Сергей Арутюнов - Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»
Сетевой флирт — явление относительно новое и еще недостаточно исследованное.
Находясь на работе по 8–9 часов в сутки, гоняя интернет-трафик даже на дому в ночные часы с ноутбука, а то и с телефона, современный человек испытывает определенный соблазн «познакомиться» с кем-то новым, необычным. Случается, эти занятия затягивают и приводят к внутрисемейным конфликтам. Вскрытие частной почты другим супругом, атмосфера недоверия и слежки сама по себе ухудшает отношения, но если подозрения имеют под собой почву, спасти брак может лишь прошлое доверие друг к другу и разговор по душам, чего бы это ни стоило.
Флирт в сети может не означать измены, но быть ее недалеким признаком. Фразы на экране, призванные поддержать, постепенно преображаются в полные желания. Намеки становятся все откровеннее, и человек волей-неволей начинает страдать от раздвоенности: вот дом, вот семья, а вот некий шанс, упустить который будет досадно, тем более что ничем особым это, кажется, не грозит.
Однако любой, даже воображаемый «шаг в сторону» разрушителен для семьи. Не стоит верить тем, кто утверждает, что от некоторых измен семья якобы может укрепиться. Ложь!
Состояние измены наступает раньше самой измены: определяет ее вероятность мера усталости от рутины и степень авантюризма.
Конечно, нельзя огульно винить сети в том, что все они сделаны во имя измен и ради них: они лишь восполняют недостаток прямого общения, падение мобильности населения. Но их соблазн — явен. Познакомиться с человеком сегодня можно не в три, но в один «клик».
Сферу интернет-знакомств обслуживают сотни малых компаний: предлагают студийные фотосессии, продвижение анкет «на самый верх» «топовых» сайтов знакомств, организацию тематических вечеринок избранных интернет-пользователей в приватных клубах.
Индустрия одиночества…
Эффективность ее ничтожна.
Практика российского Интернета показала сполна, что бессмысленно сталкивать людей, слишком усталых от работы и не могущих из-за стеснительности и внутренней скованности потенциально познакомиться на улице: между ними не завязывается ничего серьезного.
ОТ АВТОРА
Я познакомился с женой в Сети, на сайте «Одноклассники. Ру».
К тому времени и у меня, и у нее был довольно обширный опыт сетевых знакомств. Городское одиночество хотя бы изредка, но толкало нас на приключения в виде знакомств, которые дальше, чем знакомство, не шли.
Придя на мою страницу случайно (тогда еще в «Одноклассниках» была такая опция — «друзья друзей», портреты плыли бесконечной лентой непосредственно под «друзьями», а вышло так, что сестра ее работала в здании, где учился мой близкий друг), она прочла мои стихи и написала мне.
Это был странный день: я прочел сообщение от молодой и чем-то интригующей девушки и почти забыл о нем, но буквально спустя два часа что-то промелькнуло во мне — тень предчувствия? Потом еще и еще раз. Я не отключал компьютера и все всматривался и всматривался в далекое, еще накануне незнакомое лицо. Что я чувствовал? Не знаю. Нечто неопределенное. Ни надежду, ни веру, ни даже любовь, а подламывающую тревогу, подсасывающую внутри, словно голод.
Мы встретились через три дня у памятника Пушкина на Тверском.
Свидание было нервным и ничего особенно не прояснило.
Через день я еще ничего не знал и готов был скрыться, отгородившись какой-нибудь малозначащей отговоркой.
Через два дня я еще колебался.
Через три дня мы встретились снова, и колебания прошли сами собой. И в ней, и во мне властно зазвучали «шаги судьбы».
Весь оставшийся июль мы виделись каждый день или каждые два дня. Выходные были распределены: день одни, день вместе.
Заявление подали в октябре.
Расставаться уже не имело смысла.
И моя, и Ольгина одиссея оборвались в одном месте.
Мы обрели дом.
Моя мать дождалась внука.
Жаль, что не дождался отец.
РАЗВОДЫ: БЛАГО ИЛИ ЗЛО?
Психологи полагают, что с каждым годом количество разводов из-за сетей будет расти, так как в них окунается все больше людей, зачастую ищущих там защиту от одиночества в браке.
Только 5 % знакомств в сетях заканчивается романом (браки после виртуальных знакомств вообще в пределах, так сказать, статистической погрешности).
