Яков Берлин - Дикари, их быт и нравы
Так наставлял собравшихся дикий краснокожий реформатор. И свою горячую речь он закончил следующими словами:
«О, отчего у меня нет орлиных крыльев! Я взвился бы на высоту наших гор, и тогда слова мои, разносимые ветром, были бы слышны всем народам, живущим под нашим солнцем… Отчего истина не может проникнуть в ваши сердца, как клинок моего боевого топора в тело моего врага? Вы погибли, храбрые краснокожие, если будете только охотниками. Сегодняшнее солнце уж не то, чем оно было вчера; вы погибли, если не заглушите голоса исконной привычки. Друзья и братья, возможно ли не внять необходимости, говорящей громовым голосом? Она говорит вам моими устами: карабин, которым вы бьете дичь, — хорош, но плуг лучше. Томагавк (боевой топор) — хорош, но рукоять с клинком (серп) лучше. Вигвам (палатка) — хорош, но дом с овином лучше!»
Такие преобразовательные затеи дикарю однако, вовсе не легко выполнить. Часто ему не под-силу отказаться от привычного образа жизни, от исстари заведенных порядков и унаследованных с прадедовской кровью привычек. Белые поселенцы слишком сильно опередили своего дикого соседа, чтобы он мог разом усвоить себе их знания, умения и все устои, которыми крепка их жизнь.
Наша пословица говорит: «сколько волка ни корми, — он все в лес смотрит». Так и дикарь: сколько он ни живет среди европейцев, все тянет его к вольной дикой жизни. Много раз случалось, что европейцы брали к себе на воспитание совсем еще маленьких дикарей. Они окружали их всяческими заботами и ласками, обучали их вместе со своими детьми, стараясь сделать так из них настоящих «европейцев». Но едва такие питомцы становились самостоятельными, как они с презрением отказывались от всех удобств благоустроенной жизни белых и возвращались к своим диким собратьям.
Один английский капитан привез как-то с собой в Англию маленького огнеземельца. Там этот необычайный гость нашел весьма радушный прием. Его окрестили и нарекли именем «Джемми Буттон». Он воспитывался на счет английского правительства и был общим любимцем в великосветском обществе Лондона. Джемми научился прекрасно говорить по-английски, любил пофрантить и с особенным удовольствием носил перчатки, крахмальное белье и ярко вычищенные сапоги. Но едва этот благовоспитанный молодой человек вернулся на свою дикую родину, как оставил все свои привычки, приобретенные у чопорных англичан, и превратился в прежнего нагого, неумытого и косматого дикаря.
Другой раз случилась такая история. Белые, живущие в Бразилии, взяли к себе на воспитание мальчика-ботокуда. Мальчик оказался очень способным. Он быстро усваивал всякое знание и окончил последовательно гимназический и университетский курсы, сдал экзамен, получил звание врача и в течение некоторого времени занимался врачебной практикой. Однако его преследовала постоянная тоска. Однажды он куда-то исчез. Оказалось, что наш доктор бежал к ботокудам, в их леса, сбросил с себя одежду и ничем уже не отличался более от остальных своих диких собратьев!..
Когда случались подобные истории, иные белые высокомерно говорили: «Это — лучшее доказательство, что цветнокожие — существа низшей породы, чем белые. Утонченная жизнь европейцев кажется им такой тягостной. Поэтому не могут они также достичь такого высокого развития, как европейцы».
Но кто так говорил, тот злостно клеветал на своего меньшого брата по человечеству. После того, что мы слышали о дикарях, мы никак не можем не признать за ними добрых душевных задатков и высоких умственных способностей. Мы ведь видели, сколько благородства и любви проявляют они в своих взаимных отношениях. Мы видели также, что дикари вовсе не даром провели свой век на земле, а положили почин всякому человеческому знанию и умению и совершили много великих дел. Вспомните только эскимосов, которые, при помощи удивительно остроумных приспособлений, проложили себе путь в мертвые страны вечного льда.
«Я не мог не проникнуться уважением к этому отважному народу, — говорит про этих безвестных героев Нансен. — Из всех живущих на земле народов, народ эскимосов — самый необыкновенный. Эскимос взял для себя те земли, от которых пренебрежительно отвернулось все прочее человечество. При постоянной борьбе и медленном развитии, он научился большему, чем другие народы. Там, где для нас прекращается всякая возможность существования, там начинается царство эскимосов».
