Петр Сорокин - Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли
В стратиграфических разрезах, полученных при раскопках храма, видны многие подробности его строительной истории, известной преимущественно по документам. Древняя земная поверхность под храмом была ниже современной примерно на 1 м и понижалась со стороны алтаря к колокольне на полметра. Наиболее возвышенной была прибрежная полоса, как это часто бывает на побережье Невы. Первоначальный почвенный слой оказался погребен под строительными напластованиями XVIII–XX вв. мощностью до 0,8–1,0 м. В отличие от соседних участков, где под почвой были водонепроницаемые суглинки, здесь она подстилалась песками, что способствовало хорошему дренированию воды. В почвенном слое были встречены фрагменты керамических сосудов, которые могут быть датированы достаточно широко с XIV по XVII вв., древесные угольки и обожжённые кусочки гранита.
Выше (на глубине 0,6–0,8 м) отложился слой песка, подсыпанный при строительстве первой деревянной церкви в 1711 г. Слой древесного угля, залегающий на глубине 0,5–0,6 м, представляет собой следы пожара 1797 г. – все, что осталось от второго деревянного храма, стоявшего здесь в 1730–1797 гг. Слой пожара перекрывается второй песчаной подсыпкой, сделанной перед началом возведения первого каменного храма в 1797–1799 гг. Следы этого строительства также отложились в культурных напластованиях в виде слоя, включающего осколки камня, кирпича и известковый раствор. Подобным образом выделяются и последующие перестройки церкви, происходившие в 1830-е и 1870-е гг. [Сорокин 1988, с. 391].
В 1883 г. по клировым ведомостям в церкви было 782 прихожанина мужского пола и 984 – женского, жили в селе и старообрядцы – 30 душ и единоверцы – 7 душ[108]. Причт помещался в трех деревянных домах, построенных прихожанами. В приходе было три кладбища: два православных – у церкви и в одной версте от нее, на левом берегу Ижоры, а также старообрядческое, в версте от церкви, на правой стороне этой реки [ИСС СПВБ 1883, с. 138]. Судя по расстоянию, оно располагалось напротив второго православного кладбища – на мысу при впадении Большой Ижорки в Ижору. Однако какой-либо иной информации, кроме церковных сведений, об этом кладбище нет. Проводившиеся здесь в 1989 г. разведочные раскопки не выявили захоронений.
Погребения у усть-ижорской церкви были начаты, судя по всему, одновременно с появлением первого храма – еще в начале XVIII века. Нельзя исключать, что кладбище здесь существовало и в допетровское время. К северо-востоку от храма нашли надгробную известковую плиту, датированную 1772 г. По существовавшим традициям, у алтарной части церкви хоронили священнослужителей и членов их семей.
Рис. 137. Усть-ижорское прицерковное кладбище, фото автора
У паперти и вблизи стен храма хоронили знатных и богатых людей села, которые при жизни жертвовали средства на содержание и ремонт церкви, а также на церковную утварь.
В Усть-Ижоре такими состоятельными церковными благотворителями выступали представители семей Захаровых и Кононовых. На кладбище у паперти усть-ижорской церкви располагались их фамильные склепы и сделанные из мрамора надгробные обелиски (рис. 137).
В 1820-е гг. на возвышенном левом берегу Ижоры, в полуверсте от ее устья, было открыто Холерное кладбище (о нем упоминалось ранее). Из документов следует, что еще в 1851 г. на нем была построена деревянная часовня Святого князя Владимира [Гусарова 1989, с. 34]. А в 1889 году по проекту того же М.А. Щурупова на ее месте была сооружена каменная часовня, выдержанная в «романско-византийских формах» (рис. 138, см. с. XV вклейки). Она построена в форме латинского креста, увенчанного граненым барабаном со сферическим куполом [ЦГИА СПб. Ф. 256. Оп. 17. Д. 35; Яковлев 2001, с. 168–169]. Размеры часовни составляли 6 саж. 1,5 арш. на 5 саж. 1,5 арш. [ЦГИА СПб. Ф. 1000. Оп. 1. Д. 7. Л. 54–56]. По своему стилю и оформлению она перекликалась с церковью Александра Невского.
По воспоминаниям старожилов, большие крестные ходы совершались от церкви до Владимирской часовни. Помимо церковных праздников, проводились они и «в память холеры: в Усть-Ижоре 24 июня и 15 июля, а также в Вознесенском 26 июня» [ИСС СПВБ 1883, с. 138]. Обращает на себя внимание то, что одна из этих дат совпадает с днем Невской битвы и, возможно, связана именно с ней. Вероятно, за давностью лет традиция, которая могла возникнуть в петровское время, была забыта и переосмыслена. Посвящение часовни не было случайным, как известно, день сражения – 15 июля – празднуется церковью как день Равноапостольного князя Владимира – крестителя Руси. Причем канонизация его произошла уже после Невской битвы, и есть мнение, что начало его почитания было связано именно с этим событием.
