Николай Анциферов - Быль и миф Петербурга
В виду того, что осмотр крепости является лишь элементом экскурсии, хотя и существенным, приходится из богатого материала произвести выборку, останавливаясь лишь на том, что является особенно характерным для облика крепости или существенным для нашей темы.
Пройдя Иоанновский равелин под Иоанновскими воротами, остановимся перед Петровскими воротами. По левую руку выступает Царский бастион, по правую Меншиковский, первый каменный бастион. Всех бастионов шесть; они носят названия наблюдателей за работами первоначальных земляных валов. Остальные четыре: Нарышкинский, Трубецкой (со стороны Невы), Зотовский, Головкинский (со стороны рукава). Перед нами каменные стены, постройка которых затянулась и была окончена в половине XVIII века, после их перестройки по проекту Ганнибала[50] (предка Пушкина). Если группа знакома с Кремлем, полезно сделать сопоставление впечатлений от крепости XVIII века с воспоминаниями о средневековом вале, зубчатых стенах и высоких башнях. После этого можно перейти к разбору Петровских ворот.
Строение состоит из двух частей: нижнее, в форме прямоугольника, заключает в себе проход и две ниши со статуями Марса и Венеры — божеств, особо чтимых Петром. Верхняя часть на подобие «щита» с двумя валютами.[51] В нее вставлен деревянный, густо закрашенный барельеф, изображающий чудо апостола Петра — низвержение Симона-мага.[52] Кроме валют к элементам барокко, могут быть отнесены раковины в нишах и бурное движение сцены барельефа. Однако, здесь барочный стиль сдержанный, несколько грубоватый.
Это древнейший памятник Петербурга, законченный прежде самого собора. С ними связано имя первого строителя Петрова города, «инженера» и «полковника от фортификации» Доменика Трезини. Деревянный барельеф и статуи — работы немецкого мастера Конрада Оснера.[53] Первоначально ворота были деревянные (1708 г.). Спустя 10 лет, они были перестроены из камня. Из их описания и из детали панорамы Зубова[54] мы узнаем, что над воротами, как часто встречается у строений начального Петербурга, возвышалось 5 фигур: апостол Петр между двух ангелов с трубами, а у самого края — две женских символических фигуры, одна с крестом и книгою, другая с якорем. С обратной стороны статуя Николы Морского. Все это исчезло. Ворота приобрели более простой и спокойный характер.[55]
По входе в крепость нужно остановить внимание на общем впечатлении. Пред нами замкнутый мирок. Низенькие, приземистые, прочные дома. Много зелени. Большая площадь. Над всем возвышается, объединяя все в своем покойном движении, башня собора. Чувство простора.
По мере развития работы экскурсии, постепенно стяжался объект осмотра: 1) общая панорама Петербурга; 2) Петропавловская крепость над Невой; 3) бастионы, стены и ворота, как ансамбль одной части крепости; 4) Петропавловский собор.
Проработка впечатлений становится все более детальной.
Осмотр собора нужно начать с внешней стороны. Впечатление от колокольни поглощает впечатление от самого храма. Перед осмотром колокольни следует подойти к ней вплотную и потом, постепенно отступая, наблюдать за тем, как будут разворачиваться ее размеры и как легко и свободно вознесется над ней блещущая золотом «игла». Далее, осмотр заднего фасада. Разбор щита алтарной стены. Анализ архитектурных деталей. Элементы барокко. Выделение позднейших, нарушающих стиль, порталов. Сопоставление со стилем Петровских ворот.
При осмотре собора необходимо дать справку об его истории. С его основанием связан вопрос о времени и обстоятельствах начала Петербурга. Легенда гласит:[56]
«16 мая 1703 года Петр сложил крестообразно два дерна и сказал: «здесь быть городу». Над ним в воздухе парил орел».
Интересная черта: перед нами основатель города в понимании античной религии. Невольно вспоминается Ромул в момент основания Рима[57] на Палатинском холме, когда 12 коршунов парило над его головою.
Какая историческая правда скрыта за этим мифическим образом? Историки нашего города расходятся между собою в двух вопросах.
1) Когда основан Петербург?
2) Был ли Петр при его основании?
Во время двухсотлетнего юбилея северной Пальмиры на столбцах газет возникла оживленная полемика по вопросу о том, когда праздновать день рождения Петербурга, его Palilii.[58]
Петр в «Марсовой книге» в 1713 установил день празднования 16 мая.
