Иван Клулас - ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ
«Я не думаю, что синьор Лодовико, став всемогущим и полновластным, пожелает действовать нам во вред: это было бы ему невыгодно. Он по природе не зол и, полагаю, никогда не видел от нас обид, ни публичных, ни частных. Правда, он получил власть благодаря содействию короля Неаполитанского, но мне кажется, что больше тому способствовала помощь других лиц и его собственные достоинства. Немного зная его милость, я думаю, что он вполне способен понимать свою пользу и действовать согласно пониманию. Вот почему было бы желательно, чтобы Вы при первой возможности повидались с его милостью и довели до его сведения, употребив все доводы, какие сможете, что мы во имя нашей старой дружбы ожидаем от него только добра, поскольку нас не разделяют никакие споры и поскольку это в его же интересах. Уверьте его, что наш город желает идти рука об руку с герцогством Миланским, то есть с его милостью, а потому просите его не колеблясь уведомлять Вас о своих намерениях, дабы и мы могли действовать сообразно его пожеланиям. Объясните ему, в какой мы ныне находимся опасности, какое значение это имеет для его государства и что в его власти найти выход».
Лоренцо также просил Морелли передать Лодовико его личное послание и сообщал, что посылает в Милан Никколо Мартелли, через которого раньше вел все важные дела с Моро. Мартелли с новым властителем Милана просто дружил.
Благодаря всему этому между Лоренцо и Лодовико завязались добрые отношения.
Дипломатия Лодовико МороПервое, что сделал Лодовико, взяв власть, — отправил послов в Рим и Неаполь, а также к неприятельским военачальникам, герцогам Урбинскому и Калабрийскому, с предложением изучить условия мира. Лоренцо с нетерпением ждал результатов этой миссии. Сам страдая от тяжелого приступа лихорадки, он отправил в Милан на разведку начальника своей личной канцелярии Никколо Микелоцци. Поводом для визита была просьба об освобождении Орфео Ченни да Рикава, флорентийца, члена Тайного совета покойного герцога, заключенного в темницу из-за гонений на сторонников Чикко Симонетты, всемогущего советника герцогини Бонны.
Впрочем, Лоренцо и Комитет десяти, занимавшийся военными делами, уповали не только на дипломатические переговоры. После поражения при Поджо Империале они попытались соединить два войска: отряд Костанцо Сфорцы и отряд Роберто Малатесты. Но, после того как отошел от дел Эрколе д'Эсте, которого весьма неудачно заменил его брат Сиджисмондо, кондотьеры оказались предоставлены сами себе и не собирались поступаться независимостью в действиях. Между тем, чтобы собрать серьезные силы, единая тактика была необходима. Венеция уже оплатила тысячу пехотинцев и соглашалась перечислить жалованье еще тысяче. Болонский правитель Джованни Бентивольо также мог прислать тысячу солдат. Отважное сопротивление маленькой крепости Колле показало, что на поле боя не все потеряно, если сохранить живую силу и решить проблему командования. Лоренцо изменил привычке держаться вдали от войск и 29—30 октября 1479 года проинспектировал флорентийскую армию возле Сан-Кашьяно. Сравнив свои силы с неприятельскими, кондотьеры пришли в уныние. Противник имел двойное превосходство: 100 звеньев конницы и 5 тысяч всадников. Полководцы отказались объединиться в лагере под Сан-Джиминьяно. Венецианский военный комиссар поддержал их.
Этот разлад был не к добру. Если бы Милан вышел из союза, флорентийские войска, предоставленные самим себе, не могли бы оказать сопротивление. А такая перспектива была вполне возможна. Послов, отправленных Лодовико Моро в Рим, приняли хорошо. Папа поручил кардиналу Иоанну Арагонскому, сыну короля Неаполитанского, сообщить Милану о своем благорасположении. Лоренцо даже не уведомили о позициях сторон на аудиенции, состоявшейся 12 октября, и его это сильно беспокоило.
Что касается Неаполя, там оснований для беспокойства было меньше. Миланские дипломаты, прибывшие к королю, пунктуально сообщали во Флоренцию, как идут их переговоры. Фердинанд согласился рассматривать условия мирного договора вместе с Миланом и Флоренцией. 3 ноября Лоренцо через миланских послов получил предложение указать конкретно, на какие уступки он готов, чтобы удовлетворить папского племянника Джироламо Риарио.
Переговоры Лоренцо в Неаполе5 ноября Лоренцо передал свои условия мира купцу Филиппо Строцци, долго жившему в Неаполе в изгнании и сохранившему добрые отношения с королем. Строцци с отрядом из семнадцати всадников тотчас отправился в путь. Вскоре Лодовико Моро в письме к Лоренцо от 12 ноября уведомил, что король Фердинанд согласился начать мирные переговоры. Лодовико посоветовал ковать железо, пока горячо.
