Александр Павлов - Постыдное удовольствие. Философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа
Необходимо признать, что сериал культивирует некоторые негативные тенденции развития нынешнего американского общества. «Южный парк» так долго и так часто клеймил политкорректность, большое правительство и либеральную политику в целом, что некоторые консерваторы в США сочли нужным солидаризоваться с шоу, объявив телесериал «консервативным». В частности, Брайан Андерсон даже написал книгу «Республиканцы из “Южного парка”: бунт против предвзятости либеральных медиа»[297]. Андерсон подробнейшим образом описал, как создатели шоу критикуют лицемерие либералов, глупость левых и возведенную в ранг божества политкорректность. С точки зрения Андерсона, «Южный парк» отражает антилиберальные настроения большей части новоиспеченного и подрастающего электората и свидетельствует о масштабном сдвиге вправо. Именно благодаря этому шоу, с точки зрения критика, гегемония либеральной идеологии будет поколеблена. Правый публицист не обратил внимания на то, как Паркер и Стоун обходятся с консервативными ценностями – религией, семьей, традициями и т. д. Этот «недочет» книги Андерсона настолько сильно бросается в глаза, что на это указывает едва ли не каждый, кто ссылается на «Республиканцев из “Южного парка”». И хотя либертарианство, проповедуемое Паркером и Стоуном, скорее находится ближе к правому краю идеологического спектра США, это не означает, что шоу может претендовать на статус консервативного.
Повторимся: проблема, собственно, в том и заключается, что «Южный парк», из раза в раз предлагая какие-то моральные постулаты, навязывает нам идеологию его создателей. И зритель, даже относясь к их идеологическим воззрениям с симпатией, должен понимать, как описывают окружающую их действительность сами Паркер и Стоун. В одном из эпизодов шоу есть сцена, в которой главные герои предлагают юным готам-нонконформистам проявить свой нонконформизм и протестовать не пассивно, а во всеуслышание заявив о себе на танцах. Все готы по очереди соглашаются, что раз они нонконформисты, то должны объявить войну мейнстриму и не идти на поводу у тех, кто предлагает им принять участие в танцевальном конкурсе. Однако последний гот заявляет, что он настолько радикальный нонконформист, что не может согласиться в этом вопросе даже со своими собратьями, потому что все они уже и так пошли на компромисс. Не означает ли этот эпизод, что даже либертарианцы точно так же должны увидеть в сериале «Южный парк» давление и фактически тотальное навязывание конкретных ценностей? Зритель не должен полностью солидаризироваться с уничтожающей критикой авторов шоу. И даже та политкорректность, против которой они так рьяно восстают и которая на самом деле часто является довольно абсурдной, нуждается в понимании и по крайней мере в осмыслении. Однако этого не происходит.
Вместе с тем Мэтт Беккер, автор статьи «Ненавижу хиппи: “Южный парк” и политика поколения X», настаивает, что даже либертарианство «Южного парка» может быть поставлено под сомнение, так как во многих интервью авторы фактически признаются, что не понимают, что такое политкорректность и другие термины современного политического словаря. Обращая внимание на то, что Паркер и Стоун одинаково критично относятся ко всему, Беккер настаивает, что на самом деле «Южный парк» не склоняется ни к левым, ни к правым и представляет собой позицию «поколения X», ключевой характеристикой которого является аполитичность или, как называет это сам Беккер, «постполитичность»[298]. Однако для Беккера эта самая постполитичность не является чем-то негативным. В вопросе о политических взглядах «поколения X», к которому не просто принадлежат создатели «Южного парка», но рупором которого сериал и является, скорее следует согласиться с метким замечанием еще одного автора, Стивена Грёнинга, сделанным им в очень точной статье «“Южный парк”: цинизм и другие постидеологические полумеры». «Для цинизма, ставшего главнейшей чертой постидеологической эпохи, характерны полумеры. Если под идеологией мы будем понимать набор идей, приобретающих вещественную силу, то быть циничным – значит признавать существование идеологии, однако не подчиняться ее вещественному влиянию. Для тех, кому близка предложенная пародийная социальная сатира “Южного парка”, циничное отношение привлекательно, поскольку создает ощущение безопасности и уклонения от подавляющей силы идеологии. Тем не менее, существование идеологии этими людьми признается. Однако постидеологические субъекты, такие, как зрители
“Южного парка”, стремятся придать всему некоторую несущественность, чтобы избежать обязательств, налагаемых идеологией. <…> Для “Южного парка” и его зрителей цинизм, проявляющийся в иронии и ироническом отчуждении от идеологии, оправдывает политический эскапизм»[299]. И это лишь один из существенных укоров создателям шоу «Южный парк»: в тотальном осмеянии каких угодно событий и фактов легко относиться ко всему несерьезно и фактически призывать к отказу не только от какой-либо социальной деятельности, но и от политического мировоззрения как такового.
