Виктор Полищук - Лекции по культурологии
Перейдём теперь к понятию «культура». Признайтесь: до того как мы начали разговор о ней, вы полагали, что вполне осознаёте его смысл. Вы слышали или могли слышать, что в российском обществе, как сегодня многие полагают, с культурой дело обстоит не так уж хорошо, что России не хватает именно культуры и т.п. Но что это значит? Как это: «не хватает культуры»? Чего, собственно, не хватает? Люди – есть, дома – есть, машины, механизмы, заводы – есть, театры, библиотеки, и сотовые телефоны тоже есть. Чего же не хватает, что воспринимается как отсутствие культуры или её низкий уровень?
Видеть и понимать – это разные вещи. Философия имеет дело с пониманием. Поэтому философский подход к культуре не ограничивается описанием или перечислением явлений культуры. Он предполагает проникновение (с помощью мышления, понимания) в их сущность. А в чём сущность культуры, её начало? В том же, что является корнем самого слова «культура», а это – культ. Он, как мы помним, означает почтение, почитание, уважение. Этого как раз и не хватает в российском обществе. Нет уважительного отношения к окружающим, к своему прошлому, к труду, к закону, к нормам морали, к власти. Но самое главное – нет уважения к человеку: ни со стороны власти, ни со стороны самого человека.
Приведём несколько определений культуры в русле философского подхода.
Культура:
– общий и принятый способ мышления (К. Юнг);
– это путь от замкнутого единства через развитое многообразие к развитому единству (Г. Зиммель);
– относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе при помощи процесса социализации (Г. Беккер);
– символическое выражение, коренящееся в подсознательном и привносимое в общественное сознание, где оно сохраняется и остаётся в истории (Д. Реджин).
Понимание культуры в отечественной философииВ исследованиях отечественных учёных можно найти все перечисленные подходы: антропологический, социологический и философский. Мы, в основном, будем придерживаться философского подхода в понимании культуры. Из известных отечественных философов-культурологов можно назвать С.С. Авериицева, А.И. Арнольдова, В.Д. Губина, А.Я. Гуревича, П.С. Гуревича, В.В. Иванова, М.С. Кагана, Л.Е. Кертмана, Л.Н. Когана, Ю.М. Лотмана, М.К. Мамардашвили, Э.С. Маркаряна, В.М. Межуева, Г.О. Нодиа, Э.А. Орлову, В.С. Степина, В.Н. Топорова.
Наиболее традиционным в отечественной культурологии является представление о культуре как о совокупном результате деятельности человека. Некоторые авторы включают в понятие культуры и саму деятельность. Иные полагают, что культура – это не всякая деятельность, а лишь «технологическая» и её основа – средства и механизмы. Одни учёные относят к культуре только творчество, другие же включают в неё все виды деятельности независимо от характера получаемого результата. Распространено и мнение о культуре как о совокупности надприродных программ.
Важно отметить, что с философской точки зрения культура понимается не просто как сумма идей или вещей, которые можно выделить, отделить друг от друга, описать. Весь мир человека – мир его культуры, и вопрос о культуре – это, в сущности, вопрос о самом человеке, о его человеческом способе существования и его отношении к самому себе. Такое отношение свойственно только человеку, и понять его сущность, его рождение и закономерности развития – это и есть задача исследований в области философии культуры, то есть философии как таковой. Поскольку о чём бы ни философствовал человек, в конечном счёте, он философствует именно о культуре.
Культуроведение и культурология: осознание причин кризисных явлений в культуре XX вРазумеется, отмеченная задача возникла не сама по себе. Она родилась в связи с необходимостью понять определённые события в культуре XX века, о котором культурологи иногда говорят как о «веке культуры». Именно в этом веке культура проявила всё своё многообразие, то есть показала не только возвышение, но и падение человека, его величественные и низменные черты. Проще говоря, в культуре XX веке обнаружились не только «хорошие», но и «плохие» стороны, поэтому она стала предметом более пристального, чем ранее, и особого внимания со стороны мыслителей. Кроме того, характер и своеобразие событий прошедшего века приводили к мысли о том, что историческое и культурное развитие человека – далеко не одно и то же.
