Игорь Можейко - С крестом и мушкетом
И Пелсерт пригласил в бот двух своих офицеров и троих солдат. Это еще не было провалом планов капитана. В конце концов, один или пять — небольшая разница.
Бот отчалил. Когда он проходил мимо Большого острова, навстречу ему попался плот с уехавшими еще утром на поиски воды солдатами. Их было десять человек, и Пелсерт мог на них положиться.
— Бот достаточно просторен, для того чтобы вместить еще десятерых, — сказал он капитану.
— Но ведь их ждут на острове.
— А мы не знаем, какие опасности подстерегают нас на материке или на пути к Яве.
Капитан хотел было поспорить, но рядом стояли десять человек, которым представлялась возможность первыми спастись с острова. Разумеется, они сразу поддержали командора. Неизвестно, в этот ли момент или позже, на пути к Яве, капитан понял, что проиграл игру, но он сразу изменил тактику.
На материке никаких следов воды не обнаружили, а австралийцы сразу убежали, когда пришельцы направились к ним. Пришлось поворачивать обратно. Капитан уговаривал Пелсерта зайти снова на остров, но тот спешил. Да и риск был велик: ведь, узнав об отсутствии воды, потерпевшие крушение устроят драку за обладание ботом, ибо каждому захочется первым уйти к Яве. Рисковать Пелсерт не хотел.
Бот взял курс на север. Путешествие Пелсерта и его спутников на открытом боте от берегов Австралии до Явы было беспримерным в те дни переходом. Экипаж чуть не погиб от голода и жажды, но все же в один прекрасный день показались берега Явы. Если в пути капитан и замышлял убить Пелсерта, то не посмел или не сумел. Возможно, наоборот, капитан старался задобрить осторожного Пелсерта, убедить его в том, что и не замышлял ничего дурного. Но мы никогда этого не узнаем.
В двух днях пути от Батавии бот встретился с потерянной у мыса Доброй Надежды эскадрой. «Сардам», один из кораблей, принял путешественников на борт.
Первое, что сделал Пелсерт в Батавии, — добился ареста боцмана и матросов, виновных в нападении на Лукрецию. Он ничего не забыл и не простил. Потом написал большой донос на капитана, обвиняя его в организации заговора.
Боцмана сразу арестовали и повесили: Лукреция была знатной дамой.
Капитана арестовали не сразу. Кун и другие члены совета были недовольны самим Пелсертом. Пелсерт нес ответственность за груз, а груз находится на дне моря, и неизвестно, удастся ли достать его. Батавия была взбудоражена преувеличенными слухами о гибели корабля. Уверяли, что все на борту погибли и спасся только Пелсерт. Пелсерту вменили в вину даже то, что он вместе с капитаном покинул место крушения, оставив там триста человек (в то время еще не знали, что пятьдесят человек погибли во время крушения) без руководителя.
Поэтому Пелсерт получил приказ Куна: как только «Сардам» кончит разгрузку, вернуться на острова, достать со дна моря груз и привести обратно тех, кто не умер от жажды и болезней. Капитана же оставили в Батавии. Обвинения Пелсерта, хотя и не подкрепленные другими свидетельствами, были настолько серьезны, что над капитаном был назначен суд, который должен был состояться, как только привезут остальных пассажиров. Вторая часть капитанского плана провалилась.
Пелсерт понимал, что ему придется плыть обратно. И, несмотря на малярию, он не воспротивился приказу губернатора. Это была единственная возможность реабилитировать себя. «Сардам» был быстро загружен, затем на него привезли множество бочек с водой, а в команду его, немногочисленную, ибо он должен был взять спасенных, включили водолазов, и корабль взял курс на юг, сопровождаемый благими пожеланиями и напутствиями всей Батавии, от губернатора до последнего торговца. Если губернатор беспокоился в первую очередь о судьбе казны, многие солдаты, офицеры и торговцы ждали с «Батавией» своих жен и детей и беспокоились за их судьбу.
Путешествие обратно оказалось более долгим, нежели переход на боте. «Сардам» пятьдесят дней боролся со встречным ветром и штормами и прибыл к островам только через три месяца после того, как Пелсерт и капитан ушли оттуда на боте.
«Сардам» направился к ближайшему из островов, где по расчетам Пелсерта должны были находиться потерпевшие крушение. Но уже с палубы было видно, что остров пуст. Где же все люди? И тут Пелсерт увидел, что на Большом острове поднимается к небу столб дыма.
Корабль изменил курс. Но не успели пройти и половину пути, как из-за скалы показалась лодка. Рулевой отчаянно махал, стараясь привлечь к себе внимание.
