянию в грехах. В области самих экзекуций возникло новшество, состоявшее в том, что кающиеся секли себя сами по обнаженной спине, а «начальство» угощало их ударами спереди. Необходимо заметить при этом, что последнее нововведение сильно пришлось по вкусу голландским и бельгийским дамам и, воссылая глубокие благодарности за новый испанский метод, они невзирая на последовавшее запрещение высших духовных властей ходатайствовали перед своими духовниками о продолжении отеческих поучений под сурдинку.
Иезуиты Иоанн Аккербом и Петр Герзон продолжали сечь прекрасную половину своей паствы, причем Герзон относился к этому делу с таким рвением и проявлял себя столь усердным флагеллянтом, что внезапно появлялся среди занятых полевыми работами крестьянских девушек и на месте применял к ним розгу. Мальчиков-школьников наказывали также по испанскому методу.
Прежде чем ввести испанское сечение в Португалии, стремившиеся к подобному покаянию в грехах должны были прибегнуть ко всеуниженным просьбам об этом. Ходатайство не оставалось без уважения, и экзекуции нашли себе место даже в покоях королевы Луизы. Во время царствования ее тронопреемницы, королевы Марии, телесные наказания распространились также и на придворных фрейлин. В прихожих дворца и в его коридорах можно было частенько видеть коленопреклоненных красавиц-грешниц, которые, по произнесении известного количества установленных молитв, сбрасывали с себя одежды с тех мест, которые должны были оставаться обнаженными, и подвергались наказанию розгами или плетью. По всем вероятиям, на долю королевы тоже кое-что при этом перепадало… Кающимся грешницам подобные упражнения над умерщвлением плоти, очевидно, приносили такое удовольствие, что очень часто они доходили до необходимости требовать исполнения над собой экзекуции. Иноземные принцессы нередко получали приглашение не только присутствовать при покаяниях в качестве высокопоставленных зрительниц, но и принимать в них самое деятельное участие.
В Испании, где существовало обыкновение принимать телесное наказание до исповеди и после получения отпущения грехов, инквизицией была сделана попытка положить подобному бесчинству предел под страхом значительных штрафов. Но за самой собой инквизиция оставила право наказывать проявлявших упорство еретиков и еретичек и секла несчастных, подпавших под ее немилость, без различия возраста и пола. Сколько здесь было проявлено усердия, зверства, лицеприятия и пристрастия – нетрудно себе представить. С ловкостью, проворством и искусством, присущим блаженной памяти духовникам описываемого времени, иезуиты сочетали пронырливость и умение становиться в дружеские отношения с представителями и представительницами самых знатных фамилий, и дело кончалось обыкновенно тем, что им удавалось склонять женскую половину на покаяние в грехах путем умерщвления плоти. Молодые девушки, определявшиеся в монастыри за неповиновение родительской власти, за проявление чрезмерной склонности к светской жизни или за любовные похождения, подпадали под особенное их влияние и бдительный надзор, причем духовники лично наказывали тех из них, которые отличались соблазнительной красотой. Говорить нечего о том, что наказания состояли из применения розги на обнаженные участки молодого тела… Всевозможными льстивыми приемами и ни пред чем не останавливавшимися маневрами святые отцы вступали в дамские общества, в пансионы и училища для девочек и при всяком удобном и неудобном случае рекомендовали применение телесных наказаний розгами или другими подходящими инструментами.
