Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии
Когда я спрашивал у моих информаторов, как это получилось, что мужчины из Каулагу не только выжили, но и сбежали, мне говорили, что они были очень сильными и что ни одному мужчине не полагалось более одной женщины. А когда женщины стали требовать для себя слишком многого, мужчины и предприняли свой побег. Это интересный пример того, как всякая догматическая версия становится менее жесткой, когда излагается на конкретных примерах, даже если они вымышленные.
Другую историю рассказывают об одном мужчине из Кайболы - деревне на северном берегу. Охотясь на акулу, он уплыл очень далеко. Он приплыл на Кайталуги и был взят в мужья одной женщиной. Измученный ее слишком настойчивыми объятиями, он проделал отверстия во всех местных каноэ, а свое собственное тщательно отремонтировал и затем внушил своей жене, что рыбалка в то утро должна была быть очень удачной. Он вышел в море и пустился в путь. Женщины с Кайталуги столкнули свои каноэ в море, чтобы гнаться за ним. Но эти каноэ затонули, и мужчина благополучно вернулся в Кайболу. Когда я выражал сомнение относительно реальности этого острова, мои информаторы высказывались в том смысле, что, конечно, быть скептиком очень хорошо, но в то же самое время мне не следует пытаться ехать туда - есть угроза никогда не вернуться назад.
Они добавляли, что все gumanuma (белые мужчины) хотят отправиться на Кайталуги, нобоятся это сделать. «Смотри, ни один gumanuma не был на Кайталуги!» — вот вам и еще одно неопровержимое доказательство его существования. До сих пор мы рассматривали менее сакральные разновидности фольклора и обнаружили, что сексуальные мотивы в них преобладают. Чем меньше религиозное или моральное значение какой-то истории (чем менее «реальна» она для туземцев), тем более фривольной она оказывается и тем чаще — как в волшебных сказках (kukwanebu) — фокусируется на сексе. Но среди легенд есть лишь одна история, в которой секс является основным мотивом, — история Инувайла'у, и лишь одно географическое повествование — о Кайталуги. В подлинных же мифах (//// 'и) сексуальные мотивы едва обнаруживаются, а, например, мифы о происхождении человечества и социального устройства вообще свободны от них. Кроме того, в цикле историй о герое Тудаве единственное упоминание сексуального характера имеет место в эпизоде с девственным зачатием, механизм которого описывается сдержанно и целомудренно: мать героя спит в гроте, и капающая с потолка вода (litukwd) протыкает ее девственную плеву, проникает во влагалище и таким образом «открывает ее» (ikaripwala), делая возможным для нее зачатие (см. гл. VII).
Сексуальные элементы не найти и в тех мифах, которые относятся к круговому обмену kula, или же в мифах о происхождении рыболовства, каноэ и ныряния за витыми раковинами. Не найти их и в мифах о старости, о смерти и об ежегодном появлении духов. Огонь, согласно легенде, был рожден той же самой женщиной, которая произвела на свет солнце и месяц. Солнце и месяц бродят высоко в небесах, а их мать поддерживает огонь, укрывая его в своем влагалище. Всякий раз, когда он нужен ей для приготовления еды, она достает его из этого укромного места. Но однажды ее младший брат обнаруживает, где она его держит, крадет его и отдает другим людям. Это — единственный подлинный миф с отчетливым сексуальным элементом. В представлениях о сверхъестественных существах секс не играет особенно большой роли. Единственное исключение из этого правила — вера в то, что некоторые ведьмы (yoyova) имеют половые сношения с tauva 'и (зловредными антропоморфными существами, которые приходят с южных островов и приносят эпидемии). Так, у Ипвайганы, женщины из клана Маласи, которая вопреки всем правилам экзогамии была замужем за Модула-бу, вождем маласи из Обверни, есть знакомый tauva 'и, который посещает ее с сексуальными целями и обучает искусству вредоносной магии (ее можно увидеть на илл. 77 и 78). Бомвайтани из Кайболы, жена вождя и известная yoyova, знаменита, кроме того, тем, что имеет любовную связь с таким же зловредным наставником, обладающим сверхчеловеческой природой.
