Олег Глазунов - Особенности культуры радикальных трансформаций в эпоху социальных транзитивов
Радикальные преобразования отличаются друг от друга по масштабам предполагаемых изменений. Некоторые из них относительно ограничены по своим целям и не ориентированы на преобразования основных институциональных структур. Они хотят преобразований внутри структуры, а не ее самой.
Революции представляют собой наиболее яркое проявление радикальных трансформаций. Что такое революция? Однозначный ответ на этот вопрос дать очень сложно. Специалисты до сих пор не могут договориться об определении понятия революции, не говоря уже о таком узком термине как культурно-социальная революция. Одних определений около 200. Исследователи теории революции П.Сорокин, Л.Эдвардс, Б.Адамс считали, что революция это есть политический переворот. С ними солидарны другие специалисты-революциологи Джоржд Питти – "революция есть изменения Конституционных установлений незаконными средствами" и Пауль Шрекер – "революция, есть незаконное изменение условий законности»[26]. Такое определение представляется не совсем точным. Более полное определение принадлежит другим исследователям революционных процессов – Г.Лебону[27], Ч.Эллвуду, К.Бринтону, которые полагали, что революция, помимо политических, включает социальные, технические, культурные, религиозные изменения. Если точнее выразить их мысль, то революция – это внезапная резкая, насильственная всесторонняя преобразование общества.
Перечислим некоторые другие радикальные трансформации, отличные от революций. Coupd'etat, или «государственный переворот», – это внезапная, незаконная смена власти, правительства или персонала политических институтов без какого-либо изменения политического режима, экономической организации или культурной системы. «Бунт», «восстание» относятся к массовым насильственным действиям, направленным против собственных узурпаторов или иноземных завоевателей, в результате чего происходят некоторые изменения или реформы, но не революционные преобразования. Под «путчем» имеется в виду ситуация, когда группа, находящаяся в подчинении, отказывается подчиняться, но при этом не преследует четкой цели изменить что-либо. «Путч» означает насильственное свержение правительства армией (или ее частью), либо группой офицеров. Под «гражданской войной» подразумевается вооруженный конфликт в обществе, который чаще всего вызывается религиозными или этническими противоречиями. Наконец, под «волнениями», «беспорядками» и «социальным напряжением» мы понимаем стихийные выражения недовольства, тревоги, раздражения, которые не направлены против кого-то конкретно и не стремятся к каким-либо изменениям. Как видим, коллективное поведение и коллективные действия принимают различные формы, но революции явно стоят особняком: все другие могут в конкретных исторических ситуациях сопутствовать революциям, предшествовать им или следовать за ними, но это не революции.
Радикальные изменения – это, наиболее мощные силы, вызывающие социальные изменения. Многие античные философы отмечали важнейшую роль радикальных преобразований, рассматривая их в качестве одного из главнейших способов, способным изменять общества. Так, древнегреческий философ Гераклит Темный утверждал, что только сила может принудить людей действовать в соответствии с их собственным благом[28]. Он говорит: «Всякое животное правляется к корму бичом». Как и следовало ожидать, Гераклит верит в войну. «Война, – говорит он, – отец всего и всего царь (Poiemos panton esti pater kai basileus); одним она определила быть богами, другим – людьми; одних она сделала рабами, других – свободными». И еще: «Гомер был не прав, говоря: «Да исчезнет война среди людей и богов!» Он не понимал, что молится за погибель Вселенной; ибо, если бы его молитва была услышана, все вещи исчезли бы»[29].
Размышления другого античного философа – Аристотеля о влиянии радикальных трансформаций на конституционное устройство государства выглядят вполне современно. Рассматривая роль государственных переворотов, он считал, что радикальные изменения могут две цели: во-первых, свержение существующей конституции, во- вторых, ее модификацию. Во втором случае возможен ряд вариантов – установление контроля над государственным управлением, изменение природы (олигархической или демократической) в сторону ее укрепления или ослабления и изменение части конституции (например, отмена одной из магистратур). В качестве основной причины переворотов выступает ошибочная концепция равенства, влекущая людей к одной из крайних форм – демократии или олигархии. Избежание этого усматривается в смешанной форме правления – политии. Специфическими причинами переворотов являются чувства людей, мотивы лидеров, а также целый ряд конкретных причин, вызывающих разногласия в обществе.
