Сергей Петров - Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты
Каждая квартира имеет выход в собственный палисадник и буквально всё вокруг утопает в зелени. Можно иронизировать по поводу высокой арендной платы, но нельзя не согласиться, что таунхаусы – лучший вариант для Крестовского острова.
Особняк Стенбока
(пр. Динамо, 24)
Особняк по Динамо, 24, принадлежал до революции генералу Петру Михайловичу Стенбоку. Почему-то современные справочники приписывают здание другому владельцу – Стенбок-Фермору, путая этот род с родом Стенбоков. Нет, Стенбок-Ферморы, владевшие в начале XX в. побережьем от Лахты до Лисьего Носа и несколькими доходными домами в Петербурге, к особняку на Крестовском острове не имеют никакого отношения.
Строился особняк в 1913–1914 гг. по проекту военных инженеров Баумгартена Василия (Вильгельма) Фёдоровича и Апышкова Владимира Петровича. Капитан Баумгартен до этого участвовал лишь в строительстве морского и артиллерийского полигонов да преподавал инженерное искусство в Военно-инженерной академии, а полковник царской армии Апышков уже имел опыт строительства, как особняков и доходных домов (особняк Чаева на Каменном острове является своего рода образцом монументального «дачного стиля»), так и мостов, в частности, моста императора Петра Великого и Финляндского железнодорожного моста.
Пр. Динамо, 24. Особняк Стенбока
Дом на Крестовском, несколько угловатый и устремленный ввысь, чем-то напоминает замок – не хватает лишь зубчатых стен, да бойниц на третьем этаже. Но участнику Русско-японской войны П.М. Стенбоку в этом «замке» пожить почти не удалось. В 1914 г. его призвали по мобилизации на германскую войну.
Командовал шведских кровей генерал исконно русским войском – Уральской казачьей дивизией. Поэт Николай Гумилёв в «Записках кавалериста» описывает свою встречу со Стенбоком в 1914 г. на поле боя. «Мой взвод, – пишет Гумилёв, – был отправлен к штабу казачьей дивизии, чтобы служить связью между ним и нашей дивизией. Лев Толстой в „Войне и мире“ посмеивается над штабными и отдаёт предпочтение строевым офицерам. Но я не видел ни одного штаба, который уходил бы раньше, чем снаряды начинали рваться над его помещением… Жители бежали ещё накануне, обоз ушёл, пехота тоже, но мы сидели больше суток, слушая медленно надвигающуюся стрельбу, – это казаки задерживали неприятельские цепи. Рослый и широкоплечий полковник каждую минуту подбегал к телефону и весело кричал в трубку: „Так… отлично… задержитесь ещё немного… все идёт хорошо…“ И от этих слов по всем фольваркам, канавам и перелескам, занятым казаками, разливались уверенность и спокойствие, столь необходимые в бою. Молодой начальник дивизии, носитель одной из самых громких фамилий России, по временам выходил на крыльцо послушать пулеметы и улыбался тому, что все идёт так, как нужно».
«Рослый и широкоплечий полковник» в повествовании Гумилёва – это начальник штаба Уральской казачьей дивизии полковник Егоров, а «молодой начальник дивизии, носитель одной из самых громких фамилий России» – командир Уральской казачьей дивизии генерал-майор граф Пётр Михайлович Стенбок. Было ему тогда 45 лет.
После революции Петр Михайлович некоторое время находился в своем имении в Эстонии, затем эмигрировал и, по неподтвержденным данным, умер в 1931 г. Его особняк на Крестовском острове был в 2012 г. отремонтирован по классу De Luxe и выставлен на продажу за 300 с лишним миллионов рублей. Во время ремонта его надстроили одним этажом.
В советское время здесь коммунальные квартиры здесь соседствовали с отдельными. В 1950-е гг. в трёхкомнатной квартире № 10 проживал с семьей директор стадиона им. С.М. Кирова Бочаров Николай Владимирович.
Интересна, но совершенно несхожа судьба архитекторов, строивших особняк. В.Ф. Баумгартен прожил долгую жизнь и скончался в Буэнос-Айресе в 1962 г. Во время Первой мировой войны он дослужился до чина полковника, имел множество наград, с 1918 года – участник Белого движения, генерал-майор Добровольческой армии. Впоследствии эмигрировал в Югославию, где по его проектам сооружено множество объектов, в том числе Военное министерство и «Русский Дом имени Императора Николая II» в Белграде. Имя его как большого патриота России не забыто: 13 мая 2012 г. в Москве, в домовом храме в честь Новомучеников и Исповедников Российских иеромонахом Арсением была совершена панихида по генерал-майору Василию Фёдоровичу Баумгартену, скончавшемуся 13 мая 1962 г., то есть ровно 50 лет назад, а также по всем белым воинам, павшим на полях Гражданской войны и скончавшихся в изгнании.
