Ицхак Маор - Сионистское движение в России
Это вызывало немалое раздражение у тоталитарной власти и ее подручного, специалиста по «еврейскому вопросу», — Евсекции.
Власти пытались по возможности расколоть движение изнутри и деморализовать его ряды. Обманом и принуждением они старались выудить у заключенных, особенно у членов молодежных организаций, письменное раскаяние в своих прошлых действиях и заявление, что они решили порвать с сионизмом. В тех случаях, когда ГПУ это удавалось после обещания, что подписка об отходе от сионизма не будет предана гласности, эти заявления с шумом публиковались в газетах. Такая практика властей не раз приводила к самоубийству обманутых следователями юношей и девушек.
Но патриоты в сионистском рабочем движении самоотверженно продолжали борьбу, невзирая на все опасности, и место тех, кого забирали, бросали в тюрьмы и ссылали, заполняли другие. Так продолжалось до конца 20-х и начала 30-х годов, когда сионизм как активное движение был окончательно подавлен.
Выше уже рассказывалось о попытке договориться с советскими властями, предпринятой сионистским движением в 1921 году, чтобы достигнуть некоего «модуса вивенди». После провала миссии д-ра Идера, еще две попытки в том же направлении были предприняты в 1925 году.
Когда комиссар по иностранным делам Чичерин находился в Берлине, к нему пришла еврейская делегация по поводу непрекращающихся преследований сионистов в России.
В составе делегации были профессор Альберт Эйнштейн, глава немецких раввинов д-р Лео Бэк, глава общества «Эзра» д-р Пауль Натан и глава сионистской федерации в Германии д-р Курт Блюменфельд.
Чичерин заверил делегацию, что советское правительство не чинит никаких препятствий сионистской работе и никого не преследует за его веру и убеждения. Напротив, оно старается привлечь сионистов к сотрудничеству в деле поселения евреев на земле в СССР.
Чичерин также отрицал преследование языка иврит, а в отношении гонений на сионистов по Советской России в целом сказал, что об этом «он не имеет никаких сведений».
(Таким был и остался до наших дней метод советской власти — вводить в заблуждение общественное мнение на Западе относительно политического террора в Советском Союзе в целом и его направленности против еврейского национализма в частности. «Рабочим делегациям», прибывавшим (вернее импортируемым) из европейских стран в СССР, показывали образцово отобранные тюремные камеры, где гости не находили ни сионистов, ни социалистов, о чем и рассказывали по возвращении на родину. Делалось это очень просто — на время посещения делегаций заключенных переводили в другие места, а потом привозили назад.).
Летом 1925 года была сделана еще одна попытка договориться с советскими властями. Два известных в Москве сиониста — инженер Ицхак Рабинович, в прошлом председатель спортивного общества «Маккаби» (до его ликвидации), и знаменитый пианист, профессор Давид Шор, — подали 25 мая краткий меморандум исполняющему обязанности председателя ВЦИК П. Смидовичу по поводу гонений на сионистов в Советском Союзе.
К меморандуму, содержащему изложение основных принципов сионизма, был присоединен большой список арестованных сионистов, мест их заключения, полученных ими сроков, а также приведена общая цифра всех арестованных за сионизм по положению на март 1925 года. В меморандуме выдвигались следующие требования:
1) прекратить преследования сионистов всех течений и освободить всех арестованных;
2) разрешить эмиграцию в Палестину и создание общества для этой цели;
3) предоставить языку иврит те же права, что и языкам остальных национальных меньшинств в СССР. Копия меморандума была послана также председателю Совнаркома А. Рыкову.
Ицхак Рабинович и Давид Шор, чьи подписи стояли под меморандумом, 29 июня были вызваны на заседание ВЦИК. В нем участвовали и два старших сотрудника ГПУ. Председательствовал Смидович. Сотрудники ГПУ обвинили сионистов в распространении листовок, подстрекающих население против советской власти, и зачитали соответствующие отрывки. Кроме того, они напомнили о соглашении Жаботинского со Славинским, членом правительства Петлюры.
Вокруг этого соглашения в свое время бушевали страсти, и вот вкратце его история. 4 сентября 1921 года на чехословацком курорте Карлсбад было заключено соглашение между Жаботинским и М. Славинским, представителем правительства Петлюры, который готовился к походу на советскую Украину.
