Роберт - Белая богиня
"Красная книга Хергеста" содержит также пятьдесят восемь стихотворений, которые получили название "Книга Талиесина", и среди них есть вставные стихи из "Сказания о Талиесине", не включенного в "Мабиногион". Однако первая часть "Сказания" сохранилась в рукописи конца шестнадцатого столетия "Peniardd M.S.", впервые изданной в начале девятнадцатого века в "Myvyrian Archaiology" вместе с поэтическими вставками из "Книги Талиесина", правда, не без текстологических разночтений. Леди Шарлотта Гест перевела эту часть, дополнив ее материалами из двух других рукописей, и включила ее в свое широко известное издание "Мабиногиона" (1848). К сожалению, один из двух манускриптов был взят ею из библиотеки Иоло Моргануга, известного в восемнадцатом веке "украшателя" валлийских документов, так что ее версию никак нельзя читать с полным доверием, хотя и не доказано, что она работала с поддельным манускриптом.
Суть "Сказания" в следующем. У знатного мужа из Пенхлина по имени Тегид Войл была жена по имени Каридвен, или Керридвен[16], а также двое детей — Крейрви, самая красивая девица на свете, и Авагти — уродливый мальчик. Они жили на острове посреди озера Тегид. Чтобы как-то компенсировать уродство сына, Керридвен решила сделать из него самого образованного человека на земле. Итак, по рецепту, содержавшемуся в книгах колдуна Вергилия из Толедо (героя сказания двенадцатого столетия), она заварила Котел Вдохновения и Знаний, который нужно было кипятить на медленном огне ровно год и еще один день. Месяц за месяцем она добавляла в него новые травы, которые собирала в точном согласии с положением планет на небе. А пока она собирала травы, маленький Гвион, сын Гуреанга из Хланвайра, что в Кайрайнионе, должен был помешивать в котле. В конце года три капли упали на палец Гвиона и обожгли его. Гвион сунул палец в рот и в тот же миг понял природу и значение всего, что было в прошлом, есть в настоящем и случится в будущем, а также сообразил, что ему надо остерегаться Керридвен, решившей убить его, едва варево будет готово. Он бросился бежать, и Керридвен, похожая на черную ведьму, с воплями погналась за ним. С помощью недавно обретенных знаний ему удалось стать зайцем, но и она обернулась борзой. Добежав до реки, он стал рыбой, а она — выдрой. Он взмыл в небо птицей, но и она обернулась ястребом. Он рассыпался зерном в амбаре, а она накинулась на зерно черной курицей, отыскала его и проглотила. Когда же она вновь приняла облик женщины, то почувствовала, что беременна, и через девять месяцев родила мальчика. Она не нашла в своем сердце сил убить его, слишком он был красивый, поэтому положила его в кожаный мешок и за два дня до Майского праздника бросила мешок в море. Течение унесло Гвиона в залив Кардиган[17], где его нашел и освободил принц Элфин, сын Гвитно и племянник короля Майлгвина из Гвинета (Северного Уэльса), который как раз собрался сетью ловить рыбу. Хотя никакой рыбы ему не досталось, Элфин счел себя вполне вознагражденным за свои труды и назвал Гвиона — Талиесином, что значило "ценное приобретение" или "красивый лоб" и дало автору сказания возможность неплохо покаламбурить на сей счет.
Когда Элфин был посажен своим дядей королем в темницу в Даганви (возле Хландидно), столице Гвинета, мальчик Талиесин отправился выручать его и с помощью своей мудрости, в которой он убедил всех бардов Майлгвина, коих было двадцать четыре (историк восьмого века Ненний упоминает льстивых бардов Майлгвина), и главного барда Хайнина, добился освобождения принца. Сначала он заколдовал всех бардов так, что они могли только теребить пальцами губы, как дети, пускающие пузыри, а потом продекламировал загадочную поэму "Hanes Taliesin", в которой они ничего не поняли и которую я поместил в пятой главе. Поскольку версия "Peniardd M.S." неполная, то возможно, что там был и ответ на загадку, как в похожих историях о Римпелстилокине, о Том Тит Тоте, об Эдипе и о Самсоне. Однако по другим вставным стихам напрашивается вывод о том, что Талиесин до самого конца издевался над невежеством и глупостью Хайнина и прочих бардов и не открыл им тайну.
