В. Анишкин - Быт и нравы царской России
Француз де Рюльер[230] в своих записках отмечал, что Екатерину отличали «приятный и благородный стан, гордая поступь, прелестные черты лица и осанка, повелительный взгляд». «Возвышенная шея, особенно со стороны, образует отличительную красоту, которую она движением головы тщательно обнаруживала. Большое открытое чело и римский нос, розовые губы, прекрасный ряд зубов… Волосы каштанового цвета отличительной красоты, черные брови и … прелестные глаза, в коих отражение света производило голубые оттенки, и кожа ослепительной белизны. Гордость составляет отличительную черту ее физиономии».
Прошло всего несколько лет, и Екатерина усвоила язык, русские обычаи и приняла православную религию новой родины, которая стала теперь ее судьбой. Екатерина серьезно изучала все, что относилось к России. Она вникала в историю, государственное право, экономику, дипломатию, и это позже даст право Вольтеру назвать Екатерину II «самой блестящей звездой Севера».
Переворот
Переворота ждали все. За неделю до знаменательного события люди толпами ходили по улицам и открыто ругали императора.
Для переворота нужен был только подходящий случай, а случаем стала бессмысленная и бесполезная для России датская война, которую замыслил император только для того, чтобы вернуть Шлезвиг своей любимой Голштинии. Гвардия была возмущена, и Никита Иванович Панин, один из главных заговорщиков, воспитатель великого князя Павла Петровича, считал момент для переворота удобным.
Еще один случай ускорил событие. По доносу одного офицера, не имеющего отношения к заговору, в ночь на 27 июня был арестован один из участников заговора Пассек. Это ставило весь заговор под угрозу.
Ночью послали в Петергоф за Екатериной и сообщили ей об аресте Пассек. Екатерина с фрейлиной поспешно сели в карету Орлова, который пристроился на козлах, и прибыла в Измайловский полк. Солдаты выскочили по барабанному бою из казарм и тут же присягнули императрице, при этом целовали ее руки, ноги и платье. То же самое повторилось и в Семеновском полку. Гвардейцы снимали с себя мундиры нового образца и надевали старые, которые сумели сберечь на всякий случай.
Теперь Екатерина во главе двух полков и в сопровождении толпы простого народа отправилась в Казанский собор, где ее провозгласили самодержавной императрицей. Сенат и Синод, не колеблясь, присягнули Екатерине, когда она появилась в заново отстроенном Зимнем дворце.
Конногвардейцы и преображенцы в количестве около 14 тысяч человек не замедлили примкнуть к Екатерине и восторженно приветствовали ее. Теперь ей присягали все, кто попадал в имевший свободный вход дворец. Все словно делалось само собой, и движение явно приобретало народный характер.
Вечером 28 июня Екатерина верхом, в гвардейском мундире старого покроя, в шляпе, украшенной дубовой веткой, с распущенными волосами вдвоем с княгиней Дашковой и в сопровождении нескольких полков двинулась в Петергоф, куда должен был приехать из Ораниенбаума император со свитой для обеда.
Петр попытался вступить в переговоры с Екатериной и предложил разделить с ней власть, но его предложение осталось без ответа. В конце концов несчастный император вынужден был подписать присланный ему акт о клятвенном отречении от престола. После этого началось разоружение голштинцев Петра. Утром 29 июня (именины Петра III) полки Екатерины заняли Петергоф и привезли туда Петра, которого с трудом защитили от разъяренных солдат. От пережитых потрясений у Петра в Петергофе случился обморок. Екатерина обещала через Измайлова дать Петру возможность жить в выбранном им самим дворце за пределами Петербурга, но стоило ему выйти из кареты, с него сорвали одежду, и он находился среди солдат босиком и в одной рубашке. Бывшего императора отправили в загородную усадьбу в Ропше, которую ему подарила Елизавета, а Екатерина на следующий день торжественно вступила в Петербург.
Переворот произошел деликатно, без единой капли крови. «Дамской революцией» образно назвал В.О. Ключевский этот дворцовый переворот.
В день въезда Екатерины в Петербург для войск открыли все питейные заведения. 30 июня солдаты и солдатки сливали в принесенные с собой ушаты и в другие попавшие под руку емкости водку, пиво, мед, вино. Выпито было столько, что потом еще три года Сенат разбирал дела петербургских виноторговцев, которые требовали вознаграждение «за растащенные при благополучном ее величества на императорский престол восшествии виноградные напитки солдатством и другими людьми».
Императрица выплатила пострадавшим виноторговцам 24 300 рублей.
