Гвидо Мансуэлли - Цивилизации древней Европы
Рассмотрим подробнее европейский сектор, который непосредственно интересует нас. Археологические находки позволяют сегодня представить эволюцию, немного отличную от традиционной точки зрения: между VIII и VII в. до н. э. на правом берегу Днепра появляются небольшие укрепленные поселения, которые были оставлены к середине VII в. до н. э. — в эпоху, когда образуются более обширные агломераты, оснащенные менее примитивными укреплениями. Переход от ограниченной племенной системы к более обширным сообществам совершился, таким образом, прежде, чем скифы окончательно закрепились на данной территории. Впрочем, здесь сохраняется преобладание последних, что не исключало из жизни предшествующее коренное население, которое было весьма активно ассимилировано, тогда как в степях, от Волги до Азовского моря, оседлое скотоводство уступило место перегонному. Во всей южной зоне и некоторых внутренних регионах, в Киеве, Полтаве, Кракове и на нижних течениях Днепра и Буга, обнаружена целая группа стоянок и некрополей. Обширное поле Каменское, обнаруженное близ Никополя, на берегу Днепра, считается столицей скифской монархии, которая активно развивалась в VI–II вв. до н. э. Занимая площадь более семи квадратных километров, она являлась металлургическим центром, снабжаемым сырьем из железных рудников соседней стоянки Кривой Рог. Внутри города каменные дома, имевшие анфиладу из двух-трех помещений, принадлежали довольно зажиточному классу и занимали ограниченную площадь; а более распространенные скромные жилища были построены из дерева и имели овальную форму.
Современное Каменскому, но не столь значительное поселение Широкая Балка, по-видимому, было в конечном итоге поглощено Ольвией. Многочисленные ямы-хранилища, например в Николаеве, показывают, что основной деятельностью являлось создание запасов зерна, предназначенного для экспорта за море. В качестве хранилищ использовались также круглые хижины небольшой стоянки Немирово, близ Винницы, возникшей в VII в. до н. э. и оставленной в середине V-в. до н. э. Стоянка Карповка носит тот же сельскохозяйственный характер. Поселения Крыма и прибрежной континентальной части почти все оседлые. Существование жилищ, особенно крупных, доказывает, что кочевничество не было общим феноменом; впрочем, практика металлургии и земледелия неизбежно предполагает оседлость населения. Считается, и не без оснований, что эти поселения были заняты смешанными группами, включавшими скифские элементы в стабильную локальную основу.
Город Неаполис (Симферополь) — ключевое место скифской династии в Крыму в позднюю эллинистическую эпоху — является исключением: основанный только в III в. до н. э., своими каменными оборонительными сооружениями и наличием общественных и жилых строений каменной кладки он явно свидетельствует о греческих влияниях.
В континентальной жизни превалировало скотоводство, практикуемое в оседлых поселениях: многочисленных деревень Средней Волги, которые растягиваются до бассейна Оки и дальше на запад до Эстонии, насчитывают, по крайней мере наиболее древних, около пятисот; состоящие из полуземлянок, располагавшихся вдоль рек, эти поселения составляют дьяковский культурный тип, по названию деревни Дьяково близ Москвы. Эти группы были причислены к австро-венгерским народностям. Небольшие размеры поселений показывают ограниченную организацию патриархальных сообществ, которые совсем не имели металлов и широко практиковали костяной промысел. Поэтому подобные деревни получили название «костяные стоянки».
Начиная с VIII–VII вв. до н. э. в бассейне Камы наблюдается развитие достаточно ограниченной цивилизации Ананьино: речь идет о культуре «запоздавшей» бронзы, характеризуемой жилищами, близкими к дьяковскому типу, и некрополями, содержимое которых, весьма богатое, украшено анималистическими и геометрическими мотивами. Напрямую она продолжается в культуре Пьяный Бор, которая определяется к 300 г. до н. э., воспроизводит те же типы сооружений, практикует железную металлургию и использует фигурный и символический орнамент. К ней относят многочисленные культовые холмы, содержащие слои пепла и костей.
Социальная организация базировалась на монархическом режиме на юге и юго-востоке, то есть на территории Кубани, культура которой отличается от собственно скифской цивилизации лишь в деталях, тогда как их общий уровень вполне сопоставим.
Только у царских скифов существовали правители. Чем больше мы обращаемся к внутреннему устройству, тем больше кажется, что социальное единство было фрагментарным; в более южных областях совпадение экономических интересов и возможность интеграции в общую политику привели к образованию сообществ с централизованной властью — за исключением Боспорского царства, — которая подразумевала гегемонию некоторых племен, например царских скифов. Кельтский мир пережил сходную эволюцию. В поселениях, о которых идет речь, прослеживается также очевидный параллелизм с галльским оппидумом: едва ли можно говорить о столицах, они определяются скорее экономическими и стратегическими функциями, чем политическими в узком смысле слова. Распространение во времени и пространстве монументальных родовых захоронений свидетельствует тем не менее об относительной стабильности главных центров скифского мира. Таким образом, традиция, восходящая к Геродоту, который представляет скифов живущими в повозках, не соответствует не только реальности в целом, но и феномену оседлого поселения. Кочевничество, кроме того, не позволяло организовать систему дистриктов, о которой говорит сам Геродот.
