Игорь Лебедев - Шут и Иов
Странное изображение можно наблюдать на монастырском дворе в Мемлебене, на котором мы видим Царицу Небесную, держащую в правой руке Св. Младенца, а в левой увенчанного короной ангела, который изображает преображение и возвышенное жертвоприношение. Именно через лермонтовского «Демона» мы войдём в последние ворота нашего рассказа. А пока закроем предпоследнее.
Раздосадованный Николай, узнав, что его приказ о возвращении в полк Лермонтова (т. е. на гибель в районе энергетического центра Земли) опоздал, произнёс свой знаменитый каламбур: «собаке собачья смерть». Как жертву, положенную в его собственном Хеб-седе, Николай предпочитал получить красиво и благородно — как «геройскую смерть» в бою. А Лермонтов, родившийся в год Собаки, нарушавший весь этикет в Санкт- Петербурге, нарушил не только приказ царя быть в полку, но, в конце концов, и сценарий своей смерти.
Дальнейший путь Лермонтова опять совпал с пушкинским, и не случайно. 23/IV 1837 г. — в день тезоименитства императрицы, Пушкин «получил чистое и новое безгрешное начало». 23/IV 1842 г. тело Лермонтова было погребено в родовой усыпальнице, в Тарханах. Но когда же тогда произошло ритуальное расчленение головы?
До 23/IV 1842 г. этого не происходило — есть свидетели. Но жертва в глазах жертвующих несла в себе функции «козла отпущения», была грешной и кончила жизнь как самоубийца. Поэтому и расчленение здесь имело иной смысл. В «Книге врат» говорится: «Вы связаны (т. е. грешники в загробном мире), чтобы быть обезглавленными и перестать существовать». Самым грозным наказанием грешника в потустороннем мире считалось окончательное уничтожение всего его существа — не только тела, но и души и тени. Одним из способов такого уничтожения было обезглавливание умершего.
Через 5,8 лет после 23/IV 1837 г. мы видим 6/XII 1842 г. Эта дата ничего не говорит нынешним людям России, но это был День Ангела самого царя! Через дуальную симметрию актов 23/IV — День Ангела царицы и 6/ХII — День Ангела царя — магическая цепь почти разомкнулась в точности наоборот. Оставался один шаг. Про него мы почти ничего не знаем.
Третьей головой должна была быть голова настоящего Наполеона, тело которого Александр в своё время никому не отдал. Через 85 дней[В 1823 г. Бонапарт в Вероне под видом Ревара получает известие, которое его привело к смерти. 23 числа начинается действие обратной истории — 23 оно и завершается. Вспомним, что тело Александра I оставалось в Таганроге — 23 дня. А Пушкин в «Истории села Горюхина» (1827 г.) прямо указывает на число 23 как особое, сакральное, мистериальное. Святой, в честь которого окрестили Пушкина — 23, начиная с Андрея первозванного константинопольской церкви — епископ Александр.
Сальери предпринял попытку самоубийства в 1823 г. 23.04.1837 г. над Пушкиным произведен ритуал «очищения», День «Династии Иисуса» —23.12.] после 6.ХII 1842 г. наступает 23.08.1843 г.[Это — между днем рождения Бонапарта (15.08) и 29.08 — днём Усекновения предтечи Иоанна (одной из ключевых дат «иоаннова эзотеризма»).]
Где и как это произошло — неизвестно. Но известно, что в это время Фёдор Кузьмич ушёл в тайгу; т. е. отправился в духовный сакральный центр на Восток. Через космический ритм в точке максимума резонанса была основана Новая Династия.
Жанна д'Арк и Емельян Пугачев
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе.
А. БлокСразу после «пропавших дней» осени 1832 г. у Пушкина появляется страстный интерес к Пугачёву и его делам. К маю 1833 г. им уже набросано две трети будущей книги о бунте. Но то, что после вышло, было лишь сухим изложением массы документов — прикрытием для личного расследования Пушкина.
Вначале Пушкин даже пытался обхитрить власть и покопать тему без привлечения внимания двора, заявив, что для написания «истории Суворова» ему необходимы материалы о Пугачёве. В 1836 г. Пушкин в «Современнике» прямо маркирует это дело своим знаменитым клеймом — «я прочитал 18 томов документов и т. д.»[В 1775 г. специально отобрали и клеймили 18 близких сподвижников Пугачёва; казнили, разумеется, 5 (как и декабристов).], сразу показывая, что на первый взгляд это «народное восстание» имеет для него не политический, а эзотерический смысл.
