Сергей Петров - Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты
Идеальная социальная среда и её обитатели
Последний корпус жилмассива (Морской пр., 29) снесли в 2013 г., он простоял без малого 80 лет. Трудно сказать, был ли у зданий изначально запроектирован ресурс в 70–80 лет, но это именно тот счастливый случай, когда физический износ полностью совпал с моральным. Ибо кого может ныне заинтересовать тесное жильё со шлакобетонными панелями и самодельной ванной, устроенной в подсобном помещении? Кстати, когда жилмассив доживал свой век и выглядел весьма неприглядно на фоне появившегося на Крестовском острове элитного жилья, от критиков конструктивизму доставалось: дескать, и кухни маленькие, и коридор бесконечный, и шумоизоляции никакой… А по чётной стороне Морского проспекта – так и вообще комнатно-коридорная планировка. Всё так, но если не вырывать судьбу Крестовского жилмассива из контекста времени, картина представится иной. Окажется, что ленинградские рабочие и интеллигенция весьма рады были поселиться на зелёном острове в дельте Невы в отдельных, пусть и небольших по площади квартирах и комнатах. Ведь до этого они либо вообще не имели жилья, либо ютились в комнатах бывших доходных домов, переоборудованных в коммуналки.
Неслучайно советские газеты писали, что Крестовский жилмассив представляет собой прообраз района будущего, и здесь создавалась идеальная социальная среда, учитывая, что параллельно на острове возводили детские сады и школы, открывали магазины, прокладывали трамвайные пути, за которые дореволюционные обыватели столь долго и безуспешно боролись.
Кто же заселил Крестовский жилмассив в 1930-е гг.? Это – рабочие ленинградских заводов, военные, тренеры, работавшие на многочисленных стадионах Крестовского острова. В жилмассив получали ордер профессора, академики, музыканты, партийные работники… В целом, это был обычный срез общества, ведь власти не признавали никакого деления советского общества на касты и сословия, слово «элитное» применительно к жилью в то время не было известно.
В более комфортабельных двухэтажных корпусах-коттеджах, по свидетельству В.Г. Шевченко, одного из жителей Крестовского жилмассива, до войны обитали: «Финансовые работники и композиторы, энкаведешники и полярники, капитаны дальнего плавания и строители, работники культуры и преподаватели, ученые, военачальники и партийные работники… первый композитор, автор первой советской оперы (не беда, что ни оперу, ни композитора сейчас никто не помнит), генерал-инспектор кавалерии Чапаева, имевший золотое оружие за войну 1914 года, член чрезвычайной тройки ОГПУ, а затем прокурор Василеостровского района Ленинграда, зам. министра автомобильной промышленности СССР, а также многие другие почтенные персоны…».
Поэт и бард Михаил Кукулевич, проживавший на проспекте Динамо в послевоенное время и написавший среди прочих стихотворение «Остров Крестовский, тихий мой остров», уточнил, что в квартире № 1 дома 23/15 по проспекту Динамо, в одном из двухуровневых коттеджей, проживал композитор и известный оперный певец А.С. Чишко (1895–1976). Он являлся создателем и первым руководителем Ансамбля песни и пляски Балтийского флота, а также автором оперы «Броненосец „Потемкин“». Только Чишко, по словам Кукулевича, имел «редкое чудо – холодильник». С Чишко проживала его жена, оперная певица (меццо-сопрано) и педагог Л.В. Кича.
В квартире № 25 в другом корпусе на проспекте Динамо жил видный ученый, лауреат Сталинской премии, первый обладатель золотой медали им. А.С. Попова академик В.П. Вологдин, занимавшийся исследованием токов высокой частоты. Один из современных НИИ носит его имя.
Публика попроще селилась на Морском и Крестовском, однако и тут рабочие соседствовали с преподавателями и профессорами. В доме № 45 по Морскому проспекту, в так называемом 9-м корпусе Крестовского жилмассива, в небольшой трёхкомнатной квартире на третьем этаже, с женой и двумя детьми, жил ученый-географ академик Виктор Борисович Сочава. Ныне проживающий в Германии Марк Вениаминович Раик учился в 1950-х гг. в одном классе с его сыном Андреем в мужской средней школе № 60 на Константиновском проспекте и часто бывал в их квартире. Тогда В.Б. Сочава ещё не был академиком, а являлся профессором, а потом и членом-корреспондентом АН СССР. Академиком он станет в 1968 г., возглавив крупный институт в Иркутске. «Я помню его с несколько старомодной „дореволюционной“ бородой, – вспоминает М.В. Раик, – которую в 1950-е годы редко кто носил… Сын академика Андрей стал геологом, но прожил недолгую жизнь…».
