Бенджамин Харшав - Язык в революционное время
Итак, языком Израиля является не один иврит, а трхуровневая структура: иврит как язык национальной идентичности и независимости, язык литературной традиции, государственности, закона и бюрократии; английский как суперязык науки, международной культуры и международных медиа; и языки (в большей степени, чем диалекты) иммигрантских групп, говорящих по-русски, по-грузински, по-арабски, по-французски, по-венгерски и на идише, — при этом на каждом языке выходят различные издания и ежедневные газеты.
В этой сложной горизонтальной и вертикальной языковой решетке существует определенное влияние контактирующих языков друг на друга. Этому феномену посвящена обширная научная литература. Во многих обществах происходит непрерывная война с иностранными словами, проникающими в национальный язык («Le drugstore» в Париже), но, с другой стороны, подобные выражения непрестанно заимствуются для обозначения знаний и культурных различий, достигнутых другими языками. В этот процесс вмешался быстрый рост современного идиша и современного иврита.
Отношения между языками и их носителями
1. Состояния многоязычия можно достичь естественным путем — человек растет в семье, где родители говорят на разных языках, или он член языкового меньшинства, или живет в многоязычном обществе — или же приобрести позже в течение жизни благодаря миграции или обучению.
2. Средства коммуникации в каждом конкретном языке-участнике могут варьироваться: живая речь, письмо, чтение, системы символов. Они не обязательно совпадают. Так, в еврейской религиозной традиции закон дается в текстах на древнееврейском языке, его обсуждение и толкование — на арамейском, а процесс интерпретации, изучения и преподавания проходит на разговорном идише (или на современном разговорном иврите, английском и т. д.). Латынь и иврит в Средние века были «мертвыми» или исключительно письменными языками, тогда как интеллектуалы говорили между собой на местном языке.
3. Функциональные отношения между дополняющими друг друга языками в ситуации мультилингвизма делятся по предполагаемому адресату (ученая речь на латыни или на иврите и семейное общение на местном языке) и по затрагиваемым семиотическим доменам (религиозные тексты и повседневная жизнь или социальное поведение и наука).
4. За исключением случаев полного билингвизма между языками-участниками всегда существует асимметрия. Обычно один из языков становится базовым языком, обеспечивающим синтаксическую структуру многоязычного дискурса. От этой базы говорящие могут уходить в другие языки, привлекать исторические пласты «того же самого» языка, цитировать исторически и географически далекие друг от друга тексты или развивать профессиональные или научные идиолекты. Самым ранним базовым языком может быть первый язык индивида, так называемый родной язык (на идише маме-лошн), интимный и эмоциональный. Но со временем отношения могут измениться, и тогда место базового языка индивида или целого общества займет приобретенный язык.
5. Мы можем различать базовые языки индивида, общества и текста. Не каждый индивид разделяет базовый язык общества, а текст индивид может создать не только на своем базовом языке. Происходят постоянные попытки согласовать их с использованием принципов отражения и асимметрии. Индивид пытается отразить базовый язык общества, сглаживая асимметрию, имеющуюся между ними. Или наоборот, оригинальный текст или социальная группа могут отклоняться от стандартного языка и в этом процессе создавать новые асимметрии.
6. Степени знания языка у человека могут сильно различаться, распределяясь по следующей шкале: а) «владение» языком и его текстовой традицией и большим панисторическим словарем; б) понимание правил синтаксиса данного языка и уверенное его использование; в) элементарное общение; г) следы языка в виде слов и выражений, включаемых в синтаксис другого языка (ивритские и идишские слова в американском английском; русские слова в израильской ивритской прозе).
Международный семиотический дискурс
С языковой решеткой в многоязычном обществе взаимодействует семиотическая решетка человеческого знания, создающая международный дискурс или вторичные «языки» (в метафорическом смысле). Таковы дискурсы религии, христианства, психоанализа, физики, политики, йоги, сонетной формы и т. д. Таковы «языки» культуры или дискурсы: они рождаются на конкретном языке в конкретной культурной ситуации, а потом переходят в другие языки. Распространение нового дискурса происходит либо путем заимствования его терминологии другими языками, либо путем калькирования оригинальных терминов. Рост национального языка определяется включением в него таких доменов дискурса. Большая часть знания, содержащегося в национальных словарях, международная, хотя его приспособили к фонетике, морфологии и лексике каждого конкретного языка.