Время перемен – новые испытания
На рубеже веков
В 1905 г. в хорошо обустроенном селе, относившимся тогда к Шлиссельбургскому уезду проживало уже свыше 2000 жителей. В нем было много каменных зданий, пароходная и лесная пристани (рис. 139).
Значительную роль в хозяйстве жителей села играли речные грузоперевозки. В 1899 г. по реке Ижоре к ее устью и в Неву прошли 1119 судов и 153 плота весом в 21509 тыс. пудов, груженных преимущественно дровами и кирпичом [Населенные места 1905, с. 197]. Баржи стояли у свайных причалов в устье реки, а плоты собирались в тихой заводи за церковным кладбищем на Неве (рис. 140).
На землях села по реке Ижоре располагались 6 кирпичных заводов с 1200 рабочими, производивших продукции на 200 тыс. рублей в год. В селе имелась картонажная (коробочная) фабрика, принадлежавшая акционерному обществу писчебумажных фабрик «Г.И. Пализен и Компания». В 1910 году в окрестностях села на Большой Ижорке построена фанерная фабрика В.Л. Хорвата, на которой в 1914 г. трудилось 114 рабочих.
Рис. 139. Вид на правый и левый берега реки Ижоры с колокольни храма. 1935 г. ЦГА ХФФД СПб.
Усть-Ижора, как и весь Санкт-Петербургский уезд, славилась своим ягодным садоводством. Распространен здесь был и кустарный промысел вязания мереж, косяков и рыболовных сетей. Вязали почти исключительно женщины, и хотя труд их вознаграждался скудно, брались они за него охотно, так как работать можно было в свободное время [Семенов 1900, с. 179, 199].
Рис. 140. Плоты на реке Неве ниже устья Ижоры. 1935 г. ЦГАКФФД СПб.
В конце XIX в. в Усть-Ижоре распространяются некоторые достижения научно-технического прогресса. В 1886–1889 гг. в селе появились телеграфное сообщение и станция, в 1902 г. сюда была проведена первая телефонная связь, а в 1909–1910 гг. уже проходила телефонизация предприятий и жителей. В 1889 г. инженер Я. Тареак организовал пассажирское речное сообщение между Колпином и Усть-Ижорой на катере «Опыт».
На рубеже ΧΙΧ-ΧΧ вв. планировалось построить прямую дорогу от Усть-Ижоры в Царское Село протяженностью 6411 саж., точнее, ее участок до ямского селения Славянка на Московском шоссе. Оттуда дорога к Царскому Селу уже существовала, так же как и участок до Колпина. Проект перворазрядной дороги с твердым покрытием, обочинами и придорожными канавами, разработанный Корпусом инженеров путей сообщения, должен был сократить путь от Шлиссельбургского тракта и центрального Приневья до Московского шоссе и Царского Села, минуя Колпино [ЦГИА СПб. Ф. 972. Оп. 1. Д. 115]. В Усть-Ижоре эта трасса переходила в улицу Славянская дорога, название которой по-прежнему напоминает о существовавшем когда-то прямом пути в Славянку и Царское Село.
Рис. 141. Семья коренных усть-ижорцев Правдиных. Справа – Мария Ивановна Правдина (Дунаева)
В 1902–1905 гг. через земли села на средства из государственной казны проложили Петербурго-Вологодскую железную дорогу. За отвод земель государство выплатило сельскому обществу компенсацию. В 500 м от устья Ижоры через нее был построен железнодорожный мост. Регулярное движение поездов по этой линии Николаевской железной дороги началось 1 января 1906 года. Еще в 1905 г. на ней были открыты станции «Рыбацкое» и «Саперная», а остановки «Ижоры» и «Понтонная», обеспечивавшие более регулярную связь села с городом, появились позднее – в 1911 году.
По плану урегулирования Усть-Ижоры 1905 г. дорожная полоса Шлиссельбургского шоссе должна была иметь ширину 20 саж. в пределах поселка и 30 саж. за его пределами, в лесистых местах. Остальные улицы села должны были быть шириной не менее 10 саж. Все постройки должны были возводиться с отступом 5 саж. от придорожных канав [ЦГИА СПб. Ф. 256. Оп. 27. Д. 447].
В 1906–1908 гг. в Усть-Ижоре упоминается летний театр, а в 1910 г. открывается первый кинематограф Ф.П. Дедова в театре С.И. Кононова. В 1913–1914 гг. здесь появляется еще три передвижные киноустановки. Жители села, имевшие свою землю, при необходимости могли подрабатывать на окрестных фабриках и заводах, заниматься различными промыслами, организовывать свои предприятия. В воспоминаниях старожилов это время ассоциируется с «золотым веком» Усть-Ижоры (рис. 141).