Ещё в первой половине XIX в. в исторической науке утвердился так называемый эволюционизм, т.е. взгляд на историю как на постепенный и планомерный процесс развития. Таким же представлялся учёным и процесс развития культуры. Считалось, что отсталые в культурном отношении народы, в конечном счёте, будут развиваться по типу европейской культуры, которая оценивалась как высшая и универсальная.
Но уже во второй половине прошлого столетия появились сомнения в том, что разнообразие культур определяется их положением на различных ступенях прогресса. Возникли учения о своеобразии и обособленности каждой из культур. Если принять подобный взгляд на культуру, то её главной особенностью следует признать не уровень экономического или технического развития, а её способность сохранять свое «лицо». Культура «ведёт» себя как самостоятельный человек, когда ему навязывают не свойственные ему взгляды, вкусы или манеры поведения. Следовательно, разнообразие культур определяется их своеобразием, которое зависит от каких-то внутренних факторов, присущих определённой культуре.
Так появился новый предмет познания в исследовании различных культур: своеобразие каждой из них и те внутренние механизмы, которые его определяют. Понятно, что теперь уже мало было простого описания. Требовались объяснение и понимание особенного характера каждой культуры. Простая инвентаризация, или описание достижений той или иной культуры имела своё название: культуроведение. Но возникло и другое название для исследований подобного рода: культурология.
Её объектом являются те же культуры, но предмет исследований несколько иной: особенности рождения, становления, дальнейшего развития и возможной гибели культуры.
Культурология развивалась и под воздействием определённых событий в самой европейской культуре. Они свидетельствовали о глубоком переломе в истории, равном которому не было в предшествующие столетия. Первая мировая война и революции в России, Германии, Венгрии, фашистские режимы в Италии и Германии, новый тип организации жизни людей, обусловленный индустриальной цивилизацией, рост влияния на природу и гибельные последствия этого влияния для природы и самого человека, возрастание насилия в обществе и появление тоталитарных режимов, влечение к неживому, то есть массовая некрофилия, – всё это обязывало иначе взглянуть на характер и роль европейской культуры. Многие учёные уже не рассматривали её как некий культурный эталон, или образец, говорили о кризисе, разрушении её основ, моральном разложении. Именно Европа стала источником двух мировых войн, развитие именно европейской цивилизации привело к «восстанию масс», сущность которого В. Ратенау образно определил как «вертикальное варварство». Угроза жизни и высшим ценностям культуры исходила от самой же культуры.
Вот что писал в конце 1915 г. русский философ Л.М. Лопатин о событиях того времени:
«Современный мир переживает огромную историческую катастрофу, – настолько ужасную, настолько кровавую, настолько чреватую самыми неожиданными перспективами, что перед ней немеет мысль и кружится голова… В свирепствующей теперь небывалой исторической буре не только реками льётся кровь, не только крушатся государства… не только гибнут и восстают народы, – происходит и нечто другое… Крушатся старые идеалы, блекнут прежние надежды и настойчивые ожидания… А главное – непоправимо и глубоко колеблется самая наша вера в современную культуру: из-за её устоев вдруг выглянуло на нас такое страшное звериное лицо, что мы невольно отвернулись от него с отвращением и недоумением. И поднимается неотступный вопрос: да что же такое, в самом деле, эта культура? Какая её моральная, даже просто жизненная ценность?».1
Последующие события в Европе и в мире показали, что Л.М. Лопатин, да и не только он, не преувеличивал значение кризисных явлений в культуре. Стало очевидно, что человек и сама культура могут развиваться совсем не так, как представлялось когда-то деятелям Просвещения и гуманистам Возрождения, что идеал саморазвивающейся творческой личности в XX в. выглядел просто утопией. Оказалось, что даже образованные люди способны на акты вандализма и массовое уничтожение себе подобных. Складывалась парадоксальная ситуация: историческое развитие продолжалось, а культурное развитие замедлялось, обращалось будто бы вспять, возрождая в человеке древние инстинкты разрушения и агрессии. Эту ситуацию невозможно было объяснить на основе традиционных представлений о культуре, согласно которым она является процессом организации и упорядочивания самой истории. Тем самым история понималась по аналогии с культурой, т.е. из истории исключалась всякая естественность. Двадцатым веком история мстила человеку за отождествление себя с культурой.