Самый напряженный момент в сказании леди Шарлотты наступает, когда мальчик Талиесин задает такую загадку:
Скажите, что это:
Сильное существо с реки
Без плоти и костей,
Без жил и крови,
Без головы и без ног…
В поле, в лесу…
Без рук, без ног.
Оно такое большое,
Что закрывает землю,
И никто его не рожал,
И никто не видел…
Ответ "ветер" подсказан сильным порывом ветра, так испугавшим короля, что он повелел привести Элфина из темницы, а Талиесин с помощью заклинания освободил принца от цепей. Наверно, в более ранней версии ветер вырвался из-под плаща друга Талиесина, Авагти или Морврана, как это случилось с ирландским двойником Морврана — Марваном в раннесредневековой книге "Дела великой академии бардов", с которой "Сказание о Талиесине" имеет много общего. "Ветер толкнул бардов в грудь, и они встали". Сжатая форма этой загадки есть в "Flores" Беды, о котором говорится в одном из стихотворений "Книги Талиесина":
Dic mihi quae est illa res quae caelum, totamque terram
replevit, silvas et sirculos confringit… omnia-que fundamenta
concutit, sed nec oculis videri aut (sic) manibus tangi potest.
Ответ: Ventus.
Здесь-то не может быть ошибки. Но "Hanes Taliesin" не предваряется формальным Dychymig Dychymig (загадай мне загадку) или Dechymic pwy yw (скажи, что это)[18], и потому комментаторы вообще не считают ее загадкой. Одни слышат в ней с важностью произнесенную чушь, которая предвосхитила сочинения Эдварда Лира и Льюиса Кэрролла и рассчитана исключительно на смех слушателей, другие — что-то мистическое, связанное с представлением друидов о переселении душ, но не дают никаких разъяснений.
Однако я должен попросить прощения за то, что вторгся в чужие владения. Я не валлиец, разве что почетный, поскольку прощаю все обиды в день святого Давида, когда несу службу вместе с Королевскими валлийскими стрелками, и хотя прожил в Уэльсе несколько лет, то приезжая, то уезжая, не научился даже современному валлийскому языку, к тому же я не историк средневековья. Моя профессия — поэзия, и я согласен с валлийскими менестрелями, что первейшее богатство поэта — знание и понимание мифов. В один прекрасный день, когда я бился над смыслом древнего валлийского мифа о Cad Goddeu (Битва деревьев), в которой сражались Араун, король Аннума (Бездонное место), и два сына Дона — Гвидион и Аматаон[19], со мной случилось почти то же, что с Гвионом из Хланвайра. Несколько капель кипящего Вдохновения брызнули из Котла, и я неожиданно понял, что если вновь вернусь к загадке Гвиона, которую не перечитывал с мальчишеских лет, то найду ответ.
Битва деревьев была "вызвана Чибисом, белой Косулей[20] и Щенком из Аннума". В старинных валлийских "Триадах", то есть собрании трехстрочных сентенций и исторических заметок, о ней говорится как об одной из "Трех незначительных битв Британии". "Сказание о Талиесине" включает в себя длинную поэму или несколько поэм под названием "Cad Goddeu", на поверхности столь же бессмысленных, как "Наnes Taliesin", потому что строки из них были самым невообразимым образом "перепутаны". Вот, например, перевод Д. В. Нэша викторианской эпохи, как говорят, неточный, но лучший на сегодняшний день. Оригинал написан короткими рифмующимися строчками, и одна рифма объединяет десять-пятнадцать строк, однако меньше половины их принадлежит поэме, давшей название всему сочинению, поэтому их надо тщательно рассортировать, прежде чем о чем-то, включая загадку Гвиона, говорить. Терпение!
