Михаил Кордонский - Очерки неформальной социотехники
Командные и некомандные игры — пример различных субкультур в рамках одного движения. Вначале в рамках движения доминировала первая из них, потом, с 1993–1995 гг., уже вторая.
На рефлексии второго «Иеро» меня начали спрашивать, как и что происходило. И я понял, что это всем интересно, на меня смотрят как на эксперта в этом вопросе. Это для меня было внове. И это сильно подогрело интерес! Надо было что-то делать с этим.
Самореализация, уважение окружающих, возможность высказать своё мнение внимательным, но не пассивным, дискутирующим с тобой слушателям — вот несколько важнейших мотивов привлекательности неформальной среды, ничуть не зависимых от рода деятельности — игры, песни, политика, спорт.
Кожаринов заговорщически нас на полянку пригласил и стал рассказывать, что можно так вот делать, давайте системно к этому подходить. Не помню, что в голове происходило тогда, но это сидение под берёзами сильное впечатление произвело.
Явление, хорошо известное в неформальной педагогике. Сергей не помнит слов настолько, чтобы их внятно пересказать, но, как следует из дальнейшего рассказа, действует вполне системно, в соответствии с полученными советами, которые произвели впечатление.
Все завелись! Начался мастерский зуд, активный творческий период стали сами игры делать. Придумали целую культуру Аршаров, вплоть до отдельного языка. Произвели набор детей из школ, у нас появилось человек 30. Кто-то из старых тоже остался. Делали ДНД-шки и МИГи по Дворцу бегали как сумасшедшие.
ДНД-шки — игры — ситуационки, виртуалки. Проигрываются на словах. В них ведущий ведёт участников по заранее придуманному миру. МИГи — малые игры. К МИГам относят все реальные игры, где обходятся без ночёвки. Продолжаются от двух часов до 15–16. Бывают как полигонные МИГи, так и павильонные.
Провели свою большую, человек на 200, игру «Владимирская Русь» по историческому сюжету. Это было единственное мероприятие, на которое КДМ дал денег, потом мы за них отчитывались полгода, попали в опалу.
В детских лагерях мы работали, бесплатно делали детские игры у них сроду таких мероприятий не было! Помню, ХИ-шку там делали. Это сейчас Толкиена все знают после фильмов. Тогда было не так. Девочки, что играли хоббитов, мальчиков не хватало очень прониклись ответственностью. Хорошо играли, врубились. Там были и совсем маленькие дети, детсадовские. С ними были проблемы, тогда их завязали верёвочкой под кустиком и сказали: «Вы гномики», снарядили отряд назгулов над ними летать. Гномики были счастливы, визжали: «А-а-а!» А назгулы: «Вр-р!» И народ клубный тоже был счастлив.
Очень показательный пример. Маленькие дети вообще не врубаются в сюжет, игру с ними строят на фонах. Дети постарше прекрасно играют в линию своего личного сюжета, в последовательность неких событий. Старшие ролевики играют весь мир целиком, их увлекает картина мира как таковая.
С детьми играть это всё-таки тяжело, и никто нас туда не гнал. Мы считаем, что это воспитание какое-то позитивное. Делали уроки истории в школах, показывали кольчуги, доспехи, давали детям порубиться, рассказывали, как это всё изготавливается. Во втором цикле, сейчас до этого дойду, внешняя деятельность у нас тоже была мы как шоу-группа работать стали.
На праздновании 1000-летия Владимира нас 80 человек, в костюмах, устроили такую массовку! Не просто «взяли штурмом» Козлов вал, а начали «отрезать головы», что соответствует исторической действительности, но сейчас смотрится так, что хвост отрастал у людей сразу! Пока мы с КДМ сотрудничали, нам в обязанность вменялись шоу в городские праздники.
Обычно власти видят пользу от ролевиков и реконструкторов только в этом качестве — шоу. Ролевиков это очень расстраивает. Они видят себя в педагогике, образовании, искусстве, тренинговой культуре и многих других сторонах общественной жизни.
Всякие педагогические деятели из пединститутов, институтов повышения квалификации учителей возили нас по школам.
Клуб дозрел до уровня развитого, сильного клуба. Ядро осознаёт важность внешней деятельности и стремится её организовывать. Производительность клуба высока. В нём есть и уровень отдельных флэш-групп, и уровень околоклубной тусни.
Ланс: У нас всегда много сил тратилось на социализацию ролевой деятельности. Не личности и даже не клуба, а всего движения. Чтобы наша деятельность приносила пользу обществу. Чтобы общество про нас думало нормально, и к нам приходили нормальные люди, чтобы можно было взаимодействовать с властью. А это в разных регионах получается по-разному.
