Яков Берлин - Дикари, их быт и нравы
Негры поставили свою торговлю на широкую ногу. Они проложили по своей стране торговые пути, по которым движутся взад и вперед караваны носильщиков с тюками товаров на головах. Длинной вереницей выступает один носильщик за другим, и они идут так целыми неделями и месяцами по узеньким извилистым тропинкам, в полметра ширины, которые заменяют здесь наши трактовые дороги. Иной раз такая тропинка теряется в кустарниках и в зарослях, и носильщики с трудом пробираются со своими тяжестями сквозь образуемые тут туннели. В других местах им приходится прокладывать себе путь сквозь жесткую высокую траву, через ручьи и вдоль болотистых речных берегов. А во время ливней, которые затопляют целые страны, носильщики идут по пояс в воде. Понятно, что по таким дорогам даже и выносливый дикарь далеко не уйдет. Обыкновенно караван проходит в час 3–4 километра и идет так часов 8 в день. Иные племена негров славятся как особенно выносливые и проворные носильщики. С такими носильщиками один путешественник делал до 42 километров в день.
Чтобы поддержать друг в друге бодрость и сократить себе время в пути, носильщики затягивают песни, перекликаются, выкрикивают неслыханные прежде слова. Понятно, что такой шум удваивается, когда караван подходит к деревне, и носильщики радуются близкому привалу. «Гупа, гупа! — кричат они, — вперед! вперед! Мгоголо (остановка)! Еда! Еда! Не уставайте! Здесь деревня, родина близко! О, мы увидим наших матерей, мы поедим всласть!»
Постоянные торговые сношения повели у негров к установлению некоторых своеобразных обычаев. Каждый путешествующий имеет у них своего «кала», или друга, в среде других племен, который дает ему приют и берет его вообще под свою защиту, Понятно, и он, в свою очередь, гостеприимно принимает такого «кала», если этому случится зайти в его сторону. Скрепление такой дружбы обставлено очень торжественными обрядами. Иногда эти будущие друзья обмениваются между собой кровью (такой обычай «побратимства» известен и теперь еще кое-где в Европе, — например в горах Черногории). Или они обмениваются кольцами из шкуры жертвенного животного, съеденного сообща. Еще более сильно скрепляется дружба клятвою в верности, произносимою при огне. А у народа вакамбов заключающие между собой дружбу, после прославления взаимной верности и преданности, берут горшочек и разбивают его со словами: «Если мы нарушим дружбу, которую прославляем здесь теперь, пусть мы будем разбиты, как этот горшок».
Когда дикие племена только завязывают между собой торговые сношения, они не покупают товаров, как мы, а выменивают их друг у друга.
Меновой торг.
Однако при такой простой мене торг иной раз очень затрудняется, так как не у всякого есть тот товар, который хочет иметь продавец в обмен за свой.
Одному английскому путешественнику нужно было как-то уплатить за переезд на лодке. Лодочник ничего другого, кроме слоновой кости, не хотел принять. А между тем, у путешественника такого товара не было. Но тут ему сказали, что есть такой человек, который готов уступить ему слоновую кость в обмен на кусок сукна.
Беда была только та, что у англичанина и сукна не было. Тогда, наконец, отыскался негр, который имел лишнее сукно, а сам нуждался в медной проволоке. Этим товаром путешественник запасся, зная, что у негров на него большой спрос. Тогда началась продолжительная мена. Человек, желавший иметь проволоку, принял ее от англичанина и передал свое сукно тому негру, который хотел получить его взамен за слоновую кость; этот, в свою очередь, вручил лодочнику требуемую им слоновую кость. И только теперь путешественник мог получить в свое распоряжение лодку для переезда.
Другой путешественник, посылавший своих слуг на местный базар за зерном, рассказывает, что они, исполняя его поручение, совершенно выбивались из сил, ибо только после целого ряда сделок они могли, наконец, получить зерно от вынесшего его для обмена земледельца.
Наши покупатели на базаре не знакомы совсем с такими тягостными хлопотами, ибо деньги всякий охотно возьмет, и на них можно приобрести всякий товар. Наших денег дикари совсем не ценят: когда один путешественник предложил в дар негрскому властелину Мтезе кошелек с золотыми и серебряными монетами, тот пренебрежительно отложил его в сторону, но зато с двойной радостью ухватился за блестящие бусы.
Однако и у дикарей есть свои «деньги», которые служат меркой для оценки разных товаров; это такие предметы, которые дикари привыкли особенно ценить, и обладать которыми всякий стремится. Ими могут быть предметы украшения — вроде бус, раковин или металлических колец, — также и предметы первой необходимости, — как, например, соль. «Продается молоко за плитку соли!» выкрикивает свой товар африканский разносчик. Или: «Масло по пяти бус кусок!».
