Лариса Кочетова - Все великие пророчества
В 1818 году Бернадот действительно стал королем и основателем династии Бернадотов. Правда, как это порой бывает, стоит удаче улыбнуться человеку, и он забывает о своих обещаниях. Награду, обещанную Ленорман, она получила не от него, а от королевы Швеции уже после смерти ее супруга.
Существуют две разных версии времени изгнания Ленорман из Парижа. По одной из них, наиболее известной, Ленорман изгнали около 1808 года за то, что она предсказала конечный проигрыш наполеоновских войск. Весть не дошла до императора — возмущенный маршал Мюррей добился своей властью, несмотря на заступничество Жозефины, изгнания предсказательницы.
Вторая версия заслуживает большего доверия. Время изгнания Ленорман — примерно начало 30-х годов, когда в Париже случилась серия необъяснимых пожаров. К тому времени Ленорман была уже не молодой особой, а почтенной матроной. Возраст не пощадил ее, хотя ее глаза были по-прежнему молоды.
Ленорман покидала Париж с легким сердцем. Идея вывести математическую формулу предсказания будущего не увенчалась успехом, зато Ленорман усовершенствовала свою колоду карт, а также подготовила и издала весьма любопытную книгу — гадание по цифрам, которую назвала «Книга сивилл». Читателям она предложила самые разные способы проникновения в собственное будущее по числовому эквиваленту собственного имени, по дате рождения. Эта книга имела шумный успех. Впрочем, о том, что ее автор томится в изгнании, никто не вспомнил.
Итак, Ленорман оказалась в изгнании. Кем она была для самой себя? Гадалкой, предсказавшей неприятности сильным мира сего? Женщиной, которая на сомнительных упражнениях с числами зарабатывает на кусок хлеба, как цыганка? Ученой, которая решила подарить людям формулу будущего?
Что же ей теперь оставалось? Тешить местное общество? Кстати, неплохо было бы с ним познакомиться. Визиты в соседние имения — а почтенных семейств, с которыми стоило свести дружбу покороче, было не так много — она распланировала равномерно по всем грядущим неделям: по одной семье на неделю.
Первыми Ленорман выбрала тех, кто был к ней ближе. Это оказалось скучное семейство Грелу, владевшее поместьем Форэзи. Следующей стала бездетная чета Гравнуар, и только третьим оказалось семейство Делеза.
Все эти люди вместе со своими домочадцами проявили такое почтительное внимание к заслугам Ленорман, что моментально расположили ее к себе. Ленорман забавы ради узнала даты рождения всех участников их дружеских застолий и иногда, когда разговор заходил в тупик, рассказывала, что произойдет в ближайшее время с каждым из них.
Так, узнав, что папаша Делез родился 4 февраля, она предсказала, что вскоре он потеряет свой любимый перстень с сапфиром, заболеет, но как только найдет камень — выздоровеет. Через пару дней все так и произошло. К Ленорман приехала испуганная мадам Делез и доложила, что ее супруг потерял родовой перстень с сапфиром и слег с сильнейшими почечными коликами. Ленорман, как могла, ее успокоила. И пообещала, что все будет хорошо. Так и произошло. Отец Делеза выздоровел, как только сын нашел кольцо, закатившееся под кровать.
Слава о подвиге мадам Ленорман, как все ее величали, моментально разошлась по округе. К ней потянулись изумленные соседи со своими вопросами и драмами. Ленорман всех отправляла восвояси, кроме молодого Пьера Делеза. Ему она рассказала о своем прошлом — и подчеркнула, что самое интересное в будущем — это прошлое, которое оставляет после себя неисчезающее магнетическое поле, влияющее на будущее.
Немудрено, что своими рассуждениями она совершенно вскружила голову впечатлительному юноше. Сын Делезов Пьер влюбился в шестидесятилетнюю сивиллу. Это был скандал. В результате нервного разговора дома Пьер Делез серьезно заболел.
Только спустя две недели ему стало лучше. С этого момента произведенное Ленорман впечатление стало понемногу рассеиваться в его душе и он уже смотрел на нее, как прежде, — с признательностью и уважением, но без всякого душевного волнения.
Зато у Пьера появилось новое пристрастие — он сам стал магнетизером. У него оказались неплохие способности.
Родители Пьера ненавидели Марию Анну и посылали ей письма. «Оставьте нашего сына в покое, — рефреном повторялось в каждом письме. — Между вами разница в тридцать лет».
Мария Анна сама умела считать и не нуждалась в подобном напоминании. Но сделать ничего не могла.