Но на Тробрианах такого рода случаи единичны. Вера в шабаш ведьм, которая, похоже, существует среди южных массим, не обнаруживается в северном дистрикте. Информаторы с о.Нор-манби и с островов восточной части архипелага говорили мне, что ведьмы собираются ночью и встречают Та'укурипокапоку, мифологического персонажа и по всей видимости специалиста в злодейском ремесле. Происходят танцы и оргии, в которых ведьмы совокупляются с существами мужского пола и даже с самим Та'укурипокапокой.
5. Эротический рай тробрианца
На Тробрианах, как почти в каждой культуре, одна из наиболее важных догматических систем или мифологий — та, что относится к иной жизни. Тробрианцы помещают мир духов на небольшой остров под названием Тума, лежащий к северо-западу от них. Там, невидимые для глаз смертных, не волнуемые мирскими заботами, духи ведут существование, очень похожее на обычную тробрианскую жизнь — только намного более приятное[117]. Позвольте мне процитировать удачное описание, данное одним из моих лучших информаторов, Томвайей Лаквабуло (илл. 37), известным провидцем, посредником в общении с духами, человеком незаурядного таланта и воображения (а также немалой хитрости) и частого гостя в мире духов: «На Туме мы все как вожди; мы красивы, у нас богатые огороды, и нам ничего не надо делать — все делают женщины; у нас куча украшений и много жен, и все они восхитительны». Тут обобщены представления и устремления наших туземцев относи- тельно мира духов, — по крайней мере, пока это остается предметом их отвлеченных рассуждений; ведь их отношение к смерти и к желательности немедленного перемещения на Туму отнюдь не затронуто теми представлениями и надеждами, которые островитяне связывают с иным миром. В этом пункте они точь-в-точь как мы сами. Многие добрые христиане переполнены энтузиазмом в отношении радости и утешения, даруемых небесами, однако не обнаруживают никакого рвения к тому, чтобы туда отправиться. Но в отдаленной перспективе и в качестве картины для человека с догматической фантазией обиталище духов на Туме остается раем, и прежде всего раем эротическим.
Когда туземец говорит о нем, когда он становится красноречивым и излагает традиционные истории, наполненные клочками сведений, почерпнутых у самых недавних посредников, общавшихся с духами, и когда он подробно излагает собственные надежды и ожидания, — все прочие аспекты вскоре уходят на задний план, а вперед выступает секс, в первую очередь секс, но секс, прикрытый подобающим облачением из личного тщеславия, хвастовства, роскоши, хорошей еды и живописной природы.
В чаяниях туземцев Тума заполнена красивыми женщинами, готовыми упорно работать днем и танцевать ночью. Духи наслаждаются пьянящим весельем нескончаемых танцев и пения на просторных деревенских площадях или на прибрежном мягком песке, среди изобилия бетеля и сока зеленых кокосовых орехов, душистых листьев и украшений, обладающих магической силой, среди богатства и знаков уважения. На Туме каждый оказывается наделенным такой красотой, таким достоинством и такими умениями, что он становится единственным в своем роде, этаким вызывающим восхищение избалованным героем нескончаемого праздника. Посредством необычного социального механизма все простолюдины делаются вождями, тем не менее ни один вождь не считает, что духи тех, кто ниже его по рождению, способны принизить или умалить его собственный ранг.
Давайте проследим за приключениями какого-нибудь духа на пути к его потусторонней обители. После некоторых предварительных формальностей этот дух оказывается лицом к лицу с Топилетой, стражем дороги на Туму. Этот персонаж, принадлежащий к клану Лукуба, во многом выглядит как человек и по сути является человеком — в своих склонностях, вкусах и своем тщеславии. Но по консистенции тела он дух, а для его внешности характерны очень большие уши, которые хлопают, как крылья летучей собаки. Он живет с одной или с несколькими дочерьми.
Наш дух достаточно благоразумен, чтобы по-дружески обратиться к Топилете и спросить у него дорогу, одновременно принося ему в дар те ценные вещи, которые дали ему для путешествия на Туму его живые родственники. Эти ценные вещи, нужно отметить, не хоронят вместе с телом и не ломают, а только гладят их и трутся об них перед смертью человека, а потом на некоторое время кладут на труп (см. гл. VI, разд. 3). Предполагается, что нематериальные копии этих вещей дух умершего берет с собой, в свое путешествие в мир иной, а затем по одной версии вручает их Топилете, а по другой — использует для того, чтобы украсить себя при вступлении на землю Тумы. Без сомнения, разумный дух находит способ удовлетворить оба требования.