Самое большое число разводов — 40 % — из-за грубости, жадности, нежелания помогать. 30 % — из-за пьянства.
По данным демографического ежегодника ООН 2012 года, Россия — первая среди стран с самым большим числом разводов. Статистический отдел ООН берет за исходную цифру количество разводов на 1000 человек. В России — 5 %, самый высокий показатель в мире. В четверку активно разводящихся входят Белоруссия, Украина, Молдова. На 5-м месте в мире — Каймановы острова. На 6-м — США (на 1000 человек 3,4 развода). Куба, кстати, почти догоняет США: она на 8-м месте.
По мнению ряда исследователей, современная российская семья находится в процессе модернизации, суть которого в переносе «центра тяжести» в системе взаимодействий «социум — семья — индивид» с общества на индивида. На первый план выходит удовлетворение индивидуально-личностных потребностей отдельных представителей семейной общности в обход решения общесемейных задач и выполнения всей совокупности семейных функций.
На протяжении всей своей истории институт семьи служил в большей степени обществу, чем индивиду. И только в наши дни семья как малая группа становится структурой, жизненно необходимой для отдельной личности. Иерархия соподчиненности внутри взаимосвязи «общество — семья — индивид» приобрела противоположный вид, и теперь это взаимосвязь «индивид — семья — общество». В данной перемене — корень модернизации института семьи в России.
В чем же проявляется эта перемена? Прежде всего, в отсутствии на сегодня единого исторического типа семьи и наличии возможности выбора. Существуют два ключевых варианта: традиционный, восточный (власть мужа, святость супружества, многодетность, непопулярность развода) и модернизационный и сверхмодернизационный — западный (супружеское партнерство, малодетность, разнообразие вариантов и типов семейных структур). При этом быстрые, кардинальные изменения испытывает западный вариант, демонстрируя, например, новые формы брака: бигамию, групповой брак, партнерство вне брака и т. п.
В этом контексте перемена проявляется в разрыве между брачными и семейными отношениями (мы уже ранее говорили о пробных браках, о семейных группах кровнородственного типа, о неполных семьях и т. д.).
Если посмотреть на процесс модернизации с точки зрения выполнения российской семьей своих функций, то здесь очевидны существенные изменения. Реформы 90-х гг. XX века то ослабляли, то усиливали процесс утраты российской семьей своей экономической независимости. Семья оказалась на грани финансовой несостоятельности и потребности в переходе на полное (для отдельных категорий семей) или частичное (для основной их части) государственное обеспечение. Именно в таком положении (об этом мы говорили чуть раньше подробно) находятся семьи инвалидов, пенсионеров, многодетные семьи, семьи безработных и студентов, мигрантов и вынужденных переселенцев, неполные семьи и т. д.
На фоне неэффективности осуществления семьей своей экономической функции исполнение ею всех других социальных функций становится необязательным. Среди них усиливается, пожалуй, роль лишь одной — функции эмоциональной поддержки как психотерапевтической, релаксационной, позволяющей индивиду снять стресс, освободиться от того перенапряжения нравственных и физических сил, которое является следствием интенсификации общественного труда. Приходится констатировать, что семья, приспособившись к ухудшившимся жизненным условиям и перейдя на режим экономии материальных и духовных ресурсов, была вынуждена до минимума свернуть свою структуру и сократить немалую часть своих функций.
К условиям кардинальных общественных перемен адаптировалась не столько семейная группа, сколько отдельная личность. Именно личность сегодня разделила свое «я» на семейное и внесемейное.
Можно даже сказать, что в процессе социальных трансформаций личность в определенной степени вступила в противоречие с институтом семьи так же, впрочем, как и институт семьи с обществом, которое на практике игнорирует социальную сферу. Такое положение сохранится до тех пор, пока со стороны государства и общества не будет реально признан приоритет интересов семьи над иными социальными интересами, а личность не почувствует больших преимуществ в семейном образе жизни по сравнению с несемейным.
В современном российском обществе институт семьи занимает подчиненное положение, зависит от других социальных институтов. И более всего от института государства. Эта зависимость усложняется в силу того, что государство, как основной проводник социальной и семейной политики, заняло выжидательную позицию по отношению к семье, рассчитывая на ее самостоятельный выход из критического положения.
