Сборник статей - Культура как стратегический ресурс. Предпринимательство в культуре. Том 2
Поэт не хочет обременять и отягощать себя обещаниями, он хочет писать так же естественно, как дышать:
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом
(выделено мною. – И.Х.)…
Для Пушкина как для творца торг неуместен и постыден, т. е. аморален. Торг – это не его удел, поэт выше суеты, для него важнее творческая свобода, поэтому он считает, что:
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Но у книгопродавца есть собственные аргументы, и он дает рекомендацию поэту:
Прекрасно. Вот же вам совет.
Внемлите истине полезной:
Наш век – торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Что слава? – Яркая заплата
На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца!
Предвижу ваше возраженье;
Но вас я знаю, господа:
Вам ваше дорого творенье,
Пока на пламени труда
Кипит, бурлит воображенье;
Оно застынет, и тогда
Постыло вам и сочиненье.
Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
(выделено мною. – И.Х.)…
Последние две строчки, весьма часто цитируются вне поэтического контекста и приписываются напрямую самому поэту. Безусловно, стихотворение написано Пушкиным, который в нем инсценировал некий диалог с издателем и продавцом одновременно, сам выступая при этом попеременно в этих противоположных ликах. В уста коммерсанта от литературы поэт вкладывает важные слова:
И признаюсь – от вашей лиры
Предвижу много я добра.
В этом контексте много добра понимается не только как миссионерское устремление, в нем читается и материальная выгода. В результате поэт заключает разговор с книгопродавцем непоэтической финальной фразой: «Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся». Книгопродавец уговорил поэта. Они пришли к согласию. На чем оно основано? На договоре.
Искусству для развития необходимы таланты, способные реализовать себя в творчестве, поклонники – ценители их творчества, организаторы-практики, создающие условия для эффективной поддержки талантов и поклонников.
Для современной России характерно неоднозначное отношение к традиционным формам предпринимательства в различных социальных слоях.
В бизнес-среде сегодня предпринимательство признано, не вызывает отторжения, поддерживается, считается престижным и мировоззренчески, и деятельностно. В иных социальных кругах бизнес-предпринимательство оценивают далеко не всегда положительно. В сфере культуры творцы и публика к предпринимательству в классическом понимании относятся настороженно. У нас распространено представление: предпринимательство и культура – «две вещи несовместные, как гений и злодейство», предпринимательству не место в храме культуры и искусства. В условиях рынка культура и искусство превращаются в бедную Золушку или, того хуже, в нищенку, просящую подаяния.
Данная позиция обусловлена старыми стереотипами мировоззренческого порядка, существующей культурной политикой, стихийной коммерциализацией сферы культуры и искусства в условиях укоренения рыночных отношений, утратой традиционных механизмов, регулирующих жизнедеятельность искусства и культуры в условиях конкурентной среды, отсутствием профессиональных управленческих кадров в социокультурной сфере…
Наряду с указанной позицией существует и альтернативная: предпринимательство, рынок и культура (искусство) – не являются взаимоисключающими и при определенных условиях и подходах могут носить характер взаимовыгодного партнерства.
Для нас, живущих в России периода реформ и перехода к рыночным отношениям, это постепенно становится очевидным. К некоторым представителям нашего Отечества, в силу объективных и субъективных причин эмигрировавшим из СССР до случившихся преобразований, это прозрение пришло значительно раньше. Среди наших соотечественников, блистательных представителей культуры и искусства третьей волны эмиграции, – всем известные и признанные имена: И. Бродский, Э. Неизвестный, М. Шемякин, С. Довлатов и многие другие. Уехав из СССР по разным причинам, они сменили не только культурный контекст бытия, но и социально-экономический. Рынок стал для них не эфемерной призрачной иллюзией, а реальностью. Они окунулись в него и ощутили его воздействие непосредственно на себе. Каждый из них в той или иной степени высказывался по данному вопросу.
