Владимир Преображенский - Избавтесь от страданий
Так я начинал накапливать опыт. А дальше пошло — поехало. Где и кого я только не лечил: в автобусах, поездах, дома, в походах, на работе. Замечу, что при лечении остеохондроза эффект особенно нагляден не в состоянии ремиссии и не в слабых случаях, когда не разберешь — то ли время залечило, то ли электропунктура помогла, а в острых или безнадежных, or которых медицина отказалась. Ко мне очень много попадало «безнадежных», а после нескольких сеансов или курса мы вместе шли по улице и непринужденно разговаривали, бегом спускались вниз по эскалатору (я бегу, чтобы проверить свой труд в деле, а они — за мной!).
Однажды, когда я уже отказался от лечения посторонних на работе (на то была причина), ко мне привела жена своего мужа, летчика, майора. Его отпустили отдохнуть домой на десять дней перед операцией на позвоночнике. «От ножа все равно ты не уйдешь!» — сказал ему хирург — светило. А нож для летчика означал, что больше он летать не будет: комиссование, демобилизация, ломка привычного уклада, а у него двое ребятишек. Вот жена и привела его ко мне, уговорила пролечить прямо в кабинете: я сдался, пролечил в присутствии нескольких свидетелей — любителей электропунктуры, дал жене с собой схему приборчика «Эледиа», научил ее, как самой лечить. И потерял из вида ту семью. А через полтора — два года женщина зашла в редакцию: муж здоров, летает, ездит на рыбалку, на операцию к хирургу не пошел и даже, вот негодник, гимнастику не делает. Ленится!.
Разумеется, я набирал в те годы опыт и лечил не только остеохондроз. Вдали от станции, в карельской глухомани, в походе на байдарках мою дочь свалило заболевание пострашнее: аппендицит со всеми характерными симптомами вовлечения брюшины в воспалительный процесс (положительный «Щеткин» и все прочее). Что делать, я с ума чуть не сошел через пороги и озера до хирургии не добраться? Не оперировать же тут кухонными ножами, вилками, как иногда героически оперируют предельно-смелые хирурги, о которых позже (если все кончается благополучно) журналисты пишут восторженные очерки? А я ведь к тому же не хирург. Обыкновенный врач. Отец. Моему умению это не под силу. Не без колебаний я достал из рюкзака прибор и Атлас Леднева. Нашел аппендицит» и начал… Асимметрия в каждой точке была выражена ярко, бурно, но быстро исчезала — нейропроводимость восстанавливалась во время обработки. А вместе с ней прекращались и боли в животе, озноб, недомогание… Болезнь явно отступала. Розовели щеки. Еще два раза в этот день Мы обработали все точки. Сели в байдарки и поплыли. Вы скажете, как можно экспериментировать на собственном ребенке? Надо было вырезать аппендикс до поездки на байдарках. Все это так. Но кто знает, где аппендицит прихватит человека? У меня не было другого выхода в походе.
Позже, когда я написал об этом, а люди прочитали, скептики — врачи пустили слух, что у моей дочки якобы не было аппендицита, потому что «быть этого не может». Я поделился впечатлениями по телефону с Усачевым (мы с ним часто обменивались тогда по телефону новостями). На следующее утро от него звонок: «В Киеве только что вышла монография двух специалистов по рефлексотерапии Труфоненко и Дубенко.
Ими были изучены семнадцать приступов аппендицита. Пятнадцать они вылечили иглами по точкам БАТ, которые выявили китайцы. Два были вынуждены про оперировать. Их вывод: при катаральной форме аппендицит иглам поддается, при флегмонозной — надо оперировать», У Льва Николаевича была еще одна удивительная особенность: он никогда и никого не поучал, а попросту делился с вами тем, что знает. Но как он умудрялся молниеносно отыскивать как раз что надо, для меня осталось загадкой,
УПРАВЛЕНИЕ БЕЗ СБОЕВ 2
«В ответ на сотни писем мы вынуждены повторить, — писали авторы год спустя, — что в инструкциях и руководствах по рефлексотерапии обычно рекомендуют искать биологически активные точки по минимуму омического сопротивления и лечить через них болезнь током положительной полярности (Ф. Портнов и др.). Как свидетельствует наш опыт, такой поиск, во-первых, приводит к пропуску «больных» точек, что фактически исключает нейротерапию, во-вторых, он лишь усугубляет расстройство проводимости нерва. «Плюсом» лечить нельзя. Асимметрия ликвидируется «минусом».