В Тюмени был период, когда почему-то ролевиков считали сатанистами (просто на игру по готике какой-то глупый журналюга заехал и вот!), а в Екатеринбурге ролевики что-то специально делают, регулярные позитивные публикации, даже в деловой прессе, и там относятся нормально. В Кургане есть педагогические ставки «специалист по ролевому моделированию». Ролевое движение в Кургане тоже самое многочисленное из всех, как и во всей России, но в Кургане оно к тому же легализовано. Ролевики социально активны, постоянно делают что-то вместе с КДМ, например программу «Антисвастика». Курган, Екатеринбург и Тюмень пятый год проводят ролевой методический лагерь на деньги курганских властей. Маленькие деньги, целиком не окупается, но всё равно это помогает.
Ролевики прекрасно мыслят категориями движения в целом. В указанном отрывке видно, что лидеры движения — мастера — мечтают о переходе движения в стадию конвиксии, хоть и не пользуются этим термином. Между делом упомянут ещё один круг ролевиков, тяготеющий к Уралу.
Гена: КДМ ещё пытался нас грузить своей грантовской работой, но мы от этого отбились. Мы всё-таки делаем то, что нам не претит особо. В КДМ появились люди, которым потребовалось «показать активность» на шару, они и начали контактировать с неформалами, которые бесплатно всё делают. Потом эти КДМ-овцы всех кинули, обрубили все контакты и сделали себе «ресурсный центр» таскать деньги из «Евразии».
Ресурсный центр — это форма организации западных фондов, при которой они сосредотачивают в одном офисе мощную контору по выдаче грантов, консультациям по грантополучению, агитации. По мнению авторов, ресурсные центры, инспирированные фондами, оказали, скорее, негативное воздействие не только на неформальный мир, но и на формирование гражданского общества в России. Хотя и некоторая польза на первых порах была: в финансировании изданий книг, обеспечении оргтехникой и т. д.
Но примерно с 1995 г. фонды изменили политику. Создание ресурсных центров оттянуло из неформального мира лидерские кадры, замкнуло их в офисной деятельности, по сути, обескровило некоторые неформальные движения. Многие сели на «фондовую иглу», постепенно свёртывая свою былую деятельность в пользу тех «игр», в которые включены международные фонды. В особенности это заметно на примере экологических движений. Рассмотрение целей руководителей фондов не входит в нашу задачу.
Характерная черта любых информалов: они идейны и, соответственно, плохо управляемы. Их очень трудно купить! Случаи покупки чрезвычайно редки и чаще всего уводят эволюцию группы из плоскости нашего рассмотрения.
Глюк: Мы без грантов жили и живём. Без помещения так и без.
Глюк: Детей на играх много было, чего уж тут бывало, и пили, хотя с выпивкой мы боролись, но?… Человек, который сейчас со мной работает, говорит, что попробовал спиртное в 13 лет у нас на игре. Нет, теперь он вовсе не пьяница! Нормальный работящий семейный человек. Просто любит выпить. В меру. Мы всё-таки в России!
Гена: Наконец-то кто-то об этом вспомнил!
Глюк: Следующий кризис проявился после игры «Мир Призмы» под Калугой на 160 человек. Мы, Харьков, Свердловск, Москва Хавская, Калуга и кто-то ещё готовили эту игру два года. Наверное, кризис и раньше начался, но игровой сезон не стимулирует на разборки, а осенью всё это вылилось. Есть такие дела строяк, подвоз продуктов, хозяйство лесное, как бы второстепенные, но без них никакой игры не будет. Люди сплотились на этой работе и выделились как ещё одно ядро. Получился опять раскол.
Типичный бунт стариков. Далее мы увидим, что клуб в слабом состоянии просуществует ещё год и распадётся. Начнётся новый цикл. Описанный выше цикл был с 1993-го по 1996–1997 гг., около 3,5 лет. Предыдущий фэновский (под флагом КЛФ) — с 1989-го
по 1992-1993-й, тоже 3,5 года. В обоих случаях после цикла состав клубов сильно менялся.
Глюк: Было два групповых орглидера: Альбертик и Зар. Был Гена непререкаемый авторитет, и был я претендовал роль Гены занять. Нас выгнали из Дворца, и помещение КДМ-овское пришлось делить. Вроде как договорились, что за Альбертиком закрепляется одна из комнат. Но Зар сильно обиделся, вообще ушёл и больше никогда не появлялся. Альбертик с помощью интриганов из КДМ захватил всё помещение, а я с какой-то частью народа остался в стороне. Ругались. Впрочем, проводили и совместные мероприятия, но всё на грани конфликта было.
