Евгений Яровой - По следам древних кладов. Мистика и реальность
Вот только решетка оказалась запертой на замок, залитый оловом, который отомкнуть можно было только при помощи «разрыв-травы»! Заинтригованный столь красочным рассказом с детальным перечислением богатств, стольник Шилкин сразу же распорядился начать следствие. Срочно для розысков в Калугу был отправлен князь Василий Меркулов. Целый месяц он усердно искал погреб, но, вернувшись в Москву, привез только толстое следственное дело и арестантов, среди которых было три священника и девять крестьян.
Оказалось, что разговоры о погребе-сокровищнице в Калужской губернии идут уже не менее шести лет и только будоражат местных крестьян. К приезду Меркулова о кладе знало более сотни человек, которые активно, но безуспешно искали этот погреб. Привезенный в Москву Василий Орешников на допросе неожиданно признался, что действительно рассказывал Федотову о кладе, но сам его… не видел, а только слышал о нем от крестьянина Дементьева. Тот в свою очередь указал на Тараса Павлова, который узнал о погребе от Иова Васильева, пересказавшего услышанное от Антона Киселева… Словом, источник слуха затерялся. Но его отсутствие не мешало крестьянам верить в реальное существование клада.
Несмотря на то что точного места никто не знал, считалось, что погреб находится в Мещовском уезде, близ церкви Николая Чудотворца у села Городищи. Невозможность его найти и взять клад объясняли секретом разрыв-травы, без которой невозможно отомкнуть замок… Желание ее заполучить привело в результате к раздору среди кладоискателей.
Рассказы о бочках с деньгами и жемчугом настолько вскружили головы простодушным крестьянам, что они попытались обжулить друг друга. Дело в том, что Орешников, навравший Лариону Федотову о погребе, очень хотел найти разрыв- траву. Первоначально тот признался, что такой травы не видел, но затем пришел к Орешникову и рассказал, что разрыв-траву нашел поп Симеон Захарьев. По дороге к попу в Воротынский уезд Федотов дал Орешникову здоровенный замок, на котором они решили испытать действие зелья. В свою очередь, Орешников пообещал показать погреб с сокровищами тому, кто поможет достать разрыв-траву. Он даже побожился, что точно знает место, и целовал на том икону. Батюшка согласился «раздобыть» траву, решив, в свою очередь, провести крестьянина.
По доброй русской традиции дело решили обмыть, и перед началом испытаний все пошли в кабак, а замок положили в сенях. После бурного застолья было уже не до испытаний, и Орешников с отцом Симеоном повалились спать. Утром в доме попа появился Ларион Федотов, которому не терпелось довести дело до конца. Батюшка спустился за зельем в погреб и вскоре появился с небольшим кувшинчиком в руках, из которого извлек какую-то траву. Он передан ее Федотову, а Василию Орешникову приказал молиться. Но не успел Василий отбить первые поклоны, как замок вывалился из рук Федотова и… разлетелся вдребезги! Орешников был потрясен произведенным эффектом, но вынужден был признаться, что не знает, где находится клад… Сцена, достойная финала «Ревизора» Гоголя. Три бесхитростных мошенника одурачили друг друга. Но на свою беду не успокоились.
Судя по рассказам крестьян, так выглядел мифический погреб у села Городищи Калужской губернии
Раздосадованные коварством подельника и не доверяя его объяснениям, поп Симеон и Федотов решили хоть что-то с него содрать. В итоге не придумали ничего лучше, как состряпать и подать донос на Орешкина, надеясь, что в Москве из него выбьют показания, а им выйдет за то награда. Они до последнего верили в существование клада, но просчитались: Орешкин был таким же проходимцем, как и они, а его красочные рассказы оказались мифом. В результате в застенок поволокли всех вместе.
В остроге выяснилось, что никакой разрыв-травы поп Симеон не находил, а разыграл с Федотовым хитроумную комбинацию. Они хотели обмануть суеверного крестьянина, узнать местонахождение погреба, а затем взорвать решетку порохом. Планов делиться сокровищами у них не было. Пока поп с Орешкиным глушили водку в кабаке, Федотов готовился к «испытаниям»: подсыпал в замок порох, вставил в отверстие для ключа трут и поджег его. Сила взрыва была невелика, замок остался цел, но едва держался. Во время же «испытаний», когда поп отвлек внимание Орешникова, Федотов с силой бросил замок на пол, отчего тот и развалился. Впоследствии поп Симеон признался, что вместо волшебной разрыв-травы использовал… банальную крапиву.
