Фрэнк Броутон - История диджеев
«Хуан бросил термин техно нам в лицо, — признался Деррик Мэй английскому журналисту Крису Нидсу (Kris Needs) в 1990 году. — Когда я сделал ‘Nude Photo’, то сказал: «Я свою фигню не называю техно». Мы с Кевином считали техно хип-хопом. Мне не хотелось оказаться в одной куче с хип-хоперами. Хуан давал интервью The Face. Стюарт Косгроув (Stuart Cosgrove) сказал, что ему нужно название жанра и концепция. Хуан встал и ответил: «Техно!»»
Mojo и Wisard
Детройт — город моторов. Здесь Генри Форд внедрил серийное производство, заложив фундамент самого концентрированного в мире центра автомобилестроения. Здесь много лет спустя Берри Горди запустил еще один конвейер — поп-фабрику Motown, выпускавшую оптимистичный соул Америки шестидесятых. Motown — это звук полной занятости, музыка темнокожих «синих воротничков», радующихся высоким зарплатам. Чуть позже это же детройтское изобилие позволило Джорджу Клинтону соединить сырой соул с усилителями Marshall, и с добавкой большой дозы кислоты создать цветной фанк-рок Parliament-Funkadelic. И здесь же в 1980-х годах, когда заводы начали увольнять рабочих, а город — увядать, три техно-диссидента принялись разрабатывать очередную форму музыки.
Хуан Аткинс, Деррик Мэй и Кевин Сондерсон жили в Белвилле — утопающей в зелени общине к западу от Детройта — и были знакомы по школе. Три афроамериканца в белом пригороде — это их объединяло. Кроме того, Деррик и Кевин мечтали о карьере профессиональных футболистов. Однако по-настоящему их дружбу скрепила музыка.
Трое тинейджеров слушали ночную программу ‘The Midnight Funk Association’, впадая в оцепенение от гипнотического голоса и захватывающей музыки диск-жокея Чарльза Джонсона, называвшего себя Electrifying’ Mojo (в разные годы его шоу транслировалось шестью радиостанциями в районе Детройта). Mojo пускал в эфир разнообразные футуристичнские звуки, подмешивая галактический фанк местных героев Parliament-Funkadelic в нескончаемый поток саундтреков, классической музыки, песен белых рок-групп, таких как J Geils Band, а также свежего европейского синти-попа. Mojo привил детройтцам вкус к Принсу — настолько сильный, что турне Purple Rain 1985 года задержалось в городе на целую неделю. Музыка, которую крутил Mojo, станет стержнем белвиллской троицы (Belleville Three), эталоном их будущих исследований. Влияние его соблазнительных дурманящих шоу несомненно. Каждую ночь в определенный момент он в характерном пи-фанк-стиле[195] призывал на посадку звездолет-базу, инструктируя слушателей, как мигать огнями, чтобы указать космическим афронавтам путь домой.
Помимо него огромное воздействие на пионеров техно оказал The Wizard — влиятельный радиоведущий того времени, позже приобретший еще большую известность как техно-продюсер второго поколения, Джефф Миллз (Jeff Mills). В его микс-шоу на станции WDRQ звучала поразительная подборка композиций, сводившихся с ультрапроворством ветерана хип-хопа. Этот стиль он впоследствии использовал в своих зажигательных клубных диджейских выступлениях.
Cybotron
Из трех основателей техно лучшим музыкантом был Хуан Аткинс. Все свое детство он увлекался музыкой, играя на басу и ударных в гаражных фанк-командах. Ему нравились разные жанры, но особенно — звуки группы Parliament-Funkadelic, которая благодаря новаторству своего клавишника Берни Уоррелла (Bernie Worrell) первой начала использовать синтезированные басовые партии. Когда однажды в программе Mojo Аткинс услышал апофеоз этой эстетики — фанковую компьютерную музыку Kraftwerk, — он долго не мог прийти в себя. «Я прямо остолбенел. Все было так чисто и точно, как будто роботизировано», — говорит он в книге Шерил Гарретт ‘Adventures In Wonderland’.
Окончив в 1980 году среднюю школу, он купил себе клавиатуру Korg MS10 и все лето компоновал простейшие треки. Представив их своим одноклассникам на музыкальном курсе колледжа, он объединился с Риком Дэвисом (Rick Davis) — легко контуженным ветераном вьетнамской войны, который был на одиннадцать лет старше, пользовался псевдонимом 3070 и располагал целой аладдиновой пещерой звуковой аппаратуры. Дэвис к моменту их знакомства уже записал авангардный электронный альбом ‘The Methane Sea’, которым Mojo открывал свое шоу. Дэвис и Аткинс, недолго думая, создали группу Cybotron.
