Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии
Я процитировал два этих высказывания in extenso[58], так как они выразительны и характерны; но это не единственные высказывания такого рода. Я получал большое число подобных заявлений, и все они выражали ту точку зрения, что дорога должна быть открыта для ребенка, но это не обязательно должно происходить вследствие сексуального контакта. Этот момент совершенно ясен. Вагина должна быть открыта, чтобы удалить физиологическое препятствие, называемое просто kalapatu (ее теснота). После того, как это однажды проделано (в норме - с помощью полового контакта), мужчине и женщине нет необходимости сходиться вместе, чтобы произвести ребенка.
Принимая во внимание, что в этих деревнях нет девственниц - так как каждый ребенок женского пола начинает свою половую жизнь очень рано, — можно только дивиться, как туземцы пришли к данному conditio sine qua поп[59]. К тому же, раз уж они зашли так далеко, трудно понять, почему они не продвинулись еще чуть-чуть и не уяснили оплодотворяющую силу семенной жидкости. Тем не менее есть много фактов, доказывающих, что они не сделали этого шага: так же несомненно, как они знают о необходимости механического открытия вагины, они не знают о производительной силе мужских выделений. И вот в ходе обсуждения мифологических рассказов о начале человеческого рода на земле (см. ниже, гл. XIII, разд. 5) и фантастических легенд о дальних странах, к изложению которых я сейчас перейду, мне стало понятно это тонкое и тем не менее важнейшее различие между механическим расширением и физиологическим оплодотворением; и таким образом для меня оказалось возможным поместить туземное представление о порождении потомства в соответствующий ему контекст.
Согласно туземной традиции, человечество возникло из-под земли, откуда некая пара - брат и сестра - появилась в нескольких конкретных местах. Согласно некоторым легендам, вначале появились только женщины. Часть моих комментаторов настаивала на этой версии: «Понимаешь, нас так много на земле, потому что вначале пришло много женщин. Если б там было много мужчин, нас было бы мало». Теперь независимо от того, сопровождал ее брат или нет, первую женщину всегда представляют рожающей детей без вмешательства мужа или какого-либо другого партнера мужского пола - но не без того, чтобы ее вагина была открыта какими-либо способами. В некоторых вариантах фольклорной традиции об этом ясно упоминается. Так, на острове Вакута есть миф, который повествует о том, как женщина-предок одного из субкланов подставила свое тело под падающий дождь и таким образом механически потеряла свою девственность. В наиболее важном тробрианском мифе женщина по имени Митигис или Болутуква, мать легендарного героя Тудавы, живет совершенно одна в гроте на берегу моря. Однажды она засыпает в своем скальном жилище, лежа под капающим сталактитом. Капли воды протыкают ее вагину и таким образом лишают ее девственности. Отсюда ее второе имя — Болутуква: bo — префикс женского рода; litukwa — капающая вода. В других мифах о происхождении способы проткнуть девственную плеву не упоминаются, но часто ясно указывается, что женщина-предок была без мужчины и потому не могла иметь сексуальных контактов. Когда же подробно распрашиваешь, как получалось, что женщины-предки рожали детей без мужчины, туземцы обычно упоминают, более или менее грубо или шутливо, некоторые средства для проделывания отверстия, которые могли бы быть легко использованы, и было очевидно, что ничего больше и не требовалось.
Перемещаясь в другое мифологическое измерение — в сегодняшние легенды о странах, лежащих далеко к северу, — мы обнаруживаем чудесную страну Кайталуги, населенную исключительно сексуально одержимыми женщинами[60]. Они так грубо распутны, что их неумеренность убивает каждого мужчину, случайно занесенного на их берега, и даже их собственные дети мужского пола никогда не достигают зрелости, поскольку еще до ее наступления их доводят до смерти сексуальным воздействием. Тем не менее эти женщины очень плодовиты и рожают много детей мужского и женского пола. Если туземца спросить, как такое может быть, как эти женщины беременеют, если там нет мужчин, он просто не сможет понять столь нелепого вопроса. Эти женщины, скажет он, уничтожают свою девственность всевозможными способами, если они не могут заполучить какого-нибудь мужчину, чтобы замучить его до смерти. И у них есть, разумеется, свой собственный baloma, чтобы приносить им детей.