Всякая дикая страна имеет свои особенные «денежные знаки». В восточной Африке, например, одно племя принимает в качестве мелкой монеты темно синие и темнокрасные бусы средней величины, а соседнее требует исключительно мелкий розовый и голубой бисер; еще немного дальше эти побрякушки не кажутся уже никому привлекательными, но всякий примет в оплату за мелкий товар железную и медную проволоку.
Если бы собрать «деньги» дикарей всего света, то из них составился бы целый естественно-исторический музей, где камень и минерал оказались бы рядом с металлом, растением и животным.
На нашем рисунке можно видеть своеобразные каменные деньги с Палаузских островов и Микронезии. Верхняя «монета», называемая «барак», из обожженной глины, составляет величайшую драгоценность и имеется на островах всего в количестве 3–4 штук.
Каменные деньги с Палаузских островов. 1). Барак. 2) Калебукуб. 3) Кабьдоир.
Можно себе представить, как дорожит бараком его счастливый обладатель, — какой-нибудь маленький властелин! «Калебукуб», сделанный из агата, тоже имеется лишь в руках богатых начальников, которые в минуту опасности, зарывают его в землю, как какой-нибудь клад. Красный камень, отшлифованный, как барак, называемый «бунгау», тоже считается на Палаузских островах очень ценною монетою, почему им располагают только знатные островитяне. Кроме этих, у палаузцев есть еще четыре рода мелких денег, которые обращаются в народе. Это куски вулканического стекла, иногда искусно отшлифованного, иногда же имеющего вид простых осколков. Все эти каменные деньги служат и украшением, а потому просверлены для ношения их на ожерельи.
Одному путешественнику папаузцы рассказали такую интересную легенду про свои каменные деньги.
«Однажды пришла лодка, пассажиры которой — семь родов денег — отправились со своего острова за поиском новых земель. Они долго плавали средь безбрежного океана, ничего не видя, кроме волн и неба. Наконец их лодка пристала сюда, на Палау. Тогда Барак, который, как самый знатный из всех прибывших, лежал растянувшись на палубе двойной лодки, приказал следующему за ним по чину Бунгау выйти на берег и осмотреть остров. Бунгау, столь же ленивый, как его начальник, отдал то же приказание своему ближайшему подчиненному — Калебукубу. Так каждый чин передавал приказание ближайшему чину, пока это приказание не дошло до самого младшего из всех — долготерпеливого Оледонгль (так называется самая мелкая монета палаузцев). Ему уже некого было послать, и поэтому он пошел сам. Но он не вернулся более. Тогда Барак повторил вновь свое приказание. Самый младший из оставшихся, Аделоббер, пошел с неудовольствием и также не вернулся. Тогда настала очередь Клука, который был послан привести их обоих. Но и он остался на острове. Так продолжалось до тех пор, пока, наконец, Барак остался один в лодке. Тогда он сам пошел отыскивать своих подчиненных, но и ему понравилась наша страна. Все семеро они остались здесь и продолжали вести прежний образ жизни. Барак только и делал, что ел, пил и спал. Высший постоянно посылает низшего, и так идет депо, — закончил рассказчик с лукавой насмешкой, — так же, как у людей; крупные среди денег спокойно сидят дома, а мелкие усердно бегают взад и вперед и работают за себя и за высших».
На острове Яве, лежащем неподалеку от Палаузских, деньгами служат глыбы камня аррогонита, привозимого из других стран. Тамошние «богачи» с чванной гордостью выставляют такие сокровища перед своими жилищами.
Подобные громоздкие деньги, которых не поместишь ни в кошельке, ни в бумажнике и не упрячешь в кармане, встречаются и у других дикарей. Взгляните, например, на негрских начальников, изображенных на нашем рисунке. Они отправились в торговое путешествие и несут всему свету напоказ свои денежные сокровища: громадные полосы железа, выкованные в виде копий и весел.
Железные изделия служат во многих африканских странах денежными знаками, которые принимаются в оплату за всякий товар, но только они более удобной и легко переносимой формы: это — клинки для ножей и мотыг, или наконечники для копий и стрел. У сенегамбских негров эти железные деньги имели форму прутьев; 20 пачек табаку они называли «прутом табаку»: это значило, что его стоимость равняется пруту железа. Точно так же бутылку рому они определяли на своем коммерческом языке, как «прут рому».