Скифская религия скорее всего не подвергалась значительным модификациям с течением времени, и рассказ Геродота, где основные божества обозначены греческими именами, является примером интерпретации, а отнюдь не свидетельством греческого влияния. Скифские культы имели в некоторых городах особенности, но не стоит объяснять их ассимиляцией. Смерть мудрого Анахарсиса, убитого по приказу своего брата за участие в греческих обрядах, и смерть царя Скилы от своих же воинов, после того как его увидели выходящим из святилища Вакха, в таинства которого он был посвящен, — явно свидетельствуют о сопротивлении скифов эллинизации. Первый среди скифских царей, Скила воздвиг дом в Ольвии и предпочитал вести городскую жизнь: возможно, именно здесь кроется основная причина его убийства. Традиция требовала, чтобы правители жили в деревнях, окруженные своими воинами и стадами. Именно поэтому скифское общество, даже частично эллинизированное, все еще оставалось полукочевым в римскую эпоху: росписи гробниц в Пантикапее хорошо это показывают. С другой стороны, легенда об Анахарсисе, царе, влюбленном в мудрость и истину, отражает высокую идею, что греки восприняли духовную жизнь скифов, даже несмотря на филэллинизм. Установлено, по крайней мере, что они культивировали музыку: у них найдены изображения музыкантов со струнными инструментами. Контакты скифов с народами, духовная жизнь которых достигла очень высокого уровня, в частности с китайцами, несомненно, поддерживали эту тенденцию. Они демонстрируют, кроме того, экстраординарный вкус в красоте и декоре предметов — во всем, что касается украшений и вооружения: в их оружии или конской сбруе нет ни одной детали, которая не доводилась бы мастерами до изысканного совершенства. О функциональности этих предметов им как будто было неизвестно: использование золота, металла с очень плохим сопротивлением, доказывает это.
Фундаментальное отличие греческой и скифской религии заключается прежде всего в факте, что скифский культ не связан с основанием города и никогда не приводил к сооружению храмов. Места, предназначенные для собраний, не носили сакрального характера. Не найдено ни одной статуи бога, лишь бог войны, идентифицированный греками как Арес, был символически изображен на мече. Необходимо, однако, обратить внимание, что в скифском искусстве фигурирует Великая Богиня, почти всегда ассоциируясь с коронованием правителя.
Глубоко натуралистическая религия — скифов оставалась очень примитивной. Они верили в колдовство и магические практики. Хотя у них и не существовало собственно жреческой организации, служители культа относились к определенной касте. Они были скорее всего евнухами: это наказание было наложено на скифов Великой Богиней за разграбление ее храма Аскалон в Палестине, но эта легенда, очевидно, была создана греками; в реальности некоторые аспекты скифской религии тесно связаны с другими верованиями Малой Азии. Во всяком случае, это касается религии природных стихий: богиня огня Табити, или Великая Богиня, — свидетельница клятв, представительница царской власти и законности, покровительница стад — не была БогинейМатерью. Таким образом, она не отражает матриархальную структуру общества. Ей, вероятно, поклонялись в Южной России до прихода скифов; и ее статуэтки, которые представлены в различных местностях бронзового века, во многом походят на фигурки из Элама и Вавилона, относящиеся к более древней эпохе. Зачастую это культ астральный, хотя у царских скифов божество, идентифицированное греками с Посейдоном, — Фамумасад — особенно почиталось. Ему приносились человеческие жертвы, так же как богу войны, обозначенному именем Арес. Этот обряд, как показывает греческая легенда об Артемиде Таврической и Ифигении, распространенная в Северном Понте, делал умершего героем, подтверждая крепкую веру в бессмертие души. Изобилие приношений, представленных внутри захоронений, подчеркивает эти представления, которые связывают скифский мир с многочисленной серией сходных феноменов доисторической Античности. Чтобы отметить вхождение в общество, молодые воины должны были принести торжественную клятву верности, испив из черепа врага, как из кубка; этот обычай, несомненно имевший религиозный смысл, близок к обряду обезглавливания у кельтов. Кроме того, в первобытных ритуалах, страшная реальность которых, изображенная еще Геродотом, подтверждена раскопками, ни во что не ставилась человеческая жизнь, шла ли речь о рабах, солдатах или женщинах. Традиция древнего матриархата противоречит приниженному положению женщин, хотя они имели право носить роскошные украшения. Скифское общество является исключительно обществом мужчин, тем более что они были полигамны: цари имели «гарем» и, согласно рассказу Геродота, подтвержденному другими историческими источниками и данными раскопок, по крайней мере некоторые супруги правителя предавались смерти и погребались с супругом, так же как рабы и животные. Вероятно, в этом ритуале присутствует сарматское влияние, а на завершающем этапе — эллинистическое; кроме того, в эту эпоху скипетр Боспорского царства несколько раз передавали в руки цариц. Возможно, женщины, которые приносились в жертву на погребальных церемониях, были лишь женами второго ранга. В Пазирике некоторые захоронения, вероятно, принадлежат официальным супругам умершего царя.