Обратимся к опыту С. Довлатова, основавшего с друзьями в США газету «Новый американец». В книге, которая была опубликована уже после смерти писателя, под названием «Речь без повода. или Колонка редактора» во многих главках описывается история создания газеты, которую они организовали и с целью самовыражения. Достаточно быстро в условиях США «окончательно стало ясно, что наша газета – товар. Примириться с этой мыслью было трудно. Любимая, родная замечательная газета!.. И вдруг – товар! Наподобие колбасы или селедки…»[5].
В условиях рыночных отношений творческие люди рано или поздно приходят к осознанию того, что «материальные плоды человеческих усилий неминуемо становятся объектом рыночной торговли (курсив мой. – И.Х.)»[6].
Духовное производство, в результате которого происходит опредмечивание идей и их вещественное закрепление в материальных носителях, превращается в товар, который впоследствии может быть востребован различными целевыми аудиториями и присвоен с помощью денег.
Выше упоминалось, что у предпринимательства и культуры есть общие атрибутивные качества: социальная природа, удовлетворение важных потребностей человека, инициативность, высокая степень рисков, стремление к самовыражению и самореализации… Наряду с общими моментами есть и важные различия. Кардинально различается стратегическое целеполагание в бизнес-предпринимательстве и культуре. Эти сферы ориентированы на разные потребности и ценности: бизнес-предпринимательство – на утилитарные, прагматические, материальные; культура – на духовные (элитарные или/и массовые). Общее и особенное в этих областях – объективные предпосылки к их продуктивному взаимодействию.
Существование художника как социальной единицы зависит от возможности реализовать созданный им художественный продукт.
В первобытном обществе процесс художественного творчества носил коллективный, неперсонифицированный характер. На древних наскальных фресках эпохи палеолита участники творческого процесса, дабы подчеркнуть свою причастность к результату, оставляли охровые отпечатки своих рук на периферийных участках изображения, что являлось символом группового авторства. Результаты этого художественно-магического творчества воспринимались всей общиной, прежде всего не с эстетической, а с более утилитарной точки зрения, авторство здесь не имело особого значения, важным было социальное предназначение сотворенного. Во многом оно было сакрально и адресовано только собственной локальной группе, скрепленной кровным родством.
В условиях древнейших цивилизаций уже стали известны некоторые имена создателей художественных произведений. Известны некоторые имена творцов древневосточных цивилизаций. Но в большей степени авторство стало проявляться в Античности. В Древней Греции ценили скульпторов, поэтов, архитекторов и музыкантов. В Древнем Риме поэтов, художников, музыкантов, певцов узнавали в лицо. Творцов ставили достаточно высоко по отношению к основной массе людей, труд лучших имел соответствующее общественное признание и материальное вознаграждение. Но этот период продлился не долго, т. к. в Средние века художник опять стал анонимом. Он был проводником Божественных идей. Как правило, главным его заказчиком становилась церковь.
Художники начинают удостаиваться общественного признания, всевозможных должностей, почетных и денежных синекур в эпоху Возрождения. А Микеланджело, например, был вознесен на такую высоту, что без боязни обидеть венценосных особ отказывался от предлагавшихся ему высоких почестей. Ему вполне хватало прозвища «Божественный». Он настаивал, чтобы в письмах к нему опускали титулы, а писали просто «Микеланджело Буонароти»[7]. Заказы сыпались на Микеланджело как из рога изобилия, от представителей папства, богатейших и родовитейших семей, частных лиц… Дела по купле-продаже велись напрямую.
В XVIII–XIX вв., в силу объективных обстоятельств, творец продолжал брать на себя функции посредника, говоря современным языком – промоутера, менеджера. Можно вспомнить ряд великих имен – Рембрандт, Гендель, Бах, Паганини, Лист. Они практически совмещали две эти сферы деятельности. Художник одновременно был и швец, и жнец, и на дуде игрец. Творя искусство, он его продвигал, популяризировал, а затем и реализовывал, т. е. получал за него материальное вознаграждение. По мере развития профессионального художественного творчества, возникновения индустриального общества, рыночных механизмов происходит последовательное размежевание двух обозначенных областей деятельности: художественно-творческой и организационно-управленческой. Последняя закрепляется за специальными профессионалами-по-средниками (менеджерами, продюсерами, импресарио, агентами).