Я начал с этих мифических примеров, потому что они ясно демонстрируют точку зрения туземцев: необходимость в проделывании отверстия и отсутствие какого-либо представления об оплодотворяющей силе семени. Но имеется несколько убедительных сегодняшних примеров, которые показывают, что туземцы верят в то, что девушка может оказаться с ребенком и не имея предварительных сексуальных контактов. Так, есть некоторые женщины, столь уродливые и омерзительные, что никто не поверит, будто они могли иметь сексуальные отношения с кем-либо (разумеется, не считая тех немногих, кому лучше знать, но кто очень тщательно хранит молчание во избежание позора; см. гл. X, разд. 2). Тилапо'и, нынче — старуха, была известна своей безобразной внешностью в молодости. Она ослепла, была всегда почти безумной, и у нее было отталкивающее лицо и уродливое тело. Ее непривлекательность была настолько известна, что женщина стала субъектом поговорки: Kwoy Tilapo 7 («иметь связь с Тилапо'и»), — способ задеть человека, применяемый при поддразнивании (гл. XIII, разд. 4). В общем, она - бесконечный источник и средоточие всевозможных непристойных брачных шуток, основанных на предположении о невозможности быть любовником или мужем Тилапо'и. Меня снова и снова уверяли, что никто никогда не мог иметь интимной связи с ней. Тем не менее у этой женщины был ребенок, на что торжествующе указывали туземцы, когда я пытался убедить их, что произвести на свет детей можно только посредством полового сношения.
Кроме того, есть пример с Курайяной из Синакеты, женщиной, которую я никогда не видел, но которая, как мне говорили, была «так уродлива, что всякому мужчине было бы стыдно» иметь с ней интимную связь. Такое высказывание означает, что общественный позор даже более устрашающ, чем сексуальное отвращение; одновременно его слова показывают, что мой информатор был неплохим практическим психологом. Курайяна, настолько целомудренная, насколько можно быть таковой — если не по добродетели, то по нужде, — имела по меньшей мере шестерых детей, пятеро из которых умерли, а один до сих пор жив[61]. Альбиносы, будь то мужчины или женщины, рассматриваются как неподходящие для сексуальных контактов. Нет ни малейшего сомнения в том, что все туземцы действительно испытывают отвращение и неприятие в отношении этих несчастных существ, отвращение, совершенно понятное всякому, кто видел таких непигментированных туземцев (ем. илл. 38). Тем не менее отмечено несколько случаев, когда женщины-альбиносы произвели на свет многочисленное потомство. «Почему они забеременели? Потому ли, что совокупляются по ночам? Или потому, что baloma дал им детей?» Таков был убийственный довод одного из моих информаторов, поскольку первая возможность представлялась ему очевидно абсурдной.
Действительно, весь этот строй аргументов был мне представлен уже в одну из первых беседна эту тему, хотя подтверждающие данные на этот счет я получил в ходе последующих изысканий. Ведь в качестве средства проверить прочность их представлений я иногда заставлял себя решительно и агрессивно выступать в роли сторонника более правильной физиологической доктрины деторождения. В таких спорах туземцы обычно не только приводят позитивные примеры, вроде тех, что уже были упомянуты, — о женщинах, которые имели детей без каких бы то ни было половых отношений; но туземцы ссылаются и на столь же убедительные негативные примеры, то есть на множество случаев, когда у незамужней женщины обилие половых контактов, а детей нет. Этот довод повторяется снова и снова с особо выразительными конкретными примерами бездетных персон, известных своим распутством, или женщин, которые живут с одним белым торговцем, затем с другим, — и не имеют ни одного ребенка.
4. Доказательства: слова и дела
Хотя я никогда не боялся использовать наводящий вопрос или выявлять точку зрения туземцев, оспаривая ее, я был несколько удивлен тем горячим протестом, который вызывала защита мной физиологического отцовства. Лишь в конце моего пребывания на Тробрианских о-вах я выяснил, что был не первым, кто критиковал эту область туземных представлений: мне предшествовали учителя-миссионеры. Я говорю главным образом о цветных учителях, так как не знаю, какой позиции придерживались те один-два белых человека, кто возглавлял миссию до моего приезда, а те, кто прибывал на острова в то время, когда я там находился, занимали должность лишь на короткий срок и не вдавались в подобные детали. Но все мои туземные информаторы подтверждали тот факт - едва я обнаружил его, - что доктрина и идеал Отцовства, а также все, что способствует их укреплению, пропагандируется цветными христианскими учителями.