Cad Goddeu
(Битва деревьев)
У меня было много обличий,
Прежде чем появилось нынешнее.
Я был острым лезвием меча.
(Поверю, когда увижу сам.)
5 Я был каплей в воздухе.
Я был сияющей звездой.
Я был словом в книге.
Я был книгой в начале.
Я был светом лампады.
10 Год с половиной.
Я был мостом
Над трижды двадцатью реками.
Я летал, как орел.
Я был кораблем в море.
15 Я был военачальником в битве.
Я был завязкой на свивальнике дитяти.
Я был мечом в руке.
Я был щитом в бою.
Я был струной арфы,
20 Заколдованной на год
В пенистых водах.
Я был кочергой в очаге.
Я был деревом в лесу.
Нет ничего, чем бы я не был.
25 Я сражался, хоть был еще мал,
В битве Готай Бриг,
Прежде чем правитель Британии
Обрел свои корабли.
Равнодушные барды делают вид,
30 Будто они чудовище
С сотней голов
И прискорбным недовольством
В глотке и на языке.
И еще одна битва идет
35 Внутри головы.
Жаба, на лапах которой
Сто когтей,
Пятнистая с капюшоном змея,
Для наказания в их плоти
4 °Cта душ из-за их грехов.
Я был в Кайр Вевинет,
Где быстро растут травы и деревья.
Путники смотрят на них,
Воины удивляются
45 Возрождению старых ссор,
Гвидионовым подобных.
Взывая к Небесам
И к Христу, он вновь
Вызовет их к жизни,
50 Всесильный Боже.
Если Господь ответит,
Колдовством и магией
Прими вид деревьев
И в этом наряде
55 Обуздай людей,
Неопытных в битве.
Когда деревья были заколдованы,
Была для них надежда,
Что они сделают тщетным
60 Усилие окружившего их огня…
Лучше когда трое вместе
И довольны друг другом,
А один рассказывает
Историю Потопа,
65 И распятия Христова,
И скорого Судного дня.
Впереди ольха стоит,
Она[21] начинает.
Ива и рябина
70 Промедлили с одеянием.
Слива — не самое
Любимое дерево у людей.
Мушмула, что той же природы,
С трудом, но идет.
75 В тени бобов
Целая армия фантомов.
Малина, увы,
Не лучшая еда.
В укрытии живут
80 Бирючина, и жимолость,
И плющ в свое время года.
Велик утесник в битве.
Вишней пренебрегли.
Береза, хотя она великодушна,
85 Опоздала нарядиться;
Но не из трусости,
А из-за своей высоты.
Внешний вид…
Напоминает свирепого чужака.
90 Cосна при дворе,
Сильная в сражении,
Мною немало возвышена
В присутствии королей
И подвластных ей вязов.
95 Она, не крутясь,
Бьет в середину
И издалека.
Судьею стал лесной орех,
Его плоды — твое приданое.
100 Бирючина благословенна.
Могучие вожди во время войны —
…и тутовник.
Богатый бук.
Темно-зеленый падуб
105 Был очень храбр:
Защищенный со всех сторон
Колючками ранящей руки.
Высокие тополя
Весьма пострадали в битве.
110 Взятый в плен папоротник;
Ракитник со своими отпрысками:
Дрок вел себя неважно,
Пока его не укротили.
Вереск несет утешение,
115 Радуя людей.
Черемуха преследует.
Дуб быстр в движенье,
Пред ним дрожат земля и небо,
Мощный привратник против врага —
120 Имя его во всех землях.
Связанный плевел
Предан огню.
Другие были отвергнуты
Из-за глубоких ям,
125 Вырытых сильными
На поле битвы.
