Марина Бутовская - Антропология пола
По мере удлинения периода младенческой беспомощности (с возникновением Homo erectus около 2 млн лет назад) мог произойти и переход к формированию устойчивых пар. В настоящее время трудно сказать однозначно, принимало ли это формы сериальной моногамии (существование пары мужчина — женщина определенное время) или умеренной полигамии. Отголоски практики сериальной моногамии, по мнению американского антрополога X. Фишер, можно обнаружить в большинстве современных обществ: анализ динамики разводов свидетельствует, что их пик приходится на 4-й год совместного существования. С другой стороны, особенности строения половой системы современных мужчин свидетельствуют, по мнению антропологов, что человек эволюционировал как вид, практикующий полигинию.
В процессе эволюции человека происходил также отбор на материнское поведение, точнее, на большую привязанность матери к ребенку и большую чувствительность ее к потребностям матыша. Современные исследования в области генетики социабельности и эмпатии подтверждают это предположение.
Доказано, что социабельность, доверие, эмпатия — все эти психологические характеристики скоррелированы с уровнем секреции окситоцина. Полиморфизм по гену рецепторов окситоцина может лежать в основе индивидуальных различий в социальном поведении, связанном с эмпатией и доверием к людям. Индивидам, склонным к кооперации и альтруизму, важно получать социальное одобрение, тогда как для эгоистов похвалы окружающих не могут служить достаточным стимулом для отказа от собственных выгод. Индивидуальные вариации по уровню потребности в одобрении со стороны окружающих отчетливо прослеживаются между носителями разных генотипов (рис. 12.1). Это означает, что забота о других или игнорирование интересов окружающих имеют под собой генетическую основу. Различия в поведении, сопряженные с наличием одного из вариантов гена рецепторов окситоцина, более выражены у женщин. Подобные половые различия могут объясняться тем фактом, что окситоцин запускает родительское поведение и родительскую заботу. Конечно, в первую очередь речь идет об эволюции материнской заботы у человека. В качестве подтверждения этого тезиса можно привести результаты исследований Бейкерсанса-Крейненбурга и Ван Идзендорна, показавших, что матери, носители генотипов А/А и А/G по гену рецепторов окситоцина, оказались менее чувствительны к потребностям младенцев и демонстрировали меньше эмпатии в их адрес. Следовательно, в экстремальных условиях и при отсутствии современной медицинской помощи дети матерей с генотипом G/G могли иметь некоторые преимущества в выживании.
Рис. 12.1. Распределение баллов по потребности в одобрении со стороны окружающих в зависимости от полиморфизма гена рецепторов окситоцина. Сравнение гомозиготных вариантов (G/G и А/А) показывает достоверно более низкий уровень положительного подкрепления у гомозигот А/А типа (дано по: Tost et al.. 2010).
12.2. А был ли матриархат?
Долгое время в отечественной истории первобытности преобладала точка зрения о единообразных путях социальной эволюции в разных районах мира. В рамках этих представлений считалось, что в развитии общества присутствовала стадия, характеризующаяся доминированием женщин в семье и обществе — матриархат. Амазонки, женщины-воительницы... Литература изобилует рассказами о женщинах, управляющих миром, подавляющих и командующих мужчинами. Все это лишь мифы. В настоящее время представление о матриархате полностью ушло в прошлое. Дело в том, что мы не располагаем данными ни об одном обществе (современном или исторически описанном), в котором бы властные функции систематически осуществлялись женщинами, и в котором политические решения были бы устойчивой прерогативой женщин. Как отмечает О. Ю. Артемова, даже в матрилинейных обществах, где счет родства ведется по материнской линии, управление традиционно осуществлялось мужчинами, родственниками тех женщин, через которых прослеживалось родство. Как в патрилинейных, так и в матрилинейных обществах, мужчины обладают более высоким статусом и властью по сравнению с женщинами.
