Дина Хапаева - Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий
321
Нора П. Между памятью и историей…, с. 11.
322
Современное восприятие времени представляется глубоко уникальным. Конечно, можно найти немало высказываний великих мыслителей, поэтов и писателей, живших в разные исторические эпохи, от античности до XIX в., в которых будет говориться о «неясности прошлого и непредсказуемости будущего». В таких высказываниях современные историки хотят увидеть аналоги того особого способа восприятия времени, который мы переживаем сегодня. Античные авторы и Шатобриан, Токвиль и Поль Валери — вот только несколько имен, с которыми пытаются связать начало современного восприятия времени. Тем не менее очевидно, что эти высказывания носят вполне случайный характер в их творчестве и никаким образом не отражают представлений, свойственных эпохе. Так, например, «презентистские настроения» Шатобриана «снимаются» футуристическим видением времени современниками Великой французской революции, чтобы через два столетия прийти к современному презентизму. «Плюрализм презентизмов», попытка историзировать уникальный опыт нашего времени есть еще одно проявление антропологической редукции.
323
Интуиции об этом иногда появляются в современных работах. Ср., например: Malaise dans la temporalité…, p. 32.
324
Эмансипация субъективного времени точно отвечает кризису понятия идентичности. Действительно, представление о едином всемирном времени, времени человечества, победившее в Новое время, являлось мощным орудием социализации, отождествления личности с коллективом, способствовало соотнесению индивида с человечеством. В наши дни дискурс «единения» находится в упадке. Понятие «идентичности», а именно уподобленности, тождества с некоторым сообществом, перестает выглядеть привлекательно. «Индивидуализм современной европейской культуры», разрушение социальных связей, порча «социального клея», возможно, отражает этот процесс возвращения индивидуальности.
325
R. Williams. Culture and Society 1780–1950. New York, 1983.
326
Эту связь между собственным именем и историчностью улавливали уже немецкие истористы, противопоставлявшие абстрактные явления, выражаемые именами нарицательными, уникальности исторических явлений, определяемых преимущественно именами собственными.
327
Уэльбек М. Элементарные частицы. С. 297–298.
