Михаил Казиник - Тайны гениев
Огромное количество превосходных степеней! Сколько всякого “гениального”, “грандиозного”, “таинственного”, “невероятного”.
Бесконечные “Космос”, “Вселенная”, “Вечность”, “Творение”! А количество восклицательных знаков!
Да вы, конечно, правы. Такое не очень позволительно в научных книгах, в учебниках, в искусствоведческой литературе. Но, во-первых, в традиционном смысле это ни то, ни другое, ни третье.
Тогда что же это?
Это – книга, написанная с верой, что именно сейчас она может оказаться необходимой какому-то количеству людей. И прежде всего тем, кто не хочет попасть под страшную молотилку нашего времени, молотилку, выколачивающую из человека Духовность, индивидуальность, творческое начало.
Под молотилку телевидения, массовой культуры, поп-культуры, тенденции потери Слова и гибель важнейшего предмета школ и гимназий на протяжении тысячелетий – риторики.
Там, где заканчивается Слово на высшем уровне, начинается музыка, ибо мы приближаемся к понятиям неизреченным. Но там, где Слово не начинается, поскольку его нет в Душе, начинается насилие.
Если вам приходилось когда-нибудь встречать людей с диагнозом “болезнь Альцгеймера”, то вы могли заметить, что люди, заболевшие этой болезнью, становятся необычайно раздражительными и даже агрессивными, ибо они забывают слова, имена и в результате не могут выразить своих мыслей.
У них иногда появляется чувство раздражения.
Словно виноват собеседник, который по глупости своей не может понять, о ком или о чем идет речь.
“Ну-у-у-у, этот, как его, который сказал... этому, о том, что нужно идти... туда... в это... как его... и взять... то”.
Человек, произнесший подобную ахинею, никак не может объяснить себе, почему его не понимают. Иногда от такого человека можно даже основательно получить по шее.
Почему я об этом пишу? Да потому что болезнь Альцгеймера – это заболевание мозга, пока, к сожалению, не поддающееся лечению. И эта болезнь более всего характерна для людей преклонного возраста. Но все чаще среди тех, кому сегодня пятнадцать-двадцать лет (и старше и младше), я наблюдаю все признаки неспособности выразить мысль. Хотя с точки зрения медицины они как бы здоровы.
Я называю это состояние “духовный Альцгеймер”. И знаю, что человек, обладающий необходимостью высказаться, поделиться сложными проблемами, но лишенный чувства слова, способности выразить свои мысли, становится агрессивным.
В этой порожденной отсутствием ЦЕНЫ СЛОВА, агрессивности я усматриваю причину редчайшей засоренности языка огромного количества людей, речь которых слышу, бродя по городам и весям России.
В убогом словарном запасе говорящих,
в самом принципе построения фраз,
в не имеющем аналогий с другими странами
количестве “странных слов”, которые при переводе
на любой другой язык Планеты могут только
вызвать ощущение, что человек,
их произносящий, – болен
и требует немедленного помещения
в психиатрическую лечебницу –
одна из нынешних трагедий страны.
Ибо слово энергетично. Они, эти бесконечные слова, попадая в атмосферу, создают чувство беспокойства, неуверенности, жестокости и жесткости.
Я пишу эту книгу с лихорадочной скоростью, ибо меня не покидает ощущение, что всем, кто хочет что-то реально изменить, нужно спешить, ибо такого количества экспериментов, начиная с октября 1917 года, не выдержит ни одна нация. Даже столь крепкая и активная, как русская. Но вернемся к музыке.
Концерт – самая невероятная музыкальная форма.
Знаете почему вместо того чтобы писать о жанре концерта, я ударился в отступление?
Да просто я представил себе, как читатель фыркнет и скажет:
– Ну, ладно, Вселенная, Вечность. Допустим.
Но что же невероятного в музыкальном жанре концерта?
Чем он невероятнее, чем другие?
Есть фортепианные и скрипичные концерты Баха,
Моцарта, концерты Вивальди и Чайковского, Брамса и Шостаковича.
Тогда я задам вам вопрос:
А что означает само слово “КОНЦЕРТ”?
А вот здесь-то и начинается мистика. Многие знают, что слово “концерт” в переводе с итальянского означает “соревнование”.
И тогда все объясняется просто: концерт для скрипки с оркестром – соревнование между скрипкой и оркестром.
