Бертран Мейер-Стабли - Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II
Множество забавных историй дают возможность уловить некоторые оттенки в характере юной Елизаветы, слывшей примерным ребенком. Девочка очень рано продемонстрировала, что имеет преувеличенное представление о важности своей особы, когда однажды заставила одну из своих подружек встать перед ней на колени в знак почтения. В другой раз гофмейстер королевского двора Георга V встретил девочку в коридоре дворца и почтительно сказал ей: «Здравствуйте, маленькая леди», а в ответ получил следующую реплику Лилибет: «Я — не маленькая леди, я — принцесса Елизавета». А вот еще случай: воспитательница девочек решила повести их на прогулку в Лондон инкогнито, и в конце прогулки они зашли в чайную выпить чаю; девушка-подавальщица не узнала своих именитых клиенток и принялась отчитывать старшую за то, что та не принесла чайник к стойке. Ответ принцессы не заставил себя ждать: «Если вы хотите его получить, приходите и возьмите его сами!»
Маргарет очень страдала оттого, что она — всего лишь вторая. Во время коронации 12 мая 1937 года она даже стала сетовать по поводу того, что корона у нее на головке гораздо меньшего размера, чем у ее сестры.
Елизавета, возмущенная этим, не сдержалась и бросила: «Маргарет всегда хочет иметь то, что есть у меня…» Одна протокольная деталь задела Маргарет в конце этого исторического дня: «Почему в аббатстве громко молились за Лилибет, а не за меня?» Но не будем все же особенно преувеличивать… Слова будущей Елизаветы I, которая якобы призналась в период правления своей сестры Марии: «Я знаю, что значит быть второй», не были произнесены Маргарет.
Переезд в Букингемский дворец смутил маленькую принцессу. «Как? — спросила Маргарет свою наставницу. — Вы хотите сказать, что мы будем здесь жить всегда?» Но как только она поселилась во дворце, ее жизнь как бы сама наладилась, причем очень гармонично: один за другим следовали уроки танцев, костюмированные праздники, уроки плавания («Вперед! Давай, Маргарет!» — кричит ей Елизавета, когда она осваивает движения плавания брассом, лежа на одной из скамеек парка) и прогулки с группой хорошеньких, как бутончики нарциссов, дочек членов обслуживающего персонала. Однако подобные контакты не должны заставить нас думать, что Маргарет имела право подружиться или просто сблизиться с любой девочкой… Вот что пишет по сему поводу ее наставница: «Маленькие принцессы бывали буквально очарованы и загипнотизированы другими детьми, словно те были созданиями из другого мира. Они робко улыбались тем, которые им особенно нравились. Они бы очень хотели с ними поговорить и поиграть, но им это не разрешалось». Да, детство у принцесс было счастливое, только немного одинокое.
Один из приближенных королевы-матери свидетельствует: «Я припоминаю одну странную сцену. Однажды вечером Маргарет, которой тогда было десять лет, исполняла роль херувима в пантомиме, разыгранной в Букингемском дворце. И вот один из высших сановников спросил у нее, ощущает ли она, что у нее в этом костюме душа ангела. «Я?! — спросила она гневно, возмущенная таким предположением. — Да я же кошмар и ужас всей семьи!» А действительно, не странным ли развлечениям предавалась эта принцесса королевской крови, когда в четырехлетием возрасте устраивалась под столом, чтобы щипать и щекотать ноги гостей, в шестилетнем — швырять горстями тапиоку в ванну, где сидела старшая сестра, в семь лет — зевать во весь рот во время коронации отца, в одиннадцать — сеять семена моркови на клумбе, где ее старшая сестра, наследница престола, посадила георгины?»
В десятилетнем возрасте Маргарет восклицает в присутствии нового лакея, приставленного к детской: «С ума сойти, до чего он красив!» В одиннадцать лет в Виндзорском замке она мочит печенье в чашке чаю и говорит, как будто ни к кому не обращаясь: «Маме не нравится, когда я так делаю, она говорит, что это неприлично». В двенадцать лет она проделала дырку в днище лодки, в которой обычно каталась по пруду вожатая ее отряда скаутов, и бедная девушка была вынуждена прыгнуть в воду и добираться до берега вплавь. В четырнадцать лет ее застукали в погребе, где она пробовала шампанское, приберегаемое для банкета. В пятнадцать она появилась на «парадной» трибуне для высоких гостей в спортивном костюме, так как ей не разрешили присутствовать на мероприятии и она тайком залезла в карету одного из приглашенных.