Время действительно было как нельзя более благоприятное. Слабая и павшая духом Флоренция больше не желала воевать, но не желал этого и Фердинанд: сила, которую в Центральной Италии приобрел Риарио, была для него уже в тягость. Риарио владел обширной областью, отрезавшей Неаполь от его друзей на севере полуострова, и не давал королю, как он того желал, закрепиться в Сиене. Флоренция, несомненно, была бы сговорчивей папского племянника.
Когда почва была подготовлена, французский посол в Неаполе Пьер Пальмье известил Флорентийское государство, что для заключении мира необходимо послать кого-либо, «обладающего большей властью», чем купец Строцци.
Тогда Лоренцо решил сам поехать к неаполитанскому двору. Для согласования предварительных условий он отправил герцогу Калабрийскому тайное послание: «Великолепный Лоренцо по доброй воле решил встретиться с королем, в связи с чем просит Его Величество прислать в Пизу галеры». Получив это послание, герцог 4 декабря отправил две королевские галеры из Таламоны в Пизу и уведомил об этом Лоренцо. Уже 5 декабря Лоренцо созвал на ужин около сорока горожан. Там, в присутствии всех членов Комитета десяти, он торжественно объявил, что раз войну, как заявлено, ведут с ним одним, то он и должен, даже рискуя жизнью, ехать заключать мир.
Этот пафос ему ничего не стоил — ведь Лоренцо знал, что в Неаполе его ждут, — а популярности прибавил. Его сторонники тотчас напомнили, что случилось с кондотьером Пиччинино, которого король Фердинанд в 1465 году, пригласив в Неаполь, казнил. Объявив о своем решении, Лоренцо оставил за себя в городе Томмазо Содерини. Утром 6 декабря он выехал в Пизу, 7-го остановился в Сан-Миниато, откуда официально сообщил синьории об отъезде. Членам Комитета десяти он поручил огласить свое послание на площади и раздать его дипломатам, прежде всего Филиппе Сакроморо, представлявшему во Флоренции Лодовико Моро.
Послание было проникнуто пафосом. Лоренцо писал, как он рад положить душу ради того, чтобы вернуть Флоренции мир. Причин тому две. Раз врагом объявили его, он явится к недругам проверить, достаточно ли этой жертвы, чтобы остановить войну. С другой стороны, поскольку во Флоренции он больше всякого другого отмечен почестями, он и больше всякого другого обязан принести жизнь на алтарь отечества.
«Уезжаю с этой твердой решимостью, мысля, что, может быть, Господь Бог пожелал взять в руки Свои окончание этой войны, начавшейся через кровь мою и моего брата. Пламенно желаю, чтобы жизнь и смерть моя, все, что мне в убыток или к выгоде, всегда служило благу нашего города».
10 декабря Лоренцо был уже в Пизе, но неаполитанские галеры запаздывали из-за встречного ветра. Отплыть можно было только 14-го. Пользуясь этой задержкой, Комитет десяти отправил послов к королю Неаполитанскому и от своего имени, чтобы придать миссии официальный характер.
18 декабря Лоренцо сошел на берег в Неаполе. Его приняли чрезвычайно пышно. В гавани ждали младший сын и внук короля. На другой день сам Фердинанд явился к нему, любезнейшим образом приветствовал и проводил к себе во дворец. 20 декабря начались переговоры с четырьмя королевскими советниками, среди которых были могущественный секретарь Антонелло Петруччи и Антонио Чичинелло, специальный уполномоченный по сношениям с Римом. Споры шли жаркие: добиться мира оказалось гораздо сложнее, чем думал Лоренцо, основываясь на сведениях из Милана.
Фернандо I (Фердинанд I )Неаполитанский
Выяснилось, что король Фердинанд вовсе не собирался отдавать укрепленные пункты, занятые им в Тоскане, а также гарантировать безопасность правителям Романьи (Римини, Пезаро и Форли), посылавшим войска в помощь Флоренции. У миланских послов Лоренцо находил деятельную поддержку, но его старые недруги, сиенский представитель Якопо Пикколомини и Диотисальви Нерони, добившийся назначения посланником папы в Неаполе, изощрялись в интригах, поддерживая несговорчивость неаполитанцев.
Переговоры длились три месяца. С первых же дней стало ясно, что Лоренцо вернется во Флоренцию нескоро. Противники его режима, присмиревшие после подавления заговора, решили этим воспользоваться. Они сплотились вокруг Джироламо Морелли, бывшего посла в Милане, а ныне члена военного Комитета десяти, отличавшегося критическим складом ума.