Все правильно – маленькая скрипка соревнуется с большим оркестром. Один против всех. По-итальянски – соло против тутти. В нотах старинных концертов так прямо и пишется: соло – тутти.
И становится ясно, что это за вид музыки с философской точки зрения. Это взаимоотношения личности и общества, объективного и субъективного, микрокосма и макрокосма. Но вот в нашу устоявшуюся мысль вношу дополнение. Это только по-итальянски слово “концерт” означает “соревнование”.
А по-латыни значение этого слова полностью противоположно – “согласие”. Так что же, тогда КОНЦЕРТ – соревнование или согласие? И то и другое одновременно. Латинское pro et contra, за и против. Именно в этом противостоянии и рождается высшее наслаждение для тех, кто слушает концерты, вооружившись этим знанием. Только тогда можно услышать в музыке звуковое воплощение философской идеи Гегеля о единстве и борьбе противоположности.
Что же означает с этой точки зрения такое понятие:
Концерт для двух скрипок с оркестром Антонио Вивальди?
(Читайте особенно внимательно!)
Оркестр, как и общество, – не однородная масса, он состоит из нескольких групп. Вот его типичный вивальдиевский состав: первые скрипки, вторые скрипки, альты, виолончели, контрабас и клавесин.
Итак, две сольных скрипки – в соревновании против целого оркестра.
Но и здесь не все так просто.
Дело в том, что согласно законам концерта как соревнования, а также в полном соответствии с гегелевской диалектикой две сольные скрипки – это тоже две неповторимых личности, которые соревнуются друг с другом (contra). Но они должны быть вместе (pro), для того, чтобы выступить против целого оркестра (contra).
Но и в оркестре все не просто. Первые скрипки выступают против вторых (contra). Но и они должны быть вместе (pro), чтобы выступить, с одной стороны, против двух солистов (contra), а с другой – против альтов. Но, больше всего, против (contra), так называемой, группы континуо (это – басовый фундамент оркестра, состоящий из виолончелей, контрабаса и клавесина). И это очень серьезный соперник.
Но все соперничество отступает на второй план, поскольку весь оркестр, как целое, должен быть в полном единстве и согласии (pro), чтобы противостоять своим главным соперникам – двум солирующим скрипкам (contra). Вот как!
Все со всеми и все против всех! И вот теперь, зная тайну двойного значения слова “концерт”, послушайте один из прекрасных образцов такого жанра.
Концерт для двух скрипок, виолончели и оркестра.
Официально это называется по-итальянски так: Concerto grosso de-moll. (Большое соревнование ре-минор.)
Вивальди жил в Венеции. Венеция славилась своими карнавалами.
Карнавал же – это сплошные соревнования. Соревнуются танцоры, певцы, актеры, музыканты.
Отсюда начало концерта – две солирующих скрипки показывают свое мастерство. Они играют одновременно, но это – остроумнейше написанное соревнование.
Солисты играют одну и ту же музыку, но только один из них начинает игру на полтакта (на одну секунду) позже. В результате рождается удивительное ощущение озорного передразнивания, веселого карнавального танца.
Оба скрипача за несколько секунд игры успевают показать свои технические возможности: начиная с нижнего регистра они постепенно поднимаются вверх, а, поднявшись, спускаются вниз и наконец возращаются к исходной точке. Эти несколько секунд соревнования скрипачей обладают невероятной энергетикой, рождают чувство радости, гармонии, полноты.
Скрипки заканчивают, и тут же в соревнование вступает виолончель.
А мы-то думали, что виртуозность скрипок непреодолима! Послушайте, что вытворяет солирующая виолончель. Традиционно считается, что этот инструмент менее подвижен, чем скрипка. И вроде бы так и есть.
Но только не для Вивальди и, по крайней мере, не в этом концерте. Вивальди, словно пошутив над этой солидной мадам–виолончелью, заставляет ее нестись с той же скоростью, что и маленькие скрипки. А игровая фигура у виолончели, даже сложнее чем у скрипок.
К тому же Вивальди дает ей в поддержку группу оркестровых виолончелей, контрабас, да еще и клавесин. И заставляет их играть в темпе, ни на мгновенье не прерываясь, как часы. Но, в отличие от часов, их аккомпанирующие секунды примерно в четыре раза быстрее, то есть| их скорость – целых четыре удара в секунду.