С 1935 г. в корпусе по Морскому пр., 37, проживал Иван Иванович Соллертинский (1902–1944), российский музыковед, литературовед и театровед. Исследователь и пропагандист отечественного и зарубежного театрального искусства. С 1929 г. – лектор, а с 1940 г. – художественный руководитель Ленинградской филармонии.
В этом же доме проживали прозаик и очеркист А.М. Элинсон, директор института Ленгражданпроект К.Т. Татаринцев. В доме № 33 по Морскому проспекту жила прозаик Вера Фёдоровна Бабич. Она являлась автором пьесы «Хозяйка леса», романа «Синее поле», а также составителем хрестоматии «Моя Карелия» (1972).
В доме № 43 по Морскому проспекту жил эпидемиолог, член-корреспондент АМН СССР Исаак Иосифович Рогозин (1900–1973). С 1939 по 1951 г. он возглавлял Главное санитарно-противоэпидемиологическое управление Министерства здравоохранения СССР, а затем преподавал в Военно-медицинской академии, возглавляя кафедру микробиологии. Долгие годы И.И. Рогозин являлся членом редколлегии журнала «Микробиологии, эпидемиологии и иммунологии», в 1946 г. был удостоен Государственной премии СССР.
В доме № 45 проживал секретарь парткома Адмиралтейского завода, а позднее – первый секретарь Октябрьского райкома А.А. Проворов. В этом же доме в маленькой комнатке в 24 кв. метра на первом этаже первоначально размещалась библиотека Кировских островов, позднее переехавшая на Кемскую улицу.
Обычные коммуналки
После Великой Отечественной войны в Крестовском жилмассиве сложилась иная картина. Многие отдельные квартиры, особенно по проспекту Динамо, превратились в коммунальные. По словам М. Кукулевича, в 1945 г., когда их семья вернулась из эвакуации, своё жилье им пришлось «отвоёвывать», так как квартиру заняли беженцы. Не всем жильцам удавалось «отвоевать» всю площадь, и они делили её с новыми поселенцами. Поэтому жильцов прибавилось, а комфорта убавилось.
«Мы переехали сюда с канала Грибоедова, – вспоминает Наталья Викторовна Бекренева, – где у родителей ещё с довоенных времен была маленькая комната в большой коммунальной квартире. До войны папа был инженером, а комнату (хотя нас было четверо) на проспекте Динамо получил по военной линии, от Ждановского военкомата, где он служил. В других корпусах жили ещё какие-то его коллеги, да и вообще военных было немало. Проживали и работники стадиона „Динамо“, помню семью тренера по теннису по фамилии Меерович. Отдельных квартир в домах было немного…».
Н.В. Бекренёва описала, что собой представляли квартиры в корпусах по проспекту Динамо в 1950-е гг.: «Квартиры были двухуровневые. С улицы вход в небольшой тамбур, из него попадаешь на кухню, здесь же, в углу, находился туалет (ванные отсутствовали, их устраивали сами жильцы только в отдельных квартирах). Под кухней – большой подвал. Прямо из кухни вход в комнату площадью примерно 20–25 кв. метров (в идеале – столовая). Большое многостворчатое окно. На второй этаж из кухни вела лестница. На втором этаже – две комнаты… На кухне сначала была плита, её топили дровами (в торце домов параллельно Крестовскому проспекту стояли сараи, где хранились дрова и всякие вещи вроде ёлочных игрушек), но пользовались в основном керосинками и керогазами (керосин продавался в будочке недалеко от остановки у стадиона „Динамо“). Потом провели газ…».
Около каждой квартиры имелись скамейка и маленький газон или клумба, иногда рос какой-нибудь кустик, а с другой стороны дома под окнами каждой квартиры был уже целый маленький садик (именно садик), где сажали цветы, кусты, а кто-то из соседей даже держал пчёл! Садики отделялись друг друга изгородью, и каждый имел свой вход. Соответственно, в доме напротив тоже был такой же садик, между ними проходила аллея.
Сносили жилмассив начиная с 2000-х гг. Часть территории застраивается ныне современным жильём – критики называют это хаотической застройкой, часть пространства пустует и ждет своего часа. А Крестовский жилмассив, честно отслужив свой век, будет теперь жить на страницах книг и в воспоминаниях очевидцев.
Морской проспект
Морской проспект – красивейшая магистраль острова. А в начале XX в. она представляла собой «деревянно-провинциальное царство». Дома перемежались с обширными пустырями и рощицами. Каменных особняков почти не строилось, за исключением двух сохранившихся до наших дней – Е.С. Ашехмановой (дом № 23) и А.Е. Антиповой (дом № 25).