Однако если бы влияние шоу на зрителей ограничивалось только этим, то «Южному Парку» можно предъявить и гораздо более серьезный упрек. Подчас постулаты этого шоу в силу его популярности просто принимаются на веру теми, кто является его поклонниками. Хотя и здесь есть свои трудности. Например, Эрик Картман, решительный антисемит, шовинист и неприкрытый гомофоб, ненавидит контркультуру, олицетворенную в образе хиппи. Эрик фактически является воплощением американской неполиткорректности. Однако он очень часто высмеивается создателями сериала. Таким образом, в то время как шоу высмеивает политику, которая может быть рассмотрена как политкорректная, самый неполиткорректный персонаж часто изображается в неприглядном свете. Один из авторов шоу, Мэтт Стоун, как-то раз назвал Картмана «расистским подонком»[300]. Здесь мы видим своего рода политический ход – наделить персонажа шоу некоторыми чертами, вложить в его уста наиболее сомнительные идеи, а затем от него дистанцироваться, выставив самым неприглядным героем шоу. Однако сказанное остается сказанным, и Эрик Картман едва ли не самый важный герой «вселенной Южного парка», без которого сериал уже не будет таким, каким мы его знаем. Характерно, что Эрик Картман часто вызывает у зрителей и симпатию, пусть и брезгливую, а иногда даже эмпатию. Следует помнить поэтому, что само существование Эрика Кратмана – «нравственного подонка» – уже определенное, хотя и завуалированное, политическое высказывание. В одном из эпизодов шоу, посвященных педофилии, «мужчины, которые были созданы не такими, как все», высказывают пафосную идею о том, что любовь к маленьким мальчикам заложена в них самой природой. На это герои сериала, эти самые маленькие мальчики, простодушно отвечают: но ведь это же, черт возьми, дети! Аргумент сильный, который можно повернуть и против создателей шоу. Ведь Картман при всем своем правом радикализме остается как бы ребенком, а потому мы как бы не должны обращать внимания на его опасные идеалы.
В действительности это уловка, и ключевой в этом отношении проблемой сериала оказывается не то, что его смотрят дети, а то, что детьми в нем являются главные герои, которым многое позволяется. Глупо обличать нежно любимого аудиторией Эрика, но понимать и помнить, на кого именно мы смотрим в этом шоу, – совсем нелишне. Так, в одном из последних эпизодов «Южного парка» Эрик Картман в силу сложившихся обстоятельств на некоторое время переселяется к своему чернокожему другу Токену. Мать Токена справедливо интересуется у матери Картмана, почему Эрик решил пожить именно у ее сына, ведь они даже не были друзьями. Миссис Картман лишь разводит руками. План Картмана понятен, он и сам признается Токену, что раз тот чернокожий, то к нему никто не будет приставать, более того, он ничего не может сделать неправильно и никто не может осудить его за какой-либо проступок. Что мы видим? Критику известной максимы, что чернокожие в США – неприкасаемые? Несомненно. Однако нужно понимать, что Токен в принципе вряд ли был способен на нечто, за что его могли бы осудить, тогда как белый Картман строит коварные планы, чтобы подставить своего друга. Разумеется, эта шутка, скорее, упрек либералам, нежели консерваторам. Однако это всего лишь взгляд двух людей, придерживающихся конкретных убеждений. И эти убеждения тоже идеология и пропаганда. Нельзя, однако, сказать, что этот «всеобщий страх перед чернокожими» был очень уж справедлив в отношении, например, южных штатов. Здесь также совершенно неполиткорректный сериал «Шоу Кливленда», созданный уже упомянутым носителем либеральной идеологии Сетом Макфарлейном, гораздо честнее. В «Шоу Кливленда» не просто показывают жизнь чернокожих, как она есть (достаточно сравнить их быт в «Южном парке» и в «Шоу Кливленда», чтобы понять, о чем речь), но и представляют довольно объективную картину отношения к цветным в США. Южане, среди которых живет Кливленд, славятся своим расизмом, грубостью и неотесанностью, а потому герою нередко приходится сталкиваться с непониманием. Так, пусть и в шуточной форме, мы можем засвидетельствовать наличие проблемы предвзятого отношения к чернокожим в США.
