Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы (фрагменты)
Николаевым отмечено, что частота заболеваний по отдельным формам чумы изменялась в течение одного сезона чумы. Например, в мае бубонная форма чумы составляла 42%, а безбубонная — 58%, т.е. последняя преобладала на 16%. В июне обе формы чумы встречались одинаково часто, но в июле и августе количество бубонных форм резко увеличивалось и достигало 79,6–81,3%. В сентябре—октябре процент безбубонных форм возрастал, а в ноябре безбубонные формы чумы составляли уже 77,8%.
Такая закономерность в колебаниях частоты случаев бубонной чумы может быть объяснена сезонными колебаниями численности блох X. cheopis и похолоданием, которое понижает активность блох. Следовательно, для летнего периода в Маньчжурии характерна бубонная форма чумы, а для периода с ноября месяца характерна легочная чума (но только в отдельные годы).
Статистика заболеваемости отдельными формами чумы в уезде Ке-нань в 1947 г. также показывает преобладание бубонных форм чумы.
Имеется совпадение в частоте локализации бубонов в маньчжурских и индийских очагах чумы, если паховые и бедренные бубоны рассматривать как одну область локализации. Преобладание бедренных и паховых бубонов как в том, так и в другом очаге указывает на то, что заражение чумой в этих очагах происходит главным образом через нижние конечности, которые более доступны для укуса блох.
Среди 48 больных, находившихся под наблюдением русских врачей в чумной больнице в Ванемяо с 21 сентября по 21 октября 1945 г., были больные как бубонной, так и септической формами чумы. Среди больных бубонной чумой выявлено два случая кожно-бубонной формы болезни и четыре случая осложнений вторичной легочной чумой.
Инкубационный период, по наблюдениям над заболевшими людьми в изоляторе, колебался от 1 до 4 дней. Заболевание начиналось внезапно ознобом, повышением температуры, головной болью и нередко сопровождалось тошнотой и рвотой. Сознание больных было несколько затемнено, речь сбивчива, непонятна, конъюнктивы гиперемированы, лицо маскообразное. У больных отмечалась возбужденность и в то же время сильная слабость. Язык обложен белым налетом. Кожа сухая, горячая или же при сильной слабости сердца и высокой температуре, периферические части тела холодные и покрыты клейким потом. Пульс вначале учащен, но хорошего наполнения. Затем пульс становится все чаще и слабее.
Бубонная форма чумы проявлялась тем, что в течение уже первого дня или на второй день болезни появлялась болезненность на месте развивающегося бубона. Больные ее отмечали не только при пальпации, но и в покое. Чтобы облегчить боль, больной при паховом бубоне сгибает ногу, а при подмышечном — отводит руку (рис. 120). При осложнениях бубонной чумы вторичной чумной пневмонией, при аускультации прослушивались среднепузырчатые бронхиальные хрипы. Мокрота слизистая с желтовато-гнойными хлопьями или с примесью небольших прожилок крови. Больные были беспокойны, пытались уходить или же находились в полной прострации. Характерно то, что в Маньчжурии в 1945—1947 гг. бубонная чума протекала чрезвычайно бурно и заканчивалась смертью больных на 3–4 день, и лишь у немногих китайцев болезнь длилась до 6–7 дней.
120. Бубонная форма чумы: 1 — больной с бедренными бубонами; 2 — походка больного с паховым и подмышечнымбубонами (Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
При септической форме болезнь начиналась резким повышением температуры. Отмечался буйный бред или даже полная адинамия, переходящая в прострацию, одышка, частый пульс малого наполнения, цианоз. Кровоподтеков на коже не было. Но после смерти на вскрытии отмечались точечные кровоизлияния на слизистых оболочках.
Был зарегистрирован случай молниеносной чумы. У одного контактировавшего китайца, находящегося в изоляторе, вечером была нормальная температура и хорошее самочувствие, а утром он найден мертвым. Макроскопических патологических изменений на вскрытии не было обнаружено, но бактериологическим исследованием у него был посмертно установлен диагноз чумы.
Первичная легочная чума зимой 1945—1946 гг., по наблюдениям доктора Ленского, начиналась с сильного озноба. У заболевших людей постоянно отмечались головная боль, слабость и часто рвота. Характерен сильный кашель с большим количеством кровянистой, пенистой мокроты. Сильная одышка, очень учащенный пульс слабого наполнения. При перкуссии и аускультации отмечались симптомы, указывающие на бронхопневмонию: очаги бронхиального дыхания, бронхиальные хрипы. Заболевание заканчивалось смертью в 2–4 дня. Иногда болезнь протекала молниеносно и заканчивалась смертью в одну ночь (рис. 121).