Среди наиболее заметных заговорщиков можно назвать шефа лейб-гвардии Измайловского полка, президента Академии наук графа К.Г. Разумовского. А в заговоре предположительно участвовало около 40 гвардейских офицеров под предводительством братьев Орловых.
Орловы и их роль в перевороте
Основной силой переворота были офицеры гвардии Семеновского, Преображенского, Измайловского и Конногвардейского полков Санкт-Петербурга. Кумирами гвардейской молодежи были братья Орловы: Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир, дети новгородского губернатора Григория Ивановича Орлова.
Братья пользовались невероятной популярностью среди офицеров и солдат. Главным заводилой считался двадцативосьмилетний Григорий, который отличился в битве с пруссаками при Цоридорфе: он был трижды ранен, но не покинул поле битвы. Григорий Орлов был рослым, статным, красивым и бесшабашным молодым офицером с репутацией кутилы и донжуана.
Дед Орловых участвовал в стрелецком бунте 1689 г. До нас дошла легенда, согласно которой он, приговоренный к смертной казни, взошел на эшафот, оттолкнул окровавленную голову обезглавленного стрельца и сказал Петру I: «Отойди, государь, от плахи — как бы кафтан тебе не обрызгать кровью». Царь, пораженный смелостью приговоренного, помиловал его, и тот служил царю и дослужился до офицерского чина.
А.В. Шишов считает, что у Орловых была веская причина для участия в перевороте. При Екатерине они предполагали получить не только чины и титулы, но и положение при дворе и богатство. Кроме того, они не исключали возможность того, что Григорий, будучи любовником Екатерины, сочетается с ней браком. Историк А.В. Шишов приводит слова Дидро, подтверждающие это намерение: «Граф Орлов, любовник ее, статный, веселый и развязный малый, любивший вино и охоту, циничный развратник, совершенно чуждый государственным делам, после смерти Петра намеревался разделить престол с императрицей». Однако граф Панин смело заявил Екатерине: «Императрица русская вольна делать что ей хочется, но госпожа Орлова царствовать не будет». Екатерина вынуждена была считаться с мнением аристократов, от которых зависело ее будущее царствование. В конце концов, ее устраивал Григорий Орлов в роли фаворита, а не мужа-императора.
Графы Орловы были в милости у Екатерины до 1772 г. Одной из причин опалы мог стать роман Григория с Екатериной Зиновьевой, на которой он позже, в 1777 г., женился.
Алексей и Федор благоразумно удалились в Москву, где и оставались до конца жизни.
Убийство Петра III
В Ропше, где у свергнутого с престола Петра была лишь одна комната, он не имел права выходить даже на террасу. Дворец охраняли гвардейцы. Главным наблюдателем за узником был Алексей Орлов, который играл с ним в карты, давал деньги и вообще занимал его, хотя другие сторожа обходились с бывшим императором грубо. И вдруг Екатерина получила от Алексея Орлова записку, написанную пьяной рукой, из которой она поняла, что ее муж, Петр III, мертв. Как можно было понять из записки, Петр за столом заспорил с кем-то из присутствующих, а Орлов бросился их разнимать и никто понять ничего не успел, как тщедушный Петр оказался мертвым. «Сами не помним, что делали», — говорилось в записке.
Француз де Рюльер, на которого ссылается Н.М. Коняев, дает подробное описание убийства Петра: «Один из графов Орловых (ибо с первого дня им дано было сие достоинство)… и некто по имени Теплов, достигший из нижних чинов по особенному дару губить своих соперников, пришли вместе к несчастному государю и объявили при входе, что они намерены с ним обедать. По обыкновению русскому, перед обедом подали рюмки с водкою, и представленная императору была с ядом. Потому ли, что они спешили доставить свою новость, или ужас злодеяния понуждал их торопиться, через минуту они налили ему другую. Уже пламя распространялось по его жилам, и злодейство, изображенное на их лицах, возбудило в нем подозрение — он отказался от другой; они употребили насилие, а он против них оборону. В сей ужасной борьбе, чтобы заглушить его крики, которые начинали раздаваться далеко, они бросились на него, схватили его за горло и повергли на землю; но как он защищался всеми силами, какие придает последнее отчаяние, а они избегали всячески, чтобы не нанести ему раны, опасаясь за сие наказания, то и призвали к себе на помощь двух офицеров, которым поручено было его караулить… Это был младший князь Барятинский и некто Потемкин, 17-ти лет от роду… Они прибежали, и трое из сих убийц, обвязав и стянувши салфеткою шею сего несчастного императора (между тем как Орлов обеими коленями давил ему грудь и запер дыхание), таким образом, его задушили, и он испустил дух в руках их.
