Леонид Гомберг - Дорога на Ханаан
Порты Акабского залива Красного моря соединялись с центральной частью страны двумя дорогами. Одна, восточная, шла по долине Арава к южному берегу Мертвого моря, другая, западная, – через оазис Кадеш-Барнеа в средиземноморскую Газу. Но главный путь на север, по которому двигались торговые караваны, мирные посольства, вооруженные отряды и даже целые армии, пересекал Синайскую пустыню, служившую естественной границей между Египтом и Палестиной, к западу от Негева. Соединяя восточную протоку дельты Нила с Газой, эта дорога долгие века и тысячелетия была своеобразным наземным мостом между Африкой и Азией. Далее к северу шел знаменитый «морской путь», продолжавшийся вдоль Средиземноморского побережья до Яффо, потом поворачивал к востоку до Афека (в районе нынешней Петах-Тиквы), снова к северу вдоль восточного края долины Шарон до Мегиддо, где разветвлялся на три дороги. Первая – на север: через Хацор в Сирию; вторая – через Кармель и Акко к Ливанскому побережью; третья – через Бейт-Шеан в Заиорданье.
Едва ли не основной транспортной артерией всего Древнего Востока считался «Царский путь», соединявший Месопотамию и Сирию с Красным морем и Аравией. Он проходил вдоль естественной границы между заселенными областями Заиорданья и Иорданской пустыней.
Важная дорога на севере региона шла из Дамаска вдоль реки Ярмук между горными платами Голан и Гилада к южной оконечности озера Кинерет и дальше в сторону Шхема. Почти с полной уверенностью можно утверждать, что именно по этой дороге пришел в Ханаан Аврам. К югу от Шхема тропа пролегала вдоль крутых горных склонов и редких долин и вела в Иерусалим и Хеврон.
«Авраам, как рассказывает нам Библия, выбрал при своем первом исследовании Палестины безлюдную и трудную дорогу, которая вела к югу, – пишет Вернер Келлер, – здесь лесистые склоны холмов незнакомой страны давали убежище и укрытие чужестранцу, а открытые участки служили пастбищами для его стад… Насколько бы соблазнительней не были плодородные долины на равнине, Авраам предпочел поселиться в начале в холмистой местности. Вооруженные лишь луками и пращами, его люди избегали сталкиваться с ханаанеями, чьи мечи и копья были сильнее. Авраам еще не был готов решиться уйти из горной местности».[118] Создается впечатление, что немецкий исследователь хочет обратить внимание на то, что патриарх возглавлял вооруженный отряд, совершающий разведывательный поход вглубь незнакомой территории. Сам по себе этот факт чрезвычайно значим. Однако мы все же полагаем, что, вступив в Ханаан, помыслы Аврама не одолевали соблазны легкой жизни на плодородной равнине. Просто он, судя по всему, с самого начал направлялся в Шхем. Тот самый Шхем, который Амихай Мазар называет «столицей обширной территории, где проживало множество Хабиру».[119] Правда, он говорит о периоде, отдаленном от Эпохи патриархов на несколько столетий. Но уже в конце XVIII века до н. э. начала складываться ситуация, о которой сообщает израильский археолог.
Что мы сегодня знаем о Шхеме, первом городе, который посетил Аврам на территории Эрец Исраэль?
Название Шхем (Шехем или Сихем) часто встречалось в древних надписях. В период археологического сезона 1913–1914 годов немецкий археолог Эрнст Селлин обнаружил древний пласт города, датированный XIX веком до н. э. Это были остатки мощных крепостных стен с прочным фундаментом, сложенным из огромных валунов до двух метров в диаметре. Цитадель укреплена эскарпом, небольшими башенками и земляным валом. За крепостными укреплениями были найдены остатки дворца: всего несколько комнат, тесный квадратный двор, окруженный сплошными стенами. Это не впечатляло, это не шло ни в какое сравнение с дворцами Египта и Месопотамии.
Но вскоре последовала еще одна неожиданная находка. В 20-е годы прошлого века в Египте неподалеку от древних центров Фив и Мемфиса были обнаружены целые залежи глиняных черепков, которые с виду мало отличались от обычного археологического мусора. В ходе дальнейшей исследовательской работы ученые восстановили из них различные керамические изделия, в основном, вазы и статуэтки, не представлявшие собой ничего необычного. Странными оказались обнаруженные на них надписи, изобилующие изощренными проклятиями и ругательствами. Ученые выяснили, что, согласно древним поверьям, разбитое керамическое изделие с подобной «оснасткой» лишает проклятого человека жизненной силы и способствует его смерти. Эти чудесные черепки получили название остроконов. Часть надписей относилась к правителям городов Ханаана и Сирии, с которыми воевали египтяне. Магические заклинания включали не только имена чиновников и вельмож, но и названия городов, в которых они жили. Среди этих названий оказалось немало хорошо известных из ТАНАХа, в том числе и Шхем. Черепки-остроконы датированы XIX–XVIII веками до н. э. Значит, ко времени прихода Аврама в Ханаан, Шхем воспринимался в Египте как значительный городской центр.