Первый релиз Cybotron ‘Alleys Of Your Mind’ вышел в 1981 году на их собственном лейбле Deep Space. Он представлял собой разреженный пульсирующий трек в стиле электро, который все приняли за работу какого-нибудь белого европейского коллектива (что объяснялось существенным влиянием вещи ‘Mr. X’ с долгоиграющей пластинки ‘Vienna’ группы Ultravox). Можно также провести параллели между ‘Alleys Of Your Mind’ и появившейся в 1982 году ‘Planet Rock’ Африки Бамбаты (с почти таким же электронным фанком, но несравненно более успешной). ‘Alleys Of Your Mind’ стала хитом лишь местного значения, да и то благодаря регулярным трансляциям в программе Electrifying’ Mojo, однако после пары новых синглов — ‘Cosmic Cars’ и ‘Clear’ — Дэвис и Аткинс подписали соглашение о выпуске альбома с калифорнийским лейблом Fantasy.
Не меньшее значение, чем сама музыка, имели и стоявшие за ней идеи. Дэвис придерживался особой личной философии, основанной на элементах иудейского мистического учения о магических числах (отсюда и псевдоним 3070), избранных научно-фантастических текстах и футурологических теориях Элвина Тоффлера, чья популярная книга «Третья волна» в согласии с модой предсказывала наступление постиндустриального будущего, в котором основной валютой будет информация. Тоффлер также утверждал, что будущее возьмут в свои руки техноренегаты — повстанцы, способные использовать технологии в своих целях. Такие мысли оказались очень созвучны мечтам Аткинса о футуристической музыке, создаваемой на серийных электронных инструментах. Они с Дэвисом часами обсуждали все это, примеряя такие идеи к постиндустриальному городскому пейзажу Детройта и делая его движущей силой своего творчества.
Вместе с третьим участником — гитаристом Джоном Хаусли (John Howesley), которого Дэвис окрестил «Джон 5», Cybotron сочинили альбом Enter, но когда влюбленный в Хендрикса Дэвис дал понять, что желает двигаться в более рóковом направлении, группа распалась. Аткинс создал новый лейбл — Metroplex — и под псевдонимом Model 500, который казался ему удачно «неэтническим» (а также, вероятно, намекал на нумерологию Дэвиса), записал в 1985 году основополагающую техно-пластинку ‘No UFOs’ — мрачный вызов танцполу, многослойный пирог из механистического баса и перкуссии с диссонирующими мелодиями и тявканьем бесплотных голосов. Это, безусловно, были звуки будущего Детройта.
Трое из Белвилла
Поначалу Деррик Мэй находил Хуана Аткинса — старшего брата своего приятеля Эрона — очень замкнутым, ведь тот вечно играл музыку и почти ни с кем не разговаривал. Но затем лед был сломан и между двумя подростками завязалась искренняя дружба. Хуан записал на кассету, которую Деррик забыл в его доме, несколько композиций Гэри Ньюмена и Kraftwerk и, сомневаясь, понравятся ли они Деррику, предложил ему взамен чистую пленку. Деррик все же взял свою кассету, а, послушав музыку, стал упрашивать Хуана обучить его премудростям этого странного европейского саунда. Тот с радостью согласился и друзья стали долгими часами вместе слушать песни, обсуждать их корни, смысл и намерения их создателей.
«Мы сидели и философствовали о том, что было на уме у людей, которые сочиняли эту музыку, — говорит Мэй в книге Саймона Рейнолдса (Simon Reynolds) ‘Energy Flash’, — и как они представляли себе следующую фазу ее развития. И знаете что, половина того, о чем мы говорили, так и не пришла им в голову!
Белвилл ведь тихий городок, так что мы воспринимали музыку немного не так, как к ней относятся в ночных клубах или когда смотрят на танцующих людей. Мы сидели в темноте и слушали записи Kraftwerk, Parliament-Funkadelic, Bootsy и Yellow Magic Orchestra и старались понять, о чем же они думали. Мы считали это не развлечением, а серьезной философией».
Кевин Сондерсон присоединился к паре и расширил ее горизонты. Он вырос в бруклинской семье, один из членов которой — его брат Ронни (написавший песню для Brass Construction) — работал звукоинженером на диско-сцене Нью-Йорка и проводил летние каникулы в самых значимых клубах города, в том числе в Loft и Paradise Garage, а также в Zanzibar Тони Хамфриза в близком Нью-Джерси.