В одном из писем, полученном нами, выражено убеждение в том, что в аппарате «Эледиа» нет ничего сверхнового и сверхсложного, так как существует ряд авторских свидетельств на эту тему. Действительно, что может быть сверхсложного в нашей простейшей схеме (см. рис.. на стр. 187. - ред.).
Микроамперметр, или индикатор настройки магнитофона, с интервалом измерения тока 0 — 100 или 0 — 200 м к А, батарейка 9 — 12 вольт (например, «Крона»), переменное сопротивление на 470 кОм, постоянное сопротивление на 10 кОм соединены последовательно, а вмонтированная в эту цепь диагностическая кнопка меняет полярность потенциалов на лечебном и опорном электродах. В основном при не нажатом положении кнопки на лечебный электрод подается минус, при нажатии же и удержании кнопки в нажатом положении на лечебный электрод подается плюс.
Такая конструкция кнопки применяется нами вместо тумблера для исключения вредного долговременного воздействия плюсом на точку по ошибке. Долго держать пальцем кнопку вы не будете!
Использование существующих малогабаритных деталей позволяет смонтировать весь лечебно-диагностический аппарат «Эледиа» в объеме пачки из-под сигарет.
Новым в аппарате «Эледиа» является именно его простота и дешевизна. В этой связи напрашивается аналогия с высказыванием знаменитого французского скульптора Родена, который говорил, что скульптура — это кусок мрамора, из которого выброшено все лишнее. В нашем приборе нет ничего лишнего!
При диагностике и лечении положение каждой биологически активной точки определяется по ее анатомическому описанию. С достаточной уверенностью это можно сделать, сопоставляя точку на схеме с точкой на теле, уточняя положение последней, нащупав пальцем углубление. В это углубление и помещают лечебный электрод (ЛЭ) под потенциалом «минус». Потенциал же «плюс» подается на опорный электрод, который больной зажимает в ладони. Затем надо дождаться резкого увеличения тока («пробоя»), которое мы связываем с началом его.
прохождения через нервный узел. Лишь после этого можно провести диагностику точки на асимметрию, переключив на 2 — 3 секунды «плюс» на лечебный электрод. Почему надо ждать «пробоя»? До него небольшой ток мог рассеиваться по тканям, не обладая ни диагностическим, ни лечебным свойствами.
Еще несколько слов о так называемых точках А-ши. Это те точки, в которых пациент ощущает боль — постоянную или при надавливании пальцами во время прощупывания. Воздействие на них током отрицательной полярности в ряде случаев бывает особо эффективным».
Наивным был, наивным и остался…
Какой же опыт в лечении электропунктурой был накоплен редакцией лет за пять после первой публикации?
Сначала прямо в своем рабочем кабинете я, доктор ФиС (официально в ту пору — заместитель главного редактора журнала), вел по вечерам приемы и лечил больных. И они приезжали отовсюду — от Дальнего Востока до Прибалтики — проездом или специально. Прихожу в редакцию, а кто-нибудь (как в Обнинске перед квартирой Усачева) уже сидит и ждет меня с утра.
Потом я сузил приемы до одного вечера в неделю. А позже и вовсе отказался от лечения посторонних. Лечил лишь сотрудников издательства, а дома, в походах, на спортивных базах — своих родных и хорошо знакомых. В издательстве со своими верными помощниками приезжих я только консультировал — помогал освоить электропунктуру тем, кто к этому стремился. Стало ли полегче после этого ограничения? Немножко стало.
С главным редактором тех лет у нас, например, был параллельный телефон. И он — прогрессивный человек — держался очень долго: рос тираж, необычайно росла популярность нашего журнала. Но в конце концов и его вывели беспрерывные звонки. Перезвоните! — говорил он и бросал трубку, словно она, раскалившись, обжигала руку.
Как же проходили консультации в редакции?
Обычно мы вручали или высылали схему приборчика «Эледиа» (в журнале, увы, тогда так и не удалось ее опубликовать, на что была своя причина), рекомендовали пациенту где-нибудь сделать самому прибор и с ним заехать к нам в редакцию. Тут мы приборчик проверяли, учили, как с ним обращаться (если пациент сам не научился, а многие учили нас), давали срисовать из Атласа биологически активные точки к конкретному заболеванию.
Из какого Атласа? Редчайшего, составленного Иваном Андреевичем Ледневым и подаренного мне с характерной, юридически выдержанной надписью: «Для лечения своих родных и близких» (чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не обвинил Леднева в распространении не утвержденного метода лечения!).