Чрезвычайно тяжелое течение бубонной чумы со смертельным исходом в 3–5 дней и почти со 100% летальностью также было отмечено Н.В. Романовым в 1945 г. при ликвидации вспышки чумы в уезде Фуюй Гиринской провинции Китая. Кроме того, Н.И. Николаевым в Маньчжурии наблюдалась пульмонарная форма легочной чумы,выделенная Ву Лиен Те (1926) в самостоятельную форму болезни. Пульмонарная чума обнаружена им в конце эпидемии бубонной чумы в г. Фуюй в 1947 г.
121. Внешний вид больного легочной чумой(Wu Lien Ten U.A. et al., 1936)
Болезнь начиналась повышением температуры. Отмечались небольшие боли в груди, слабость, головные боли. Затем температура повышалась, появлялась одышка, учащение пульса, глухость тонов сердца, цианоз, кашель. Изредка в слизистой или слизисто-гнойной мокроте появлялись прожилки крови. Больные погибали в течение 2–3 дней. Перку-торно и аускультативно в легких изменений не отмечалось или они были незначительными.
Особенности патологоанатомической картины чумы в Маньчжурии. Вскрытия трупов проводились доктором А.А. Флоренсовым. Всего им вскрыто 120 трупов людей, умерших от чумы. У погибших макроскопически отмечались следующие патологоанатомические изменения. При бубонной чуме железы большей частью были увеличены до 1,5–2,0 см в диаметре, с некрозом и кровоизлиянием в вещество лимфатического узла, с узкими или широкими зонами геморрагической инфильтрации окружающей их подкожной клетчатке. Примерно в половине случаев изменения в бубонах первого порядка были слабо выражены, отмечалась лишь небольшая геморрагичность желез без изменений в окружающей подкожной клетчатке. Бубоны второго порядкапредставляли собой железы величиной не более фасоли, розового или красноватого цвета, неуплотненные, лежащие в неизменной клетчатке.
По бурному клиническому течению с быстрым летальным исходом и небольшим патологоанатомическим изменением в первичных бубонах, примерно половину случаев бубонной чумы в Маньчжурии следует рассматривать как ее бубонно-септическую форму. В этом случае вначале болезнь развивается как бубонная, но очень быстро наступает сепсис и человек погибает в 2–3 дня, т.е. в сроки, когда не успевает еще развиться бубон. По материалам вскрытий паховые бубоны составляли 60%, шейные — 25%, подмышечные — 15%.
При легочной чуме в легких отмечались очаговые уплотнения красного цвета, иногда плеврит со скоплением геморрагического экссудата в полости плевры, но в ряде случаев пневмония носила характер банальных катаральных очагов. При пульмонарной форме чумы все легкие были, как бы наполнены кровью и никаких очаговых изменений не отмечалось.
При септической форме чумы наиболее выраженное изменение отмечалось в селезенке: резкое увеличение, иногда с очажками некроза. Наблюдались точечные кровоизлияния в слизистой кишечника и плевры. Патологоанатомические изменения при этой форме чумы не всегда были выражены, а в 12 случаях макроскопических патологоанатомичес-ких изменений вовсе не было отмечено, и диагноз септической чумы был установлен бактериологическими исследованиями.
Таким образом, как по клиническому течению болезни, так и по патологоанатомическим данным, для маньчжурского очага в 40-х гг. ХХ столетия характерными были бубонно-септические и септические формы чумы, а также сравнительно большой процент осложнений вторичной легочной чумой.
Перелом в лечении и профилактике чумы, достигнутый советскими военными учеными. Он заключался в том, что впервые крупные кон-тингенты людей оказались защищенными в эндемических и эпидемических очагах чумы посредством иммунизации высокоэффективной вакциной, и впервые в распоряжении врачей появилось средство (стрептомицин), позволяющее осуществлять лечение наиболее смертельной формы чумы — легочной.
Сегодняшнему поколению врачей вакцинация людей живой вакциной и лечение чумы стрептомицином не кажутся чем-то необычным, так же как и сама чума не считается ими смертельно опасной болезнью. Однако в конце 1940-х гг. далеко не все так было просто, существовали другие подходы к специфической профилактике и к лечению чумы, имевшие яростных и высокопоставленных сторонников. Но за 50 лет, прошедших со времени маньчжурской чумы, примененные тогда в маньчжурском очаге подходы к борьбе с чумой, принципиально не изменились. Разве что накожную иммунизацию живой вакциной дополнили аэрогенной, а в схему лечения ввели тетрациклин и хлорамфеникол. Не изменились даже технологии получения живой чумной вакцины и стрептомицина, созданные в те годы. Настолько надежными и оптимальными оказались разработки военных ученых из НИИ гигиены и эпидемиологии ВС СССР (НИИЭГ).
