Сергей Капков - Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)
Вообще мне не приходилось ломать голос. Я знала его особенности, и он как-то ложился на все мои роли. Я не форсировала, но понимала, где можно мягче, где лиричнее, где грубее. Старалась не нажимать на эксцентрику.
А актриса я сугубо острохарактерная. Вот есть актрисы характерные, которые падают, носятся по лестницам – у меня совсем не то. Моя характерность сидит где-то внутри, в окраске голоса, в отношениях. Взять, к примеру, даже жанр киносказки, там все равно надо работать по системе Станиславского. Там все равно надо видеть глаза Милляра, глаза Пуговкина, глаза Кубацкого, Хвыли, а не просто бегать и падать и считать это комедией.
* * *
О Роу у меня много хороших воспоминаний. И человек он был с большой буквы. А знакомство с ним произошло как всегда для меня невезуче. Он снимал «Вечера на хуторе близ Диканьки» и на роль Бабы с фиолетовым носом, которая ругается с соседками, утонул Вакула или повесился, хотел пригласить актрису Рюмину из Ленкома. Сидели они где-то в снегах, в Мурманске по-моему. Начальницей актерского отдела в то время у нас была Вера Михайловна Скрипник. Она звонит Роу: «Александр Артурович, Рюминой в Москве нет. Мы высылаем вам Королеву из штата. Она такая же острохарактерная и темпераментная». – «Не надо мне никакую Королеву! Что вы мне все портите?! Мы в экспедиции!» – «Я посылаю вам ее под свою ответственность», – стоит на своем Вера Михайловна. Следующий звонок от Роу: «Не надо Королеву, она с текстом не умеет работать!» Как так? Почему он так решил? – «Мне сказали надежные люди!» Как потом выяснилось, одна художница по костюмам работала на «Евдокии», где я снималась в эпизоде с высокой температурой. Таня Лиознова, которая ставила фильм, наблюдая за моей работой, удивилась: «Лида, что с тобой? Ты разучилась работать с текстом?» Я говорю: «Танечка, у меня температура под 40, мне очень тяжело». Сделали перерыв, я полежала, собралась и сыграла. А та ассистентка вынесла из разговора только то, что захотела вынести. Так вот, Вера Михайловна все равно выписывает мне наряд и говорит: «Поезжай».
Встречала меня на платформе поздно вечером Верочка Алтайская. Она сказала: «Артурыч очень зол, ворчит, через два дня – съемка. Вот тебе текст – за это время нам надо все выучить и отрепетировать». Мы жили в одном номере и с утра до вечера репетировали. «Ты только не теряй ритма, у Роу главное – ритм! Помнишь, в оперетте была актриса Савицкая? Так вот надо играть, как она, чтоб от зубов отскакивало...» Надо было страшно тараторить, весь спор должен был длиться несколько секунд: «Утопился! – Повесился! – Утопился! – Повесился!..» Наутро – встреча с Роу. Он важно развалился в кресле, бросил на меня недоверчивый взгляд и говорит: «Ну, что вы там нарепетировали?» Мы вышли и сбацали всю сцену как надо. Пауза. Роу: «Ну-ка, еще раз!» Мы повторили. Тогда Роу поворачивается к группе и заявляет: «Ну и какая б... сказала мне, что она с текстом не умеет работать?!» Поцеловал мне руку и назначил на утро съемку.
С тех пор Артурыч приглашал меня почти на все свои сказки. Он был уникальным явлением. Звезд с неба не хватал и Америки не открывал. Но на площадке он твердо знал, чего хочет. Он не мог себе представить, чтобы перед камерой появился неграмотный актер, он ничего не показывал и не объяснял, а только объявлял: «Пойдешь со своим мужем и будешь громко реветь, не желая менять младенцев...» И все. Как реветь, как идти – уже решали мы с Кубацким, а Роу задавал только ритм. Он доверял актерам, потому что команду набирал сам и работал только с профессионалами. Но, повторяю, у него надо было хотя бы технически быть подготовленным. Роу не останавливал съемки, если кто-то запутывался в юбке.
А вот Михаил Ильич Ромм – личность иная. Иной интеллект, иной характер, иной жанр. У него была какая-то академичность в хорошем смысле слова. Помню, когда мы снимали сцену свадьбы в картине «Убийство на улице Данте», он тоже никому ничего не объяснял, но долго репетировал. Я уже начала волноваться. Может, дело во мне? Может, я что-то не так делаю? Михаил Ильич подошел и тихо спросил: «Лида, у тебя нос свой?» Я говорю: «Нет. Мне его подтянули». Он как заорет: «Зачем вы изуродовали героиню?! Снимайте с нее весь грим, и только немного припудрите! Она и так острохарактерная!» Оказывается, он все это время присматривался к моему носу.
Много я работала с Исааком Магитоном. Вот кто умеет работать с детьми! У него какой-то особый к ним подход, и дети его очень любят. Высокий профессионал, снимавший массу «Ералашей», «Фитилей». Я снималась и там, и там, а также в «Фантазерах», в других его фильмах. Но вот последнюю работу с ним так и не видела. Это был детектив «Пять похищенных монахов», где мою героиню звали бабушка Волк.