Для того чтобы предотвратить повторение погромов, соглашением предусматривалось создание еврейской полиции с задачей охранять еврейское население в местностях, которые будут заняты войсками Петлюры. Было оговорено, что эта полиция не будет принимать участие в военных действиях. Предполагаемый поход на Украину так и не состоялся, и соглашение осталось на бумаге. Однако сам факт переговоров с правительством Петлюры вызвал ожесточенную дискуссию в еврейской печати во всем мире.
Особенно возмущались, разумееется, еврейские коммунисты, и Евсекция в Советской России использовала это дело для еще большего преследования сионизма и его дискредитации в глазах советских руководителей. В газетах Евсекции появлялись тогда статьи под характерными заголовками: «Сионистский нож в спину революции!», «Жаботинский объединился с Петлюрой для борьбы против Красной Армии!» (Атаман Семен Петлюра, как известно, правил на Украине после ухода оттуда немцев по окончании Первой мировой войны. Дни его правления были отмечены погромами и убийствами десятков тысяч евреев. Когда Украину захватили большевики, Петлюра бежал в Париж, где был убит (1926 г.) Шаломом Шварцбардом, считавшим его ответственным за это. Французский суд Шварцбарда оправдал.).
И вот, на заседании ВЦИК в Москве в конце июня 1925 года по вопросу о сионистском меморандуме, сотрудники ГПУ вытащили из портфеля, среди прочих «грехов» сионизма, соглашение Жаботинского со Славинским.
Авторы меморандума, конечно, опровергли клевету насчет присоединения сионистов к войскам Петлюры для борьбы против Красной Армии и подчеркнули, что единственной целью соглашения было — предотвратить новые еврейские погромы. Заседание ВЦИК закончилось принятием расплывчатого и уклончивого решения по меморандуму. Дополнительные переговоры с той же целью добиться разрешения сионистской деятельности в Советской России, которые велись еще несколько месяцев с представителями советской власти, завершились 16 марта 1926 года арестом Ицхака Рабиновича и его высылкой на три года в Казахстан. Одновременно арестовали еще сто сионистов.
Аналогичная участь постигла и деятелей еврейской культуры, боровшихся за право преподавать в школах наш национальный язык.
Октябрьский переворот, отрезавший еврейство России от всемирного сионистского движения и активного участия в строительстве Эрец-Исраэль, не прервал сразу алию из России. Верные идеям сионизма халуцим, стремясь присоединиться к строителям Страны, использовали все пути, открытые и закрытые, явные и тайные, не останавливаясь перед смертельным риском.
С начала Третьей алии (1919 г.) до середины 20-х годов (начало Четвертой алии) в Эрец-Исраэль из России прибыло около 20 тысяч человек. После 1925 года, когда за один год приехало около 8 тысяч человек, число олим резко упало. Всего с 1925 до середины 1936 года из России прибыло около 12,5 тысяч человек.
В годы 1937–1945 алии из России не было, поскольку в этот период границы СССР были герметически закрыты для выезда за рубеж. Новый поток, но весьма незначительный, начал поступать в Страну из России после Второй мировой войны, в 1946 году, в рамках объединения семей. То были, в основном, репатрианты из России в Польшу и Румынию, откуда они прибывали в Эрец-Исраэль.
Таким образом, в конце 20-х и начале 30-х годов сионизм в СССР как массовое движение был подавлен, но он продолжал существовать как идея и чаяние русских евреев.
Послесловие
Мы рассмотрели роль, которую сыграло русское еврейство во всемирном сионистском движении (начиная с времен Хибат Цион), вклад евреев России в строительство Страны, в создание основ Еврейского государства и становление Государства Израиль. Исторические факты говорят сами за себя: организация билуйцев и Первая алия; Вторая алия и возникновение рабочего движения; Трумпельдор, Хехалуц и Третья алия;
создание сил самообороны в Стране (Хашомер, Хагана); сельскохозяйственные и, в особенности, трудовые поселения (квуца, кибуц, рабочий мошав); развитие индустрии и разнообразных форм кооперации; развитие еврейского просвещения, еврейской литературы, изобразительного и прикладного искусства; пресса, здравоохранение, социальное обеспечение, общественные движения, освоение земель, организации рабочих, промышленников и т. д. — во всем этом, равно как и в политическом руководстве — с начала Сионистской организации и ишува в Стране, а затем и Государства Израиль, — очень велико влияние российских сионистов, идейное, нравственное, социальное, общественное, и велик их материальный вклад.
