Инна Лисович - Скальпель разума и крылья воображения. Научные дискурсы в английской культуре раннего Нового времени
Мотивация этого решения немного напоминает поэтическую риторику первых 16 сонетов У. Шекспира, где он убеждает наследника-аристократа вступить в брак и оставить потомков как вечную память о себе (типичная точка зрения на деторождение и процветание, восходящая к библейскому дискурсу); тогда как для себя поэт, подобно Горацию, видит памятник в своих стихах. Такими памятниками для Т. Грэшема стали Биржа и колледж, что было бы вполне достаточно для короля и даже императора, и они оказались своеобразным социальным маркером возвышения купца до статуса рыцаря. Королевская Биржа и Грэшем-колледж заложили основу формирования Лондона как всемирного торгового центра и Британской империи как морской державы[550]. Нужно признаться, что данное вложение капитала было одним из самых удачных в истории.
Сугубо частная проблема наследования, накопления и сохранения достояния в семье приобретает не столько физиологический оттенок (отсутствие детей), а социально-экономический, поскольку у Т. Грэшема был внебрачный сын от служанки и дочь Энн (она упомянута в завещании как наследница). Но социальный статус этих детей не позволял им быть законными наследниками отца, особенно с точки зрения корпоративных норм, и не соответствовал статусу рыцаря. И если проанализировать события биографии Т. Грэшема, то становится очевидным, что его жизнь в основном протекала вдалеке от семьи и была преимущественно подчинена интересам корпорации торговцев тканями и поочередно воле четырех монархов.
Т. Грэшем был, в первую очередь, частью корпоративного социального тела и мыслил в масштабах интересов и блага этой органической модели общества и государства, которым он служил. Его завещание гласило: «To the Corporate Body and Corporation of the Company of Mercers in London»[551]. В Англии раннего Нового времени начинается расцвет вертикальной социальной мобильности, появляется новая аристократия[552], и люди, подобные Т. Грэшему, наследовавшие из поколения в поколение профессию и корпоративную принадлежность на протяжении столетий, заслужив или купив звание рыцаря, не могли гордиться благородством крови и быть наравне с древними аристократическими родами.
Основав Биржу и колледж в Лондоне, Т. Грэшем остался в рамках своей корпорации. Историческое значение его деятельности заключалась в том, что он увидел будущее Англии именно за деловой частью города[553]и сделал все, чтобы не только создать фундамент для успешного бизнеса, но и предоставить горожанам необходимый доступ к новейшему знанию. Поэтому решение компенсировать смерть наследника вложением средств в развитие Сити как корпорации вполне объяснимо с исторической и социально-экономической точек зрения, а не только с позиций религиозно-эмоционального аффекта.
Модель, сочетающая независимый бизнес, экспериментально-прикладную науку и светское, по сути, образование в интересах общего блага, до сих пор считается эффективной стратегией развития любого государства. И это не случайно, поскольку данное учебное заведение, основанное торговцами лондонского Сити, было уникальным для Европы XVII в. Подобные учреждения имели привилегию основывать венценосные особы, поскольку знание в традиционном обществе было привилегией власти, а в эпоху Великих географических открытий оно приносило новые колонии, торговые пути, партнеров по бизнесу и доходы в казну.
Т. Грэшем, как свидетельствует текст его завещания, полагал поддержание существования Грэшем-колледжа делом корпоративным[554], а не частным, поскольку в документе он настаивает на том, что его жена должна поступить в соответствии с законом и совестью[555]. Он завещал поделить управление ежегодным доходом от аренды магазинов на территории Биржи между Сити и Mercers' Company[556], вероятно, для того чтобы между корпорациями разного уровня был взаимный контроль и коллегиальность в принятии решений.
Корпорация торговцев тканями получала 150 фунтов на выплату жалованья профессорам права, медицины, риторики; 50 фунтов на пожертвование пяти госпиталям Лондона и 100 фунтов на корпоративные банкеты четыре раза в год. Город и граждане – 200 фунтов на жалованье для профессоров теологии, астрономии, геометрии и музыки, также 50 фунтов на пожертвование пяти тюрьмам Лондона и 53,5 фунта на пожертвование восьми беднякам, жившим в отстроенных для них Т. Грэшемом домах, управление которыми он завещал городу[557].