16 февраля 1941 года Маргарет впервые случайно встречается в лабиринте коридоров Букингемского дворца с тем, кто вскоре перевернет и изменит всю ее жизнь, — с полковником авиации Питером Таунсендом, только что назначенным королевским шталмейстером. Позднее он напишет в своих мемуарах: «В ней не было ничего такого, что отличало бы ее от любой четырнадцатилетней девочки-подростка, кроме того, что порой она отпускала ужасно язвительные, сногсшибательные шуточки. Вот тогда она, к своему нескрываемому удовольствию, притягивала к себе все взгляды». В день капитуляции Германии, 8 мая 1945 года, Маргарет в сопровождении двух придворных (одним из коих был Питер Таунсенд) впервые вместе с сестрой смешалась с толпой, ликующей у решетки Букингемского дворца. Маргарет кричала, вопила и пела от радости вместе с кричавшей и певшей толпой. «Это было чудесно, восхитительно! — доверительно сообщает она Мэрион Кроуфорд. — Все швыряли в воздух шляпы, не только свои, но и ближайших соседей; мы тоже подбросили в воздух несколько штук, и они у нас станцевали вальс. Никогда еще у меня не было такого сказочного вечера!»
Несколько раньше, 22 июля 1939 года, в Дартмуте Елизавета, которой тогда было тринадцать лет, впервые встретилась с Филиппом, племянником лорда Маунтбеттена. Разумеется, в детстве они уже встречались на семейных обедах в Букингемском дворце, на чаепитиях у герцогини Кентской или на каникулах у дядюшки Луи, но ничего особенного о тех встречах не осталось в памяти. Так вот, в тот день король с семейством должен был посетить морской колледж в сопровождении лорда Маунтбеттена. Когда все готовились отправиться на службу, которая должна была состояться в часовне колледжа, врач учебного заведения объявил, что у двоих курсантов обнаружена свинка. Разумеется, и речи быть не могло о том, чтобы подвергнуть принцессу-престолонаследницу риску подхватить заразную болезнь, а потому Лилибет и Маргарет отправили в дом начальника училища, где им, чтобы убить время, предложили поиграть в игрушечную железную дорогу. Лорду Маунтбеттену пришла в голову великолепная идея подсказать своему племяннику, что неплохо бы ему присоединиться к кузинам. Филипп, вероятно, предпочел бы остаться с королевской четой и, похоже, был не очень доволен тем, что ему придется составить компанию тринадцатилетней девочке и ее сестре, совсем уж малышке, которой всего-то девять лет. Какая скука! Однако, будучи человеком воспитанным, он все же отправился к девочкам, без особой робости поздоровался и опустился рядом с ними на колени, чтобы запустить поезд и направить его по рельсам. Но ему это быстро надоело, и он пригласил принцесс поиграть в крокет в парке, затем предложил сыграть партию в теннис, и его сила и ловкость не могли не привести в восхищение его партнерш.
Воспитательница принцесс вспоминает: «Во время игры в теннис мне показалось, что он уж слишком изображает из себя павлина, уж слишком распустил хвост, но я должна признать, что он произвел очень сильное впечатление на девочек… Он довольно хорош собой, но уж больно развязен и беззастенчив…» Мисс Кроуфорд также заметила, с каким восторгом смотрит на кузена старшая принцесса, у которой невольно вырываются такие восклицания: «Смотри, Крофи, как он превосходно играет! Как он силен! Как крепок и ловок! Как высоко он прыгает!» А Филипп действительно не скупился на демонстрацию ловкости в акробатических трюках, чтобы понравиться девочкам.
Однако более всего он хотел, вероятно, привлечь внимание к своей особе не принцесс, а короля и его супруги; его надежды заметно усилились, когда лорд Маунтбеттен пригласил его пообедать, а потом и поужинать на королевской яхте. Филипп всячески старался произвести на всех хорошее впечатление. На следующий день яхта «Виктория и Альберт» покидала Дартмут (как на то указывает его название, город расположен в устье реки Дарт); многие курсанты, в том числе и Филипп, должны были на лодках сопровождать яхту до открытого моря. В то время как другие курсанты повернули обратно, Филипп продолжал грести, что ужасно позабавило Елизавету, наблюдавшую за ним в бинокль. «Какой дурак! — разгневанно вскричал король. — Если он будет продолжать упорствовать, нам придется плыть назад, чтобы заставить его вернуться». Только властный голос лорда Маунтбеттена, зазвучавший из громкоговорителя, заставил Филиппа повернуть к берегу. Этот эпизод был всего лишь началом долгой истории…
Когда Елизавета и Филипп встретились в Дартмуте, над миром нависла угроза войны. События, уже начавшие потрясать мир, отодвинули на задний план все, что касалось королевского двора. Детство Елизаветы и Маргарет закончилось встречами с будущими героями их историй любви.