«Между тем временем г. капитан бомбардирной роты (то-есть Петр В.) изволил осматривать близь к морю удобного места для здания новой фортеции, и потом в скором времени изволил обыскать единый остров, зело удобный положением места на котором вскоре, а именно маия в 16 день в неделю (т. р. в воскресенье) пятидесятницы фортецию заложил и нарек имя оной Санкт-Петербург».[59]
На основании этой традиции столетний юбилеи справлялся 16 мая. П. Н. Петров пытался отвергнуть эту традицию:
«Первая бумага из Санкт-Петербурга до сих пор известная уже с числом 1 июля 1703 года; но 28 июня еще обычная помета: «из лагеря при Шлотбурге».[60]
В виду этого почтенный историк приурочивает дату основания к торжеству закладки Петропавловского собора.
«Эта закладка храма апостола Петра и есть в то же время основание Петропавловской крепости, Санкт-Питербурх».[61]
Защитники старой традиции указывают во-1-х на то, что, согласно целому ряду документов (напр., донесение Плейера, австрийского резидента при русском дворе), выясняется картина энергичной работы над крепостью до 29 июня (аргумент Гр. Немирова);[62] 2) документы помечались Шлотбургом в летние месяцы 1703 года по той причине, что там был главный стан царя.
«Вряд ли можно сомневаться, что при Петре считался днем основания Петербурга троицын день 16 июня 1703 г.[63]».
Во имя св. троицы названа и старейшая петербургская церковь (аргумент проф. С. Ф. Платонова).[64] В виду неясности всех данных, Гр. Немиров предлагает расчленить торжество на празднование закладки крепости 16 мая и основания Петербурга в день крестин города 29 июня, в день Петра и Павла.[65]
Очевидно, вся эта терминология весьма условна.
Крепость, заложенная 16 мая в горячее время борьбы, была превращена 29 июня в цитадель нового города, охраняющая его храм. Дату 16 мая следует удержать: спорность вопроса не дает права изменять традиции, ведущей свое начало от самого Петра.
Перейдем к рассмотрению второго вопроса. Был ли Петр при закладке крепости. Этот вопрос приобретает интерес, если рассматривать эту закладку, как основание Петербурга. Здесь мы снова встречаемся с противоречивыми взглядами. Разногласия основаны на различном толковании одного и того же документа.
Обратимся к его разбору. Это «юрнал» передвижной бомбардирской роты. Ее капитаном был Петр Михайлов (император); поручиком Александр Меншиков, подпоручиком Андрей Лефорт. Составителем «юрнала» мог быть писарь Иван Муханов. Вот интересующая нас выдержка из этого походного дневника.
1703 г. Май в 10-й день благодарный молебен;[66]
в 11-й день капитан пошел в Шлиссельбург сухим путем
и 13-й день на яхте гулял на озере верст 10 и больше;
в 14-й день приехал на Сяское устье;
в 16-й день в неделю пятидесятницы пошли;[67]
в 17-й день приехали на Лодейную пристань;
в 20-й денъ Иван Синявин[68] к нам приехал;
в 22-й день спустил на воду галиот, именуемый «Курьер»;
июнь 26-й день отпущен в Шлотбург:
июль 21-й день. Капитан к нам приехал на Лодейную пристань.[69]
В этой выдержке прежде всего неясно, от чьего лица ведется юрнал. Некоторые думают, что от лица капитана, т. е. Петра. Однако, из последней выдержки явствует, что царь некоторое время отсутствовал, а дневник не изменил своего характера. Кроме того, к кому относится загадочное «отпущен в Шлотбург»; если царь, то кем отпущен? Итак, нельзя с уверенностью определить, о ком идет речь в дневнике. С достоверностью можно относить запись к Петру только там, где прямо говорится о капитане. Если это так, то запись от 16 и 17 отнюдь не свидетельствует об отсутствии царя при закладке крепости. Некоторые другие данные заставляют скорее думать обратное.
13 мая он действительно еще находился в Шлиссельбурге, что явствует из его письма к Б. П. Шереметеву в Шлотбург (т.-е. в Ниеншанц). В этом письме он сообщает «а я сам буду к вам».[70] К сожалению, в этом письме есть неточности, которые заставляют заподозрить верность даты 13-го.