В лодке оказалось четверо: один греб, один правил, двое, окровавленные, лежали на дне. Рулевому помогли подняться на борт. Первыми словами его были:
— Осторожно. Вас ждут…
Гребец, который чувствовал себя, видно, лучше, чем рулевой, попытался объяснить положение, но Пелсерт долго не мог ничего понять… Тем временем лодку подняли на борт и раненым оказали первую помощь. Рулевой, в котором Пелсерт узнал наконец солдата Виббе Хейса, истощенного и измученного, рассказал, что на «Сардам» готовится покушение, что власть на острове находится в руках Иеронима Корнелиса, который уже многих убил и теперь хочет захватить корабль. Вернее, не Иероним хочет захватить корабль, ибо Иероним находится в плену у него, Хейса, а некий Ваунер Лоос, который теперь император островов…
Из сбивчивых разъяснений Хейса Пелсерт понял только, что на островах что-то неладно и он никому не должен доверять.
Разговор с Хейсом еще не кончился, как показался большой плот. На плоту было дзсятка два человек, одетых с вызывающей роскошью, усыпанных бриллиантами и изумрудами и увешанных оружием. Плот подошел к борту. Пассажиры его усиленно изображали радость по поводу прибытия «Сардама».
По знаку Пелсерта Хейс отступил к другому борту, чтобы его не увидели с плота. К борту подошел Пелсерт. Вот кого не ожидали увидеть!
— А где все остальные? — спросил Пелсерт.
— Они ждут на острове. На другом, куда мы перебрались, потому что здесь нет воды. А где капитан Якобс?
— Он остался в Батавии. А почему вы так вооружены?
— Мы были на охоте.
— И для этого роскошно оделись?
— Но, ваша милость, одежда износилась, и мы воспользовались добром компании. Она не обеднеет. Вы бы так же поступили на нашем месте.
Некоторые из пассажиров плота были навеселе.
Пригибаясь к борту, у пушек суетились артиллеристы. «Сардам» был готов к бою.
Пелсерт огляделся, убедился, что команда правильно поняла его, а затем приказал находившимся на плоту положить оружие и взбираться по одному на борт.
Те почуяли неладное и стали грести от борта. Первый же выстрел поднял фонтан брызг перед плотом.
Сопротивление было бесполезно. Плот пристал к борту, и по одному, без оружия пассажиры его поднялись наверх, где их немедленно связали матросы. Лоос, увидев Хейса, глубоко вздохнул.
— Жаль, что не успели тебя повесить, собаку! — сказал он.
— Теперь сам покачаешься на рее, — ответил ему Хейс.
После окончания бескровного сражения Хейс с матросами съездил на Большой остров и привез связанного Иеронима Корнелиса. Затем Пелсерт отправился на шлюпках к Малому острову, нашел там десятерых матросов и обезоружил их.
И только когда все съехались на борт «Сардама», обнаружилось, что, если не считать тридцати запертых в трюме, от всей команды и пассажиров — двухсот пятидесяти «островитян» — осталось только сорок человек — мужчин, женщин и детей — население Большого острова.
Вот что рассказали они пораженным ужасом морякам «Сардама».
День или два прошли без всяких событий. Новый начальник Иероним Корнелис и совет, выбранный потерпевшими крушение, занялись устройством жизни на островах, поисками воды и охотой за птицами. Понемногу всех перевезли с «Кладбища «Батавии»» на Малый остров. Здесь обнаружилось, что недостатка в пище не будет. Плохо только с водой. Каждый день новые и новые экспедиции отправлялись на ее поиски.
Тем временем Корнелис выясняет, на кого он может положиться. 4 июля, через три недели после отплытия Пелсерта, один из матросов крадет бочонок вина и напивается пьяным. Корнелис счел, что этот случай — хороший предлог для начала действий. Он требует на совете смертной казни для этого солдата. Совет отказывает ему. Корнелис уверяет, что это приказ Пелсерта. Совет не может решиться. Тогда Корнелис разгоняет совет и созывает новый, в который входят только послушные ему люди.
Одним из первых актов нового совета становится приказ верным матросам взять с собой на плот четырех ненадежных солдат и под предлогом поисков воды утопить их. Через несколько часов плот возвращается. Приказ выполнен.
Политика Корнелиса отныне проста. На убийство он посылает двух-трех верных людей и одного-двух колеблющихся. Если колеблющийся выполняет приказ и убивает намеченную жертву, его принимают в число «своих», если отказывается — сам становится жертвой. Все должны быть связаны круговой порукой. Однако первое время убийства совершаются втайне. Основная масса солдат и матросов, которые «е имеют ничего общего с заговором, еще слишком многочисленна. Люди просто исчезают. Сначала самые активные и опасные, потом ненадежные.