Важно отметить, что Аристотель дает социологическую концепцию переворотов: его интересуют стабильность режимов и вызовы им, переход одних форм в другие, например от олигархии к тирании через демократию[30]. В этом контексте чрезвычайно важно появление в Античной мысли (особенно у Платона и затем Полибия) концепции цикличности форм правления, которая является открытием своеобразного закона их смены под влиянием изменения настроений общества (мы сказали бы – типов легитимности власти). Перевороты в этой концепции выполняют функцию социальной коррекции режима, когда его форма перестает отвечать изменившемуся сознанию общества.
Шарль Луи де Монтескье (1689–1755 гг.) – крупнейший теоретик Просвещения утверждал, что государство и законы появляются вследствие войн[31]. Не имея достаточных материалов, чтобы построить общую теорию происхождения государства, мыслитель пытается объяснить этот процесс, анализируя то, как зарождались конкретные социальные и правовые институты. В связи с этим он полемизирует с предшествующими ему теоретиками, которые вопреки историческим фактам переносили в естественное состояние такие социальные явления, как собственность (Дж. Локк) и войну (Т. Гоббс). Монтескье был одним из зачинателей историко-сравнительного изучения общества и государства, эмпирического правоведения.
Философ Нового времени Фридрих Ницше говорил «Человеческое, слишком человеческое». Сюжет так и называется С «Война необходима». Ницше писал: «Только мечтательность и прекраснодушие могут ожидать от человечества еще многого (или даже особенно многого), когда оно разучится вести войны. Доселе же нам неведомы иные средства, которые могли бы так же сильно и верно, как всякая великая война, внушать слабеющим народам такую грубую походную энергию, такую глубокую безличную ненависть, такое хладнокровие убийцы со спокойной совестью, такой общий организованный пыл в уничтожении врага, такое гордое равнодушие к великим потерям, к своей собственной жизни и к жизни близких, такой глухой, подобный землетрясению, трепет души; пробивающиеся здесь ручьи и потоки, которые, правда, катят с собой камни и всякий сор и уничтожают поля нежных культур, позднее, при благоприятных обстоятельствах, с новой силой приводят во вращение механизмы духовной мастерской. Культура отнюдь не может обойтись без страстей, пороков и злобы. Когда римляне в императорскую эпоху несколько утомились от войн, они пытались обрести новую силу в травле зверей, в битвах гладиаторов и в преследовании христиан. Современные англичане, которые в общем также, по-видимому, отказались от войны, прибегают к иному средству, чтобы возродить исчезающие силы: они пускаются в те путешествия, мореплавания, восхождения на горы, которые предпринимаются будто бы с научными целями, в действительности же для того, чтобы из всякого рода приключений и опасностей привезти домой избыточную силу. Придется, вероятно, изобрести еще немало подобных суррогатов войны, но именно из них будет все более уясняться, что такое высокоразвитое и потому неизбежно вялое человечество, как современное европейское человечество, нуждается не только вообще в войне, но даже в величайшей и ужаснейшей войне С т. е. во временном возврате к варварству, С чтобы не потерять из-за средств к культуре самой своей культуры и жизни»[32].
«Железом и кровью» С вот выражение, характеризующее политику грубого насилия. Говорят, оно пошло от поэмы английского поэта Теннисона (1809–1892), в которой есть строки: «Не мечтаниями, а кровью и железом будет образована нация»[33]. Его многократно повторял прусский канцлер Бисмарк[34].
Вот некоторые фразы о войне одного из лучших русских философов ХХ века Н. А. Бердяева: «Народы должны периодически сходить с ума, чтобы воевать». «Война, при духовно должном отношении к ней, облагораживает и возвышает человеческую душу». «Война говорит о самобытной исторической действительности, она дает мужественное чувство истории»[35].
