Владимир Кованов - Эксперимент в хирургии
На третий день больная пришла в сознание, стала разговаривать и отвечать на вопросы. Вскоре ее перевели из палаты интенсивной терапии в обычную и разрешили вставать с постели и совершать небольшие прогулки.
Каким будет исход настоящей операции, покажет время, которое может ответить на вопрос о дальнейших перспективах подобного рода вмешательств в человеческий организм.
А начиналось все так.
3 декабря 1967 года мир облетела сенсационная новость - впервые в истории человечества совершена успешная пересадка сердца человеку! Обладателем сердца молодой женщины Дэниз Дарваль, погибшей в автомобильной катастрофе, стал житель южноафриканского города Кейптаун Луи Вашканский. Замечательную операцию совершил хирург профессор Кристиан Бернард.
Люди всей планеты с волнением следили за исходом смелого, драматического, рискованного эксперимента. Со страниц газет не сходили сообщения о состоянии здоровья мужчины, в груди которого билось сердце женщины. 18 дней и ночей врачи кейптаунской больницы «Хроте Схюр» бережно и настойчиво поддерживали это биение. Всем страстно хотелось поверить в то, что чудо свершилось! Но чудес, увы, нет на нашей грешной земле - Вашканский умер. И это было, конечно, и неожиданностью, и неизбежностью. Л. Вашканский был тяжело больной человек. Помимо далеко зашедшей болезни сердца, он страдал и сахарным диабетом, который всегда осложняет любое оперативное вмешательство.
Саму сложную и тяжелую операцию Вашканский перенес хорошо. Но надо было предотвратить отторжение «чужого» сердца, и больной получал большие дозы иммунодепрессивных средств: иммурана, преднизолона, кроме того, его еще облучали кобальтом. Ослабленный организм оказался перенасыщенным средствами, подавляющими иммунитет, его сопротивляемость к инфекциям резко уменьшилась. Вспыхнуло двустороннее воспаление легких, развивавшееся на фоне деструктивных изменений костного мозга и диабета. А тут еще появились первые признаки грозной реакции отторжения - некроза мышечных волокон миокарда и околососудистой клеточной инфильтрации. Ватиканского не стало.
Профессор Бернард трезво оценил обстановку, понял, что смерть не была вызвана его ошибками или техническими погрешностями, и уже 2 января 1968 года произвел вторую трансплантацию сердца, на сей раз больному Блайбергу. Вторая трансплантация была более удачной: почти два года билось в груди Ф. Блайберга чужое сердце, пересаженное ему умелыми руками хирурга.
Был на свете и еще один обладатель второго сердца «со стажем» - Эверетт Томасе, пациент известного американского хирурга профессора Кули. Эта операция была произведена 3 мая 1968 года. Однако в середине октября состояние здоровья Томасса резко ухудшилось, пришлось срочно пересадить ему третье сердце. «Поскольку техника трансплантации разработана, - заявили хирурги, - вопрос о количестве пересаженных сердец упирается исключительно в проблему наличия доноров». Не менее оптимистически высказался и сам больной: «Пока над моим гробом не захлопнули крышку, я отказываюсь признать себя мертвым».
За год после первой попытки Бернарда во многих странах мира сделано свыше 90 таких операций: в США - Шамуэем, Кантровитцем и Де Бэки, во Франции - Дюбо, в Чили - Капланом, в Чехословакии - Шишкой, в СССР - Вишневским и др. Часть из них была удачной, часть окончилась гибелью больных. Успех, как правило, сопутствует тем клиникам, где накоплен большой опыт операций на сердце и хорошо используется длительное искусственное кровообращение. Около 50 процентов оперированных умерли и столько же живут, причем двум из них произведена повторная пересадка.
Итак, смелый эксперимент Кристиана Бернарда послужил толчком для новых дерзаний. Но тут же следует оговориться: первая операция вовсе не была делом случая, профессор Бернард в течение нескольких лет к ней готовился, тщательно отрабатывал все детали на животных, изучал опыты других экспериментаторов. В 1960 году К. Бернард посетил Советский Союз, где внимательно ознакомился с техникой операций, разрабатываемых профессором В. Демиховым.