Гневается…
Жесток угрюмый ясень.
Робок каштан,
130 Бегущий от счастья.
Наступит тьма,
Задрожат горы,
Явится очищающий огонь,
Высокая волна накатит,
135 Когда же услышат крик —
Верхушки дубов заново зазеленеют,
Изменятся и вновь оживут из праха;
Спутаны верхушки дубов
Из Gorchan Майлдерва.
140 Улыбается из-за скалы
Груша не пылкого нрава.
Не от матери и не от отца,
Когда я был сотворен,
Была моя плоть, была моя кровь;
145 Из девяти разных даров,
Из плода плодов,
Из плода Господь создал меня,
Из цветка горной примулы,
Из почек деревьев и кустов,
150 Из земли земной.
Когда я был сотворен
Из цветов крапивы,
Из воды девятой волны,
Я был околдован Матом
155 До того, как я стал бессмертным.
Я был околдован Гвидионом,
Великим колдуном бриттов
Айриса и Айруна,
Айрона и Медрона.
160 Мириады тайн
Открыты мне, как Мату…
Я знаю об Императоре,
Когда он чуть не сгорел.
Я знаю о звездах,
165 Сотворенных до земли.
Когда я родился,
Как же много миров уже было.
В обычае образованного поэта
Прославлять свою страну.
170 Я играл в Хлоугхоре,
Я спал, укрытый пурпуром.
Разве, я не был вместе
С Диланом Айл Мор
На скамье посередине
175 Между коленями короля
На двух тупых копьях?
Когда с неба пришли
Потоки на землю,
Губящие все вокруг.
180 [Я знаю] четырежды двадцать песен,
Чтобы веселить народ.
Нет никого из молодых и старых,
Кроме меня,
Никто не знает все девять сотен,
185 Известных мне
Об окровавленном мече.
Честь меня ведет.
Все полезные знания от Бога.
[Я знаю] как зарезать вепря,
190 Как он появляется, как исчезает,
Как понимает слова.
[Я знаю] свет, чье имя Слава,
И другой властный свет,
Который разбрасывает огненные лучи
195 Из дальней вышины.
Я был пятнистым змеем на горе;
Я был гадюкой в озере;
Я был недавно злой звездой.
Я был грузом на мельнице.
200 Моя сутана красная сверху донизу.
Я не предсказываю зла.
Четырежды двадцать колец дыма
Всем, кто унесет их с собой:
И миллион ангелов
205 На острие моего ножа.
Красива желтая лошадь,
Но в сто раз красивее
Моя кремовая лошадь,
Быстрая, как чайка,
210 Которая не пролетит мимо меня
По кромке моря.
Разве я не лучше всех на кровавом поле?
У меня сотня долей в добыче.
Венец мой из красных камней,
215 Золотом окаймлен мой щит.
Нет среди рожденных такого, как я,
И не было в прежнее время,
Кроме Горонви
Из долины Эдрави.
220 Пальцы у меня белые и длинные,
Давным-давно я был пастухом.
Я бродил по земле,
Прежде чем стал ученым мужем.
Я бродил, я все обошел,
225 Я спал на сотне островов;
Я жил в сотне городов.
Просвещенные друиды,
Вы предрекаете явление Артура?
Или меня вы чествуете,
230 И распятие Христово,
И скорый Судный день,
И один рассказывает
Историю Потопа?
Золотом в золоте
235 Стал я богаче;
Удовольствие мне доставляет
Тяжелый труд золотых дел мастера.
Немного требуется труда, чтобы отделить строки, принадлежащие поэме "Битва деревьев", от еще четырех-пяти поэм, с которыми она смешана. Вот мы и попытаемся восстановить то, что полегче, не трогая того, что труднее поддается расшифровке. Что привело меня к моему решению, я расскажу в свое время, когда буду определять смысл аллюзий. Я использую балладную форму как наиболее соответствующую оригиналу.