Наконец паника родителей Пьера достигла апогея. Как-то ночью отец Пьера попытался поджечь спальню Марии Анны, бросив ей в окно три зажженных римских свечи. Она проявила чудеса мужества и выдержки, несмотря на то что все вокруг довольно быстро занялось огнем — штофные обои, мягкая софа и множество бумаг, разбросанных по дому.
В ту же ночь она написала завещание. «Я утверждаю, — написала она в первых строках, — что, делая добро, мы получаем удовольствие, не сравнимое ни с каким иным». Может быть, она сильно мучилась, творя такое добро, которое было не сравнимо ни с чем другим, и теперь желала простого человеческого счастья.
Тем временем Делез делал успехи, постигая тайны гипноза. У него не было отбоя от клиентов. Все это сильно утомляло его и без того слабое тело.
Чтобы пресечь эксцентрические выходки собственных родителей, Делез предложил Марии Анне жить вместе. Он заменил ей сына, которого у нее никогда не было. А он относился к ней как к любовнице, которой она ему так и не стала.
Однажды между ними состоялся разговор.
— А когда ты была больше всего испугана в своей жизни?
— Когда ощутила свою абсолютную власть над будущим, — ответила Ленорман. — Это произошло тогда, когда молоденький офицер — корсиканец по имени Бонапарт — спросил меня, что его ждет, и я сказала ему, что он будет императором Франции.
— А когда ты оставалась совершенно равнодушной от осознания своего могущества — спросил Пьер.
— Когда маршал Мюррей выселял меня из Парижа за то, что я предсказала его лошади гибель, а его армии скорое поражение в России.
— А теперь скажи, — попросил Пьер, — что будет со мной?
Ленорман раскинула карты и в ужасе прошептала:
— Ты умираешь.
— Почему же ты не узнала об этом раньше, сивилла? — побледнев, спросил ее Пьер.
— Потому что я люблю тебя, — ответила Ленорман.
Пьер закрыл глаза.
Это было последнее пророчество мадемуазель Ленорман.
Всю оставшуюся жизнь Мария Анна прожила одна. После ее смерти в 1843 году ни каких-то особых карт, ни тем более записок о гадании не сохранилось, хотя писала Ленорман много. А ведь именно карты «открыли» прорицательнице необыкновенную судьбу молодого корсиканского офицера по имени Бонапарт, ставшего впоследствии императором Франции и повлиявшего на жизни миллионов людей.
Эдгар Кейси
Величайший ясновидящий двадцатого века Эдгар Кейси родился 18 марта 1877 года и скончался 3 января 1945 года. Всю свою жизнь он прожил в США. Ни разу не бывал за границей.
Его жизнь была полна лишений, неустанных забот о поисках средств к существованию. В этой жизни «не нашлось места подвигам» в том смысле, что ее внешняя, чисто событийная канва отличалась почти полным отсутствием каких-то запоминающихся событий. Однажды Кейси едва не угодил в тюрьму — вот, пожалуй, единственное происшествие, на которое обращаешь внимание, когда знакомишься с биографическими материалами, прослеживаешь по ним судьбу ясновидца от рождения до смерти.
Никаких захватывающих, головокружительных приключений не было во внешней стороне жизни Эдгара Кейси. Она неинтересна, скучна, а в отдельные периоды даже невыразительна до занудливости. Бесцветная и блеклая, она — сущий кошмар для биографов, надумавших описывать дела и свершения великого «спящего пророка». Ибо писать, собственно говоря, почти не о чем.
Родился. Женился. Немножко посуетился. Потерпел несколько житейских неудач. В определенный день помер. Вот, казалось бы, и все.
Нет. Не все. Далеко не все!
В отличие от внешней внутренняя жизнь Эдгара Кейси была колоритной, наполненной, можно даже сказать, сверх всякой меры переполненной разнообразными чудесами, изумительными паранормальными новостями, волшебными приключениями. Она протекала совершенно в иной плоскости, нежели повседневная жизнь «спящего пророка».
Начиная с 1902 года и до самой своей смерти в январе 1945 года Кейси, прибегая к трансу, дал более 30 тысяч консультаций и предсказаний. Он ставил диагнозы и назначал лечение больным, рассказывал о прошлом и будущем. В отличие от большинства предсказателей, неохотно называющих даты, Кейси выдавал их одну за другой. Задолго до Второй мировой войны он указал на 1936 год как на критическою точку поворота от мира к войне. И действительно, трудно выбрать более точную дату. Гитлер раскрыл в этом году свои намерения, вторгшись в Рейнскую область, Италия захватила Эфиопию, Лига Наций распалась, знаменуя конец послевоенной мечты о коллективной безопасности.