Вообще у пересадок сердца есть своя история. Первые такие попытки относятся к самому началу века, их предприняли Ч. Гютри, А. Каррель. Эти ученые подшивали сердце одного щенка к сосудам шеи другого щенка, последний несколько часов жил. Жил, пока его не сводили в могилу тромбы, возникавшие в полостях сердца. Несколько лучших результатов добился в тридцатых годах профессор Ф. Манн. Пересаженное им сердце билось на шее другой собаки 8 дней. В 1951 году Маркус, в 1953 году - Довни, в 1959 году - Сапег иГрехт, в 1962 году - Бинг повторили операции по методике Манна. Все вместе работы доказали: восстановить функцию сердца, изъятого из чужого организма, и сохранить ее в течение какого-то времени - можно!
Но эти эксперименты преследовали ограниченные, чисто физиологические цели. Экспериментаторов не интересовало, как ведет себя сердце в новых условиях, без нервных связей с родным организмом Они не ставили перед собой задачу пересадить сердце в том смысле, как это понимают сейчас.
В Советском Союзе в течение ряда лет успешно ставились аналогичные эксперименты как на холоднокровных (Н. Синицыным), так и на теплокровных животных (В. Демиховым).
Профессор Владимир Петрович Демихов несколько лет работал в нашем коллективе - на кафедре оперативной хирургии 1-го ММИ, и мы лучше присмотрелись к его методике. А она у Демихова особая. Он первым стал пересаживать сердце собаки не на шею, а непосредственно в грудную клетку, рядом с ее собственным сердцем. Это гораздо сложнее, требует высокой техники, ювелирного мастерства, огромного труда и упорства. Чтобы найти наиболее простую и совершенную схему операции, Демихов испытал более 20 вариантов. Легко ли это далось! «На первых порах, - вспоминает Владимир Петрович, - все до одного животные погибали еще на операционном столе. Но неудачи не охладили, не заставили опустить руки».
По мере овладения тончайшей техникой и совершенствования методики гибель животных в ходе самой операции становилась уже редким явлением. Теперь животные погибали через несколько часов из-за того, что в пересаженном сердце появлялись необратимые изменения. Образовывались тромбы, особенно в тех местах, где проходил сосудистый шов. Тогда экспериментаторы применили новый сосудосшивающий аппарат системы Ф. Гудова. Количество тромбозов резко сократилось. Животные стали выживать дольше - до 8-9 дней. Однако потом все равно развивались либо инфаркты, либо тромбозы кровеносных сосудов. Было, правда, радостное и памятное исключение: собака Гришка, которой в один из июньских дней 1962 года было пересажено второе сердце, прожила с ним 141 день! Впервые в истории медицины электрокардиограф почти пять месяцев «вычерчивал» ритмическую работу сразу двух сердец в одной грудной клетке.
Самое ценное и поразительное в опытах Демихова состояло в том, что пересаженное им сердце продолжало жить в груди теплокровного животного и, будучи подшито к ответвлениям его сердечно-легочных сосудов, полностью включалось в общую кровеносную систему. Таким образом появлялся дополнительный орган кровообращения, второй «живой насос», значительно облегчавший работу собственного сердца. Ведь он перекачивал половину, а то и больше крови!
Производил Демихов и другие эксперименты - сердце и легкие, взятые от одной собаки, он в комплексе пересаживал другой. Делалось это так: сначала в грудную клетку животного подшивали чужие органы - сердце вместе с обоими легкими. Минут десять параллельно работали два сердца и две пары легких. Потом собственное сердце и легкие животного удалялись - постепенно, осторожно, чтобы не нарушить кровообращение в головном мозгу. Важной особенностью методики, обеспечивавшей успех, было то, что все время, пока он переносил сердце из одной грудной клетки в другую, оно продолжало нормально сокращаться, жило.
Даже нам, видавшим виды хирургам, было удивительно видеть, как на второй день после сложнейшей операции собака просыпается от наркоза, встает, ходит по комнате, пьет воду и с аппетитом ест. Помнится, в 1951 году одну из своих исключительно эффективных операций Демихов проделал в Рязани перед делегатами выездной сессии АМН СССР - ученые были в восхищении! Собака с замененным сердцем и легкими 6 суток жила в фойе здания, где происходила сессия, и погибла от осложнения, связанного с повреждением во время операции гортанного нерва.
В. Демихов - автор многих оригинальных методик пересадки органов - объяснял свои неудачи чисто техническими причинами и последующим развитием инфекции. Он и сейчас не признает существования тканевой несовместимости, иммунологической борьбы организма с навязанной ему тканью. Ну что же, каждый экспериментатор имеет право на собственные взгляды и собственные заблуждения. Мы же убеждены, что именно несовместимость тканей, а не техника - центральный вопрос проблемы. От преодоления этого барьера зависит успех пересадки органов.