И спесивым европейцам, так охотно именующим своих меньших братьев «низшими существами», часто приходится быть только послушными учениками подобных дикарей. Один ученый путешественник по холодным сибирским краям говорит:
«Гордый и уверенный в себе европеец, ладящий сначала все по-своему, лучше „глупых дикарей“, после нескольких жестоких уроков отказывается от всякого умничания и во всем подражает туземцам, которые с изумительным совершенством приспособили все в своей жизни к окружающей суровой природе».
Значит дикари вовсе не обойдены богатыми умственными задатками. А если они так отстали в своем развитии, то в этом повинна окружающая их природа, — то слишком щедрая и располагающая к лености, то слишком скудная, скупо вознаграждающая человеческий труд.
Но все же со временем дикари сумели бы пробить себе дорогу к лучше устроенной жизни и выйти «в люди». Этому помешали европейцы. Они нарушили своим вражеским вторжением правильное течение жизни в диких странах и отняли у дикарей все, что необходимо для развития и совершенствования: здоровье, душевный покой, веру в свои силы и творческую самодеятельность…
Много диких племен уже угасло в неравной борьбе с страшными и могущественными, словно злые духи, белыми. Много других, некогда сильных и богатых народов, влачит в наши дни жалкое и тягостное существование, близясь к своему полному исчезновению. И только некоторые цветнокожие народы устояли в борьбе с белыми. За всех других своих гонимых собратьев они доказали всему миру, что цвет кожи вовсе не определяет способностей и достоинства человека. Прежде всего мы должны тут вспомнить негров.
Всего 60 лет прошло с тех пор, как негры в Америке освобождены от рабского ига, а теперь уже половина черного населения грамотна. Из среды негров вышли даже ученые, писатели и общественные деятели, которые пользовались заслуженной известностью среди белого населения. Любознательный читатель может познакомиться с жизнью одного такого негра, Букера Вашингтона, по его книжке — «От рабства к славе».
И на самой своей родине, в Африке, негры проявляют немалые успехи в развитии. В стране зулусов издается теперь даже газета «Имго» на туземном языке. Ее редактор, сотрудники и наборщики — все без исключения негры.
Кочевники Сибири тоже уже неоднократно доказывали свое природное равенство с белым человеком. Многие буряты и киргизы успешно учатся в наших учебных заведениях. Некоторые из них успешно проходили университетский курс и достигали известности как ученые. Таковы, например, буряты Джоржи Банзаров, даровитый языковед, и ученый археолог Пирожков. Киргизы, в свою очередь, могут с гордостью назвать имя Чокана Валиханова, внука последнего хана Средне-Киргизской орды, который за свою короткую жизнь (умер он 28 лет) успел совершить важные научные путешествия и оставил несколько научных работ.
И в своей хозяйственной жизни иные дикари тоже делали немалые успехи, учась у белых соседей. Индейцы племени чироков, прежде жившие дикими охотниками, усвоили себе земледельческое искусство и с тех пор возросли в своей силе и численности. Один из их среды, по имени Секуойа, изобрел, по образцу европейского звукового, слоговое письмо для своего родного языка. Они завели у себя школы и начали издавать даже свою газету.
Все это показывает нам, что цветнокожие вовсе не лишены способности развития. Если бы европейцы пришли к дикарям, как добрые терпеливые учителя, они бы нашли в своих «меньших братьях» благодарных и способных учеников. Но европейцы приходили ведь совсем не ради таких благих целей в страну дикарей. Те же немногие, которые искренно желали помочь этим отсталым людям и делали свое дело умело, — всегда убеждались, что добром и разумными мерами можно достигнуть с дикарем многого.
Когда преследуемые англичанами тасманийцы укрылись в своих горах и оттуда совершали свои набеги на белых, — Они сделались грозой для всего окрестного населения, и с ними не могли справиться даже военные отряды. Но нашелся один столяр, по имени Джорж Робинзон, который сам-друг, без всякого оружия, пустился в страшные горы, где погибло уже столько английских воинов. Его сограждане сочли его сумасшедшим: разве разумный человек может решиться войти в логовище разъяренных зверей! А между тем «сумасшедший столяр» вполне успешно выполнил свою задачу. Озлобленные вечными преследованиями, дикари, однако, не тронули мирного гостя. Он сумел своей мягкостью и чуткостью даже расположить их к себе. Они, как дети, доверчиво следовали всюду за ним, и он вывел их из их страшных логовищ. Там, где бессильно оказалось оружие, победило доброе слово.