Вся эта возня и взаимное жульничество вокруг мифического клада открылись со всей неприглядностью во время следствия в Москве. Взятых по этому делу священнослужителей, в том числе и Симеона, передали в распоряжение духовных властей. Болтунов били кнутом, после чего отправили по домам, а Федотова и Орешникова мучили «с пристрастием»: первого за мошенничество с замком, а второго за то, что ложно клялся, целуя икону. Впрочем, с ними поступили по тем временам гуманно: всего лишь выдрали у позорного столба кнутом, а затем отправили к помещикам, которым они принадлежали. Впоследствии они все валили на бесов, которые «помутили» им рассудок.
Поразительно, но калужская история почти в точности повторяет «михайловское дело». В обоих случаях наблюдается коллективное помутнение рассудка из-за возможности заполучить сокровища. Здесь уместно привести поверье, записанное в XIX веке в глухой тверской деревеньке: «Клады бесы охраняют. Те, кто сокровища шел брать, были обречены. Бесы благоволили к тем, кто бескорыстен и готов добром с другими поделиться. Испытание сокровищами не всяк выдерживал. Только человек их блеск увидит, как глаза слепнут, и разум мутится, тут и следовала расплата». Два данных случая словно подтверждают эту старинную истину.
XIX ВЕК: БУМ КЛАДОИСКАТЕЛЬСТВА И ЗАКОН
Есть счастье, а что с него толку, если оно в земле зарыто?.. В законе так писано, что ежели который мужик найдет клад, то чтоб к начальству его представить. Ну это погоди — не дождешься! Есть квас, да не про вас.
А. П. Чехов. Счастье. 1887XIX век — время романтиков и авантюристов, блестящих молодых генералов и успешных предпринимателей, выдающихся отечественных ученых и первых фанатиков- революционеров. Одновременно он стал и веком грабителей исторического наследия. Случилось это по двум причинам. В конце XVIII века в состав Российской империи вошли Крым и Северное Причерноморье — уникальные территории, где имелись античные памятники и сохранилось огромное количество древних курганов.
Древние курганы стали основным объектом поисков грабителей. Гравюра XIX в.
Модный в Европе интерес к классическим древностям привел к началу первых научных раскопок, появлению на юге России научных обществ и археологических музеев. В свою очередь, открытие курганного и античного золота вызвало невиданный доселе кладоискательский бум, который тяжелым колесом прокатился по всей стране.
В одной из запорожских летописей есть характерный эпизод: кошевой собирает кош и видит, что нет Миколы и Ивана.
— Аде ж воны?
— А, копають могилу, золото шукають.
В 30—40-е годы XIX века этим же занимались и многие курские помещики, жители прежней Северской Украины. При этом тратили на свое «увлечение» значительные средства. Многие из них имели так называемые «кладовые записи» — старинные рукописи, в которых указывалось местонахождение кладов. Их хранили как святыню, передавая по наследству и надеясь с их помощью обнаружить сокровища.
С другой стороны, после отмены крепостного права в 1861 году крестьянам раздали в собственность неудобья — непаханые земли, где нередко находились различные древние памятники: городища, селища или могильники. Найти здесь котелок, кубышку или кувшин с золотом-серебром считалось чуть ли не самым обычным делом. На Руси даже появилась поговорка: «Разбогател, будто кубышку нашел». Вторая половина века — это период массового обнаружения средневековых кладов.
В результате стихийное кладоискательство приобрело столь широкие масштабы, что правительство вынуждено было издать ряд специальных постановлений. Еще Петр 1 объявил все клады собственностью государства. Затем Екатерина II Указом 1782 года установила право собственности владельца земли на все богатства, находящиеся в ее недрах, в том числе и на клады. Это положение было закреплено в Жалованной грамоте дворянству. Ответственность за нарушение Указа была предусмотрена различная, вплоть до смертной казни. Тем не менее деятельность самодеятельных кладоискателей продолжалась, о чем свидетельствуют многочисленные судебные дела, сохранившиеся в архивах.
В 1803 году последовало разъяснение Сената о том, что «клад без позволения владельца земли не только частными лицами, но и местным начальством отыскиваем быть не может». А Свод гражданских законов 1832 года окончательно сформулировал положение о том, что «клад принадлежит владельцу земли», причем в пояснении было объяснено: «Клад есть сокрытое в земле или строении сокровище». Это же положение вошло во все последующие Своды законов Российской империи и сохранялось без изменений вплоть до 1917 года.