Но официальные документы давали мало, и Пушкин решился просить у царя в июле 1833 г. возможность поработать в архивах двух губерний (Оренбургской и Казанской), опять же, не открывая истинных причин. Но Николай заставил Пушкина открыться, и разрешение дал (кстати, в черновиках у Пушкина говорится о маршруте Оренбург — Пермь, позже Пермь исчезает, и маршрут, по которому в 1824 г. проехал Александр I, у Пушкина несколько видоизменяется). Так что же искал Пушкин?
Подтверждения чего, услышанного от Елизаветы Алексеевны?
А что, собственно, мы знаем о пугачёвском бунте? На поверхности — тысячи документов, приказов, манифестов, показаний, далее, глубже — почти ничего. Даже сама личность Пугачёва, как бы раздваивается — у одних он с декабря 1772 г. по май 1773 г. находится в Симбирской и Казанской тюрьмах, откуда из последней бежит на Яик, у других — после ареста на Дону оказывается на Украине, где скрывается до лета 1773 г., причём возвращается «легализованным лицом» с подложным паспортом и сразу отправляется на Яик.
В паспорте значится «от роду 40 лет», на следствии показывал, что 30 (к 1772 г.). В январе 1772 г. на Яике произошли выступления казаков — это была «горячая точка» империи, но они не взволновали царицу. А вот здесь же первое известие о выступлении привело к тому, что был созван сразу Государственный совет (а императрица лично послала конногвардейца Воронина в лагерь Пугачёва).
Официально правительство хранило как бы естественное пренебрежительное молчание об очередном бунте на своих окраинах. Почему такой встревоженный интерес — испуг — ведь и Пётр III с 1762 г. «появлялся» не раз? Незадолго до Пугачёва в Царицыне объявился некто Богомолов — Пётр III, более того, Пугачёв как-то странно отождествлял себя с ним, заявляя, что его арестовали в Царицыне, но удалось бежать. Ни по первой (Казань), ни по второй (Украина) версии Пугачев там не был, зачем же ему, «государю», становиться ещё и Богомоловым?
Пушкин проводил параллель Пугачёва с Разиным не по масштабу бунта, а по линии «присутствия» при Разине умершего сына царя Алексея Михайловича. И одно из наиболее мощных направлений фольклора на Яике как раз и представляло Пугачёва «мечом в руках спасшегося Царя». При Пугачёве «кто-то» присутствовал. И дело не в том, был ли это Пётр III, его сын — бастард, или человек благородный, выдающий себя за Петра, дело в самом фундаменте выступления, его знамени. Известно, как Екатерина старалась найти тех, кто стоял за Пугачёвым.
Ныне уже обнаружены и связи со шведскими «друзьями» движения, с Ватиканом. Странное сближение протестантской Швеции, где король официально не мог быть католиком, и папой. В «Капитанской дочке» Пушкин описывает сцену мытья Пугачёва в бане: «Ну, ваше благородие, по всему видно, что персона знатная, за обедом скушать изволил двух жареных поросят, а парится так жарко, что и Тарас Курочкин не вытерпел, отдал веник Фомке Бикбаеву да насилу холодной водой откачался.
Нечего сказать: все приёмы такие важные… А в бане, слышно, показывал царские свои знаки на грудях: на одной двуглавый орёл, величиной с пятак, а на другой персона его».
Под иронией Пушкин прячет не просто народное поверье о «знаках», а нечто большее. Образованная Екатерина, переписывающаяся с Дидро и Вольтером, «почему-то» очень серьёзно занялась (через не менее знающих людей) этими «знаками». У жены Пугачёва сразу стали пытать всё о нём, о происхождении, и особенно о «знаках». Но дело в том, что их-то у него и не нашлось (поэтому её повезли обличить мужа, но она оказалась в занятой Пугачёвым Казани).
Позже в показаниях сподвижников нигде не фигурировала демонстрация им своих «знаков» (были только полосы на спине от сечения в Прусском походе). А вот отождествляемый с Пугачёвым Богомолов имел знаки в виде красноватого креста. Можно сказать, что около русского престола появился человек с таким знаком под именем Петра III.
В чисто политическом плане всё выглядело довольно просто (не зря Екатерина II подозревала высшие аристократические круги — тот же Панин готовил ограничительную для самодержавия аристократически-английскую конституцию). К 1772 г. наследнику Павлу исполнялось 18 лет, и он имел все (в отличие от Екатерины II) права на престол; при нём, безусловно, Панины делали бы, что хотели при новом императоре.
В 1772 г. в Швеции в результате переворота пришёл к власти король Густав III, который был не менее заинтересован в ослаблении России, чем знать России желала себе прав. Но не это интересовало Пушкина.