В рамках представлений о матриархате как стадии развития человеческого общества, бытовала также гипотеза о большей древности социальных структур со счетом родства по материнской линии. Эволюционисты-этнологи полагали, что первично связи между мужчинами и женщинами не были фиксированы, отношения между полами носили промискуитетный характер (беспорядочные половые сношения мужчин и женщин), а позднее брак приобрел групповые формы. Однако эти представления не находят подтверждения ни в этнографических источниках, ни в данных приматологии. По мнению О. Ю. Артемовой счет родства по материнской линии был характерен преимущественно для ранних земледельцев (акан, малаяли, минангкабау). Хотя у охотников-собирателей он тоже может учитываться, в целом здесь более характерны патрилинейные или билатеральные системы счета родства. Обычно сторонники гипотезы исторической первичности матрилинейного счета родства ссылаются на якобы многократно зафиксированные факты перехода от матрилинейности к патрилинейности и на отсутствие обратных переходов. Подобные свидетельства еще нуждаются в дополнительном анализе.
В советской этнологии долгое время преобладало представление о том, что патриархат представлял собой универсальную стадию в развитии общества и был тесно сопряжен с периодом разложения первобытно-общинного строя и зарождением классов. Патриархат характеризовался такими признаками, как непререкаемая власть отца в семье, захват мужчинами властных функций в обществе, патрилинейность, полигиния, брачный выкуп.
В настоящее время представляется очевидным, что не все общества, обладающие социальной и имущественной стратификацией, имеют (или имели в прошлом) патриархальное устройство. Доминирование мужского пола над женским в семье и обществе, счет родства по отцовской линии в выраженной форме присутствует у одних охотников-собирателей (например, у австралийских аборигенов) и отсутствует у других (бушмены, пигмеи, хадза). Патриархат представляет собой социально-бытовой уклад жизни, не связанный однозначно с конкретным уровнем социально-экономического развития.
Выше мы уже говорили о том, что филогенетические взаимоотношения между разными группами гоминин не укладываются в линейную схему, а скорее напоминают куст. Развитие человеческого общества также не укладывается в линейную схему. На формирование тех или иных типов социальной организации существенное влияние могли оказывать филогенетическая инерция, специфическая история конкретной группы и среда обитания. По мнению Р. Фоули социальная организация человека выводима из социальной организации сходной с таковой у современных шимпанзе. Важным моментом здесь является патрилокальность.
Есть все основания полагать, что политическая власть уже на ранних стадиях развития общества по большей части концентрировалась в руках мужчин. Важнейшим шагом на пути к формированию человеческого общества являлось формирование крупных и могущественных политических объединений и, по мнению Е. Тейлора, Л. Уайта и К. Леви-Стросса, роль ведущей интегрирующей силы в этом процессе сыграла экзогамия. Традиционно в социальной антропологии под экзогамией понимают запрет брачных отношений между членами родственного или локального коллектива. Тейлор, в частности, писал, что «у первобытных племен существует один единственный способ поддержания устойчивых альянсов друг с другом, и этот способ — обмен брачными партнерами. Женщины осуществляют особую функцию мирителей. Являясь сестрами по отношению к одному клану и женами — по отношению к другому, они прилагают массу усилий, чтобы снизить вероятность взаимных нападений и восстановить нарушенные отношения, если столкновения все же имели место». Е. Тейлор, Л. Уайт и К. Леви-Стросс видели в экзогамии «начало» социальной организации человека и идентифицировали это явление с обменом брачными партнерами.
Значительно позднее, в 70-90-е годы XX века, наблюдения за поведением обезьян позволили пролить свет на истоки самого феномена экзогамии. У большинства видов избегание кровосмешения обеспечивается переходом особей конкретного пола по достижению половой зрелости в соседнюю группу. Такая «протоэкзогамия» не направлена на установление межгрупповых альянсов между самцами. Однако следует заметить, что если группы встречаются, родственные особи не просто узнают друг друга, но могут обмениваться дружественными сигналами, обнимать и груминговать (чистить шерсть) друг друга. Это верно в отношении представителей обоего пола. Например, сообщество павианов гамадрилов организовано по многоуровневому принципу. Оно состоит из односамцовых гаремных единиц, объединенных в кланы самцов родственников, кланы объединяются в бэнды, состоящие из неродственных животных. Бэнды объединяются в более крупные структуры. Самцы никогда не переходят в другие бэнды. Вместе с тем взрослые самки чаще всего переходят в другие кланы в пределах бэнда и могут также переходить в другие бэнды. Для сообщества павианов гамадрилов характерно наличие родственных альянсов между самцами, но между альянсами самцов и экзогамией нет никакой связи.