Так, международное слово «телефон» (часть дискурса технологии коммуникаций), произведенное от двух греческих корней, сначала попало в немецкий язык, но потом его вытеснило слово с более германским корнями: «Fernsprecher» («тот, кто говорит на расстоянии»), не поменяв семантики. На иврите слово телефон сохранилось, но адаптировалось к ивритскому правописанию (использующему почти только согласные: ТЛФоН). Потом от существительного был образован необходимый глагол леТаЛьПеН («звонить по телефону») в соответствии с правилами ивритской фонетики (где П эквивалентно Ф), который стал действовать согласно ивритской морфологии (ТиЛьПаНТи или разговорное ТиЛьФаНТи, «я звонил по телефону», и ТаЛьФеНли, «позвони мне»).
И идиш, и иврит за последнее столетие очень сильно выросли благодаря такого рода заимствованиям больших семиотических доменов. Сначала в язык входил оригинальный термин, потом часто изобретали его заменитель, образованный от ивритского или идишского корня. Так, на иврите «культура» сначала называлась культура, а потом она превратилась в тарбут. Даже когда иностранное слово сохранялось, существовали модели вторичной адаптации. Идиш заимствовал трагедье, комедье с ударением на предпоследнем слоге, как в русском, предпочтя такую модель немецкой с ударением на последнем слоге или английской с ударением на первом. Этот процесс подсознательно протекал в еврейских языках в эпоху нового времени, когда обширный международный слой лексики заимствовался через русские формы. Обычно слово сначала проникало в идишский дискурс политических речей, «публицистику» и газетную культуру, а потом перенималось ивритом.
В такой многоязычной ситуации возникала международная сеть слов, идиом и других выражений с похожими означаемыми (семантика), но различными означающими (фонетическая структура, морфология, лексические корни). Этот пласт многоязычного дискурса, внедренного в каждый язык, расширялся благодаря интернациональной природе жанров дискурса: язык сонета, новостной колонки в газете, передовицы или романтического письма интернациональны в рамках европейско-американской культуры. Культура — это все что угодно, только не моноязычное существование изолированных монолитных социальных групп; единство языка состоит не в единой морфологии, а в проходящем через языки семиотическом дискурсе.
Многоязычие в еврейской истории
Еврейский национальный миф основан не на одной колыбели или родине, а на биполярной модели. Из одного места евреи либо были изгнаны, либо ушли сами в другое, противоположное место, в позитивном (Исход из Египта, празднуемый во время каждого Песаха) или негативном (изгнание из Святой земли) смысле. После разрушения Первого Храма их изгнали из Палестины в Вавилон. Эту национальную трагедию удалось исправить возвращением в Святую землю. Похожая модель повторилась после падения Второго Храма и изгнания евреев из Эрец Исраэль в диаспору (галут), когда они рассеялись по всему миру. Изгнание в диаспору повторяло изгнание Адама и Евы из рая.
О ключевом событии этой территориальной биполярности сообщает 12-я глава книги Бытия: Господь посылает праотца еврейского народа Аврама из его родной Месопотамии («Арам Нахараим») «в землю, которую Я укажу тебе», в Ханаан, занятый хананеями. В этой главе видели сионистский призыв, посылающий Аврама в Землю Обетованную. Но это также и первое изгнание евреев как народа; ведь Господь повелел Авраму: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего». В ушах евреев диаспоры «моледет» (место рождения) значило также «родина» в национальном смысле: Аврама изгнали с его родины. И «Лех-лехо» («Изыди!»), звучащее резкими повторами, выражало для них грубую команду «Убирайся!». Шолом-Алейхем заканчивает свою сагу о Тевье-молочнике главой «Лех-лехо». Выражение «настала глава „Лех-лехо“» в идише обозначает: пришло время изгнаний (в данном случае — изгнания всех евреев из русских деревень).