Самый последний раз я снялась в фильме «Комитет Аркадия Фомича». Это была чья-то дипломная работа во ВГИКе, и меня уговорила поучаствовать в ней одна знакомая актриса. Когда я прочитала сценарий и посмотрела на группу, то решила, что слушать никого не буду, а буду делать все сама. Действие фильма разворачивалось в Доме ветеранов КГБ, жильцы которого существовали по своим законам и порядкам, как бы при старом режиме. Руководителем и вдохновителем всех их деяний и являлся этот самый Аркадий Фомич, которого играл Шутов. Фильм не получился. И мне не столь жалко его создателей и саму затею, сколь жалко образ Шутова. Показали вполне трагическую фигуру, а ходили вокруг да около.
* * *
Я своей жизнью довольна. Ни на что не жалуюсь. Хотелось бы дальше жить, работать, радовать себя и веселить других.
* * *
Лидия Георгиевна Королева – из тех редких актеров, которые любят не себя в искусстве, а искусство в себе. Она не вела учет своих ролей и эпизодов, не коллекционировала свои фотографии и рецензии, не заводила «нужных» знакомств. Ей достаточно небольшого, но весьма близкого и дорогого окружения. Теплые отношения связывают актрису с художниками, друзьями покойного брата – к ним в компанию ходить куда интереснее, чем на «светские тусовки» в Дом кино. Она сделала в искусстве совсем немного. Не хочется писать банально, разглагольствовать на тему «а что было бы, если бы...» Много разных причин есть на это «бы». Когда-то Сергей Апполинариевич Герасимов с высокой трибуны сказал: «Вот если бы все актеры на встречах со зрителями работали так, как Лида Королева...» Но ведь не пойдешь даже после таких лестных слов к мэтру с просьбой дать роль. Жизнь актера зависима и часто несправедлива. Но если человек выбирает эту жизнь – Бог ему в помощь. Главное – выстоять и перед огнем, и перед «медными трубами».
А еще умного человека во всех ситуациях спасает юмор. У Лидии Георгиевны юмор стал чуть ли не профессией. Однажды германская журналистка брала у актрисы интервью и среди прочих вопросов предложила заполнить анкету. Многие известные личности вписывали свои «любимые цвета» и «предпочтительные времена года» в графы этой анкеты, но журналистка никак не ожидала прочесть, что у Королевой любимая еда – это «диета», а любимое занятие – «спать». «Если к любому делу подходить с иронией – жить интереснее», – считает актриса. И она права.
P.S. Свое восьмидесятилетие Лидия Георгиевна встретила в больнице. За несколько дней до этого она снималась в телепередаче «Спокойной ночи, малыши!». Знаменитый Хрюша приехал в гости к старой актрисе, чтобы поздравить ее с юбилеем. После съемок Лидия Георгиевна пережила клиническую смерть. Врачи провели сложнейшую операцию и рекомендовали ей запомнить эту дату: «Считайте, что вы родились дважды. После такой операции шансов выжить мало». Лидия Георгиевна благополучно вернулась домой, но с каждым днем ей становилось хуже. В 1999 году она практически не вставала. Тем не менее оптимизм и надежда не покидали ее. Лидия Георгиевна ни разу не заговаривала о смерти и обещала друзьям, что обязательно встанет. При этом она испытывала нечеловеческие боли.
Лидии Королевой не стало 18 октября. Ни Союз кинематографистов, ни другие организации никак не откликнулись на ее уход...
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Это не простая книга. Это книга выстраданная. Не только мной, но и ее героями. Судьба каждого из них заслуживает отдельного издания, а может быть, даже литературного произведения. Великие классики порой долго и томительно выдумывали сюжеты своих новых творений, а тут – бери и пиши.
Это книга об очень добрых людях. Большинство из них никого не обидели и не унизили, они ничего не просили для себя, поэтому и недополучили очень многого. Я хочу воздать им должное хотя бы таким скромным поступком, как написание книги. Авось кто-нибудь из читателей, глядя на экран, укажет на кого-нибудь из моих героев и расскажет сидящему рядом зрителю его историю...
В заключение хочу поблагодарить тех, кто помог мне в создании книги. Как ни странно, они даже не подозревают об этом. А все очень просто: материал я начал собирать еще в 1992 году, и без профессиональной поддержки, без братско-журналистского участия в моей судьбе ничего бы не вышло. Замечательная женщина, добрейший человек Марьяна Сидоренко первой взяла мою заметку в такой уважаемый печатный орган, как «Вечерняя Москва», а потом регулярно пробивала мои корявые опусы в любимую «Вечерку». Одновременно в газете «Сударушка» я занимал внушительные развороты с огромными статьями о советских актрисах, а над моими текстами корпел милейший человек – редактор Сергей Борисов. Если бы не их доверие к никому не известному юнцу, я бы не поверил в себя и не кинулся бы в журналистику по окончании химического университета. Как раз в тот год судьба забросила меня на радио «Эхо Москвы» в руки звезды эфира, красавицы Ольги Галицкой. Она-то и дала мне дебют, как говорится, зажгла зеленый свет, благодаря чему любители театра и кино смогли услышать голоса многих героев этой книги.