П.М. Стенбок. 1908 г.
Иной жизненный путь прошёл В.П. Апышков. После революции он вступил в Рабоче-крестьянскую Красную армию, являлся профессором Военно-инженерной академии. Автор многих советских учебников по военному строительству. В 1932 г. спроектировал военный санаторий в Архангельском в стиле «сталинский ампир». Умер в Ленинграде в 1939 г.
Дом № 26 и его обитатели
Дом № 26 – последний по проспекту Динамо, он располагается напротив входа на стадион «Динамо». В документах фигурирует дата постройки – 1932 г., но старожилы утверждают, что заложен дом был в 1915 г., а в начале 1930-х – расширен и отремонтирован для специалистов института «Гипромез». Документально подтвердить версию о дореволюционной постройке дома не удалось, но известно, что в 1910-е гг. участком по этому адресу владела жена инженер-технолога Аделаида Григорьевна Поршнева. Муж её служил в строительной фирме и даже, по некоторым данным, значился её совладельцем. Так что здание вполне могли заложить до революции.
Дом трёхэтажный, кирпичный, но лестницы в нем деревянные, скрипучие. То ли большой особняк, то ли небольшой доходный дом. Для 1930-х гг., когда сюда заселили работников «Гипромеза», условия являлись почти идеальными: просторные квартиры, водопровод, канализация, редкий по тем временам телефон… Во дворе находился дровяной сарай, осенью его забивали дровами, коих хватало на всю зиму, а за керосином для плиты бегали ко 2-му Елагину мосту, в дом № 16 по набережной Мартынова.
Около 80 лет, то есть с тех самых «гипромезовских» времен, в доме проживает геофизик по профессии Игорь Ильич Боборыкин. Его отец в 1932 г. поступил на работу в «Гипромез» инженером-практиком, и уже в 1934 г. семья въехала в дом № 26. Вокруг было полно деревянных особняков, как неказистых, так и настоящих шедевров деревянного зодчества. Сам Игорь Ильич, получив специальность, неоднократно возглавлял геологические партии, участвовал в открытии нескольких месторождений на территории СССР, работал в Алжире. Он хорошо знал Льва Николаевича Штерна, написавшего воспоминания «Острова моего детства», работал вместе с ним в геологических партиях, да и жил по соседству – деревянный дом с мезонином Л.Н. Штерна находился на Крестовском проспекте в сотне метров от дома И.И. Боборыкина.
Пр. Динамо, 26
Однородный социальный (и профессиональный) состав жильцов после Великой Отечественной войны смешался. В частности, в квартире № 1 в 1960–1970-е гг. жил Герой Советского Союза Михаил Емельянович Острекин (1904–1977). Являясь начальником отделения геофизики Арктики Арктического и Антарктического научно-исследовательского института, он неоднократно назначался научным руководителем высокоширотных экспедиций «Север», результатом которых явилось обследование Арктического бассейна, включая район Северного полюса, моря Бофорта, океанских акваторий вблизи Аляски, Канады и Гренландии, открытие подводного хребта Ломоносова и Канадско-Таймырской магнитной аномалии.
23 апреля 1948 г. в составе группы исследователей М.Е. Острекин был доставлен самолётом на точку с координатами 90 градусов северной широты. В этот район Северного полюса нога человека до той поры не вступала.
М.Е. Острекин
Большой популяризатор гребного спорта, мастер спорта, один первых выпускников Высшей школы тренеров, поэт и автор нескольких стихотворных сборников Георгий Александрович Штак также обитал в этом доме. Он родился в 1916 г. и прожил всю свою жизнь на Крестовском острове, оставив воспоминания в виде рукописи. В детские годы Г.А. Штак проживал с родителями на Опекунской улице и знал многих островитян-старожилов: Бодровых, Бредниковых, Константиновых, Шехтелей… Родная его тётя Клава пела в «Крестовском саду», а другая, Маша, – танцевала. Часто на Крестовский остров на Опекунскую улицу в гости к Штакам заходил большой друг семьи директор и режиссер ТЮЗа А.А. Брянцев; он хранил свою байдарку с парусом в яхт-клубе, и, выходя на прогулку в Среднюю Невку, брал с собой юного Георгия Штака.
Сам Г.К. Штак связал свою жизнь со спортом, работал преподавателем и тренером, а в 2009 г. участвовал в составе группы авторов в выпуске книги «Крестовский остров – родина гребного спорта». До настоящего времени в доме № 26 проживает его вдова, Любовь Аркадьевна, продолжающая дело популяризации гребного спорта и работающая над новыми изданиями.
