Евгений Деменок - Вся Одесса очень велика
Елизавета Никольская, Прага, 1927 г. Фото из архива В. Хильченко
Вообще театрально-оперные связи Праги и Одессы можно без преувеличения назвать удивительными. В то же самое время, когда в Национальном театре Чехословакии был дирижёром Александр Подашевский, который до этого работал дирижёром и композитором в камерном театре Одессы, дирижёром Одесского оперного театра был чех Иосиф Прибик. И Подашевский, и Прибик активно занимались композицией, сочиняли музыку. С 1923 по 1940 год Александр Подашевский написал около сорока постановок для пражского Национального театра, восьми – для театра на Виноградах, сотрудничал с пражской группой Русского камерного театра и с театром в Софии. Биография Иосифа Прибика вообще заслуживает отдельной книги. Родившись в Чехии в 1853 году и закончив Пражскую органную школу, а затем Пражскую консерваторию, он уехал работать в Россию. «Зачем? – спросите вы. – Неужели не было работы в Вене? Ведь Чехия входила тогда в состав Австро-Венгрии!» Ответ кроется в чешском национальном характере. Как сказал режиссёр Ян Сверак о чехах: «Мы немного циничны, по-немецки хладнокровны и по-славянски эмоциональны». Чехи всегда колебались между Западом и славянским миром, пытаясь найти свою идентичность. Это характерно выразилось в том же правительстве Томаша Масарика, в котором он и большинство министров были ориентированы на Европу, а первый премьер Карел Крамарж был завзятым русофилом, женатым на русской, и даже похоронили супругов Крамарж в крипте Успенского храма русского кладбища на Ольшанах. То же и с Иосифом Прибиком – он крайне неприязненно относился к австрийско-немецкому влиянию в Чехии и был убеждённым славянофилом, поклонником славянской музыки. В России его карьера успешно развивалась, он работал оперным дирижёром в Харькове, Львове, Киеве, Тбилиси, Москве. Дирижировал в Киеве премьерами опер «Пиковая дама» (1890) и «Князь Игорь» (1891). Пётр Ильич Чайковский был очень доволен тем, как прошла киевская премьера, и лично рекомендовал Прибика на должность главного дирижёра Одесского оперного. С 1894-го Иосиф Прибик – в Одессе. Он отработал в нашем Оперном сорок три года, будучи сначала главным, а после 1926-го – почётным дирижёром. В спектаклях под его руководством пели Ф. И. Шаляпин, М. И. и Н. Н. Фигнеры, Л. В. Собинов, Л. Г. Яковлев. С 1919 года Иосиф Прибик был профессором Одесской консерватории. Он в числе первых в Украинской ССР получил звание заслуженного, а затем и народного артиста, Героя Труда. Прибику присвоен титул Почётного гражданина Одессы.
Так же, как и Александр Подашевский, Иосиф Прибик много сочинял.
Им написаны две сюиты для оркестра, фортепианные трио, квартет, квинтет и соната, пьесы для пения и для фортепиано. Прибик – автор восьми одноактных опер по рассказам Антона Павловича Чехова. В программы чествования памяти А. С. Пушкина по всей России и в 1899-м, и в 1999 году вошла его кантата «Памяти великого поэта».
Взаимопроникновение, взаимообогащение культур двух городов продолжается и сегодня. В наши дни в пражской Государственной опере блистает прима сопрано, одесситка Марина Выскворкина. О степени её популярности и признания в Чехии свидетельствует небольшой факт. В мае 2005 года в Брюсселе, во Дворце искусств, выступали чешские звёзды Европейского турне-2005, посвященного 60-летию окончания Второй мировой войны. Этими звёздами были Карел Готт, Хелена Вондрачкова и Марина Выскворкина.
Марина Выскворкина
Перечитал написанное и подумал, что сложившиеся многолетние отношения Одессы и Праги требуют большего статуса, нежели существующий ныне. По крайней мере – побратимского. Это может показаться шуткой, но в каждой шутке, как известно…
Ильф, Петров и Прага
Встречи реальные и литературные
Тому, кто родился и вырос в Одессе, трудно избежать влияния великих одесситов.
Да и зачем, собственно, его избегать? Этим влиянием лучше наслаждаться.
Илью Ильфа и Евгения Петрова великими одесситами назвать можно без сомнения, и под влияние их я попал очень быстро. Начал с того, что жил на улице их имени. Вдвойне интересно читать Ильфа и Петрова, сидя на балконе дома по улице Ильфа и Петрова. С нашего девятого этажа было видно море, в котором где-то далеко белел одинокий парус. Он напоминал мне Валентина Катаева, подкинувшего брату и другу идею романа о сокровищах, спрятанных в стуле, и затем спокойно уехавшего в Батум, никак не ожидая, что его «литературные негры» напишут гениальный роман. Ученики превзошли своего учителя.