В 60-70-е годы известный археолог Дж. Э. Райт исследовал развалины храма в Шхеме и пришел к выводу, что он служил культовым целям вплоть до XVI века до н. э. Впоследствии на его месте было выстроено новое святилище, игравшее такую важную роль, что о нем упоминается в разных книгах ТАНАХа.
Шхем расположен в Самарии между горами Гризим с юга и Эваль с севера. Интересно, что Гризим – священная гора самаритян,[120] согласно древней самаритянской традиции соответствующая горе Мория в Иерусалиме.
«То, что делает Авраам – это знаки, точки во времени и пространстве, по которым в будущем пойдет История, – поясняет Борис Берман. – На протяжении всей Истории Шхем – самое опасное место в Израиле, место, которое и до сих пор родит убийц».[121] Сегодня здесь расположен арабский город Наблус, печально известный вылазками террористов.
Несмотря на какие-то важные дела в Шхеме, Аврам селится не в самом городе, а в его окрестностях, в дубраве Морэ. Он ищет новые контакты с Господом, ведь он до сих пор не знает истинной сути своей миссии. «Морэ – значит, „учитель“, буквально, „указывающий“, – пишет Борис Берман. – Дубрава Морэ – место наставления».[122] И в самом деле, здесь Авраму впервые является Господь, – ведь в Харане патриарх только слышал Его голос, – «показывается», по определению Б. Бермана.
Но прежде чем рассказать об этом событии текст Бытия, как бы между прочим, сообщает нам странную, но, по-видимому, очень важную информацию: «А Кнаанеец тогда был в этой земле» (Б. 13:6). Как будто мы не знаем, что в Ханаане жили «ханаанейцы»…
«При распределении земель между сынами Ноаха, – комментирует Б. Берман, – земля, на которую сейчас пришел Авраам, отошла к его праотцу Шему, который и до тех пор жил на ней. Придя сюда, Авраам узнает, что земля эта отвоевывается у Шема Кнааном и активно обживается последним».[123]
Как это следует понять? Аврам пришел с оружием в руках отвоевать землю и вернуть ее сынам Шема?
По мнению Амихая Мазара, наличие двух основных групп населения Ханаана подтверждают и археологические данные, основанные на исследовании погребальных обрядов. «Библия называет обитателей равнин ханаанеями, а коренное население гористых районов страны – амореями»,[124] – пишет ученый.
Не является ли одной из целей вторжения вооруженного отряда Аврама в пределы земли ханаанской участие в военных действиях на стороне хабиру из числа амореев против ряда других племен, частично объединенных библейским названием «Кнаанейцы»? Или это только часть более широкого военного замысла?
Господь, явившийся Авраму в дубраве Морэ, сказал ему только одну фразу: «Потомству твоему отдам Я эту землю» (Б. 13:7), которую Раши комментирует так: «…В грядущем Я возвращу ее твоим сыновьям, которые являются потомками Шема».[125] Кажется, ясно: если Сам Всевышний обещал эту землю потомству Аврама, к чему, как говорится, ломать копья? Зачем ввязываться в военные действия, если результат вообще не зависит от процесса, а может быть, даже и не связан с ним?
«Откровение Авраама у дубравы Морэ, – пишет Б. Берман, – не есть его видение, и не плод его духовных трудов, и вообще исходит не из него, а к нему. Аврааму показано свыше, и он, осознав ему явленное, построил на месте этом жертвенник «Господу показывающемуся».[126]
Аврам не счел нужным задерживаться в Шхеме надолго. Вместе со своим отрядом он продолжает идти на юг и доходит до Бейт-Эля. Бейт-Эль – дом Господа, древнее святилище, на месте которого, как полагают некоторые исследователи, был построен Иерусалим. Место стоянки Аврама в Бытии указано совершенно точно: Бейт-Эль с запада, с востока Аи – город, имевший важное значение в последующие периоды израильской истории, а пока, во времена Аврама, вероятно, небольшое поселение хабиру.