Вероятно, такое распределение сэром Т. Грэшемом профессоров между Сити и торговцами подчинялось логике соотношения между двумя иерархиями: областями знания и социальными функциями городской и купеческой корпораций. Mercers' Company были поручены дисциплины низшей образовательной ступени – тривиум (риторика), связанный с человеческим словом; и дисциплины, изучающие тело: анатомия – человеческое, а право – социальное. Город опекал дисциплины высшей ступени университетского образования – квадривиум, связанный с таким абстрактным понятием, как «число» (геометрия, астрономия, музыка), и вершину средневекового знания – теологию, которая постигала божественное Слово.
Принцип финансирования образовательного учреждения, которое не приносит непосредственной прибыли, а, наоборот, требует регулярной поддержки, в завещании является таким же, как и для больниц, тюрем, бедняков. Но в отличие от них, колледж создавался для развития города: на него отводится сумма в 400 фунтов, а на остальные учреждения – 150. Присутствие в этом ряду колледжа отражает и социально-экономический статус профессора и ученого, который сохранится до конца XVII в., что зафиксировано в ряде текстов различного характера, включая констатацию попечителями презрительного отношения лондонцев к знаниям (см. текст статьи ниже). Уильям Петти, Грэшем-профессор музыки, в «Совете Сэмюэлу Хартлибу о совершенствовании некоторых отраслей Знания», опубликованном в 1647 г., пишет, что «ученые, которых сейчас никто не уважает из-за их бедности, как бы высоко их ни рекомендовали другие вещи [польза, приносимая городу, научные открытия и достижения] сейчас не способны даже ради средств к существованию довести что-либо до совершенства, даже каким-нибудь своим способом…»[558]. Несомненно, Т. Грэшем понимал, что образовательная и тем более научная деятельность нуждается в финансовой и социальной поддержке. Но о том, что грэшемцы впоследствии будут продвигать научное знание, тогда не подозревали ни финансист, ни опекуны колледжа. Таким образом, сэр Томас Грэшем изменил научно-образовательную систему страны.
Но лондонцы не были заинтересованы в простом копировании архаичной средневековой образовательной модели как с точки зрения социального статуса обучающихся студентов, так и преподаваемых предметов и самой системы преподавания. Уникальность этого колледжа заключалась в том, что в его создании изначально участвовали не церковь или государство, а жители города, которые впоследствии финансировали, контролировали и определяли образовательную модель и политику этого заведения. Тем не менее король, церковные иерархи и Парламент стремились влиять на номинирование кандидатур на должность Грэшем-профессоров и регламент учреждения.
Согласно воле Т. Грэшема, в колледже должны были ежедневно читаться бесплатные публичные лекции[559] для горожан, не имевших университетского образования и нуждавшихся в новых знаниях по навигации, геодезии и проч. Но в завещании не был детально прописан регламент колледжа, как, например, для Ламли-лекций по анатомии для хирургов, уже имеющих университетское образование. Вероятно, эта задача возлагалась на исполнителей воли завещателя – опекунов, для которых одним из образцов окончательного устава, системы обучения и финансирования стали Ламли-лекции.
В декабре 1596 г. умерла леди Грэшем, и опекуны в этом же месяце заняли Грэшем-хаус. В январе они направили письма в Оксфорд и Кембридж с просьбой рекомендовать профессоров. В 1597 г. попечители Грэшем-колледжа приняли на работу семь профессоров с жалованием 50 фунтов в год (самая высокая профессорская зарплата того времени). В 1597 и 1598 гг. были составлены две версии устава колледжа, обсуждение которых затянулось до 1600 г., поскольку профессора не желали его подписывать. Из-за спора им не выплачивали жалованье в течение 18 месяцев, хотя, согласно завещанию, выплата должна была производиться дважды в год, по 25 фунтов на Благовещенье и на праздник св. Михаила Архангела, что примерно соответствует осеннему и весеннему равноденствию.
Первая версия устава больше напоминала устав университетов, ориентированных на схоластическое образование; вторая версия стремилась учесть специфику слушателей колледжа и нужды лондонцев. Поскольку профессора Грэшем-колледжа были выпускниками университетов (хотя их номинировали исходя из соответствия их репутации требованиям колледжа), то старая образовательная модель вступила в противоречие с требованиями, предъявляемыми попечителями и горожанами. Так, например, профессора традиционно хотели читать лекции по семестрам и не желали проводить занятия в летнее каникулярное время. Попечители настояли на своем, но слушателей было мало, так как часть их оправлялась в плаванье, а часть покидала Лондон на лето, поскольку это время года было благоприятным для эпидемий чумы, холеры и т. п.