Мне посчастливилось быть знакомым с дочерью «Ильфа и Петрова» Александрой Ильиничной Ильф. Добрая, умная и в высшей степени интеллигентная женщина, она снисходительно читала мои первые опусы и даже хвалила их, что безмерно меня радовало. Благодаря самоотверженной работе Александры Ильиничны над архивами отца мы можем сегодня познакомиться не только с полной версией двух гениальных романов, но и с не опубликованными ранее записными книжками и увидеть настоящего Ильфа – человека, которому были присущи в том числе и слабости, и сомнения. А ещё можем узнать правду о людях, которые Ильфа окружали, и о местах, в которых он побывал. Например, можем узнать о том, что неразлучные соавторы Ильф и Петров по пути во французский Гавр, где их ждал пароход «Нормандия», отправляющийся в Америку, побывали в Праге. Варшава, Прага, Вена и Париж были остановками на пути к «Одноэтажной Америке», но в самой книге упоминания об этих остановках нет. Разве что фраза Ильфа в письме жене, Марии Николаевне Тарасенко, написанном прямо на пароходе: «Ем не очень много, в меру, сплю, вообще отдыхаю после беготни по Праге и Вене. В Париже я не бегал».
Евгений Петров
Значит, по Праге бегал… Интересно, где? Ответить на этот вопрос нам как раз и помогут дневники Ильфа, из которых мы можем узнать массу любопытных подробностей.
Ведение дневника – прекрасная привычка. Илья Ильф считал это очень важным. Борис Галанов в своей книге «Илья Ильф и Евгений Петров» писал:
«Записная книжка была постоянным спутником Ильфа. Он часто говорил Петрову:
– Обязательно записывайте – всё проходит, всё забывается. Я понимаю – записывать не хочется, хочется глазеть, а не записывать. Но тогда нужно заставить себя».
А вот что писал сам Ильф в своём дневнике: «Если не записывать каждый день, что видел, даже два раза в день, то всё к чёрту вылетит из головы, никогда потом не вспомнишь».
Что же записал он о посещении Праги?
Я буду цитировать в дальнейшем «Записные книжки» Ильи Ильфа (1925–1937), составленные его дочерью Александрой Ильиничной, а пока – несколько деталей о путешествии.
Собираясь в поездку, Ильф записывал нужные адреса и телефоны в разных городах и странах. В числе первых записей – адрес посольства Чехословакии в Москве: Малый Харитоньевский переулок, 10. Им с Петровым нужно было получить транзитные визы.
Путешествие началось утром 19 сентября. На следующее утро соавторы оказались в Минске, а вечером уже в Варшаве. Они были там два дня, и 22 сентября 1935 года Ильф записал: «Уезжаем на вокзал и в 5 часов 15 минут в карлсбадском вагоне уезжаем в Прагу».
Илья Ильф
Записи о посещении в Праге датированы 23 и 24 сентября.
23 сентября Илья Ильф записал: «Мчались всю ночь с громадной быстротой, но всё-таки опоздали на полчаса и в Прагу приехали в 7 часов утра. Обменяли деньги в бюро де шанж (бюро обмена валют – прим. автора), за 10 долларов дали 235 крон. Сдали чемоданы в камеру хранения, умылись и побрились (здесь мажут холодной водой, пальцем растирают мыло по лицу и после бритья смывают мокрой губкой) и зашли в вокзальный ресторан поесть сосисок. Но сосисок нам не дали – не поняли, пили кофе с рогаликами и маслом. Из окна виден перекрёсток. Поразительная картина движения на работу. Апогей – без четверти восемь, без 2-х минут уже тише, а ровно в 8 улица опустела. Напротив магазин платья – детске, дамске, паньске.
Вокзал со статуей сидящего Масарика.
Утром у Туманова.
Поездка с ним.
Американский буфет.
Возвращение.
Знакомство с С.С.
Поездка к «У Шутеры».
Цеховые дворы.
Часы Апостолов.
Венеция и владычество янычар.
Синагога.
Две подписи.
Терраса в Баррандов.
Снова возвращение.
Вечер «У Флеку».
Завтра в 6.25 с вокзала Вильсона уезжаем в Вену.
Шофёр вместо полпредства повёз нас в отель «Амбассад». С трудом распутали эту ошибку с помощью двух полицейских.
Приехали на Дудлевскую улицу в очень опрятный особняк и после разговора с чешкой и Касимовым попали к Туманову, с коим оказались уже знакомы по Спиридоньевке 17 (адрес московского особняка, где с 1932 года жил Максим Горький – прим. автора). Жена его – нервическая особа. Выехали на «форд-люксе» и ездили с тысячей приключений.
