Мортимер Адлер - Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений
Углубляясь в детали, хочу сказать, что эти правила имеют грамматический и логический аспекты. Грамматический этап связан со словами. Логический — с их значением, а точнее, с терминами. С точки зрения коммуникации оба этапа абсолютно необходимы. Если язык используется бездумно — коммуникация невозможна. А мысли или знания нельзя передать без языка. Грамматика и логика как прикладные науки напрямую касаются вопросов взаимосвязи языка и мысли.
Поэтому я говорил и продолжаю настаивать на том, что мастерство чтения и письма постигается через гуманитарные науки, особенно через грамматику и логику.
Вопрос языка и мысли — особенно в части различия между словами и терминами — настолько важен, что я рискну повториться, но при этом проверю, насколько вы поняли мою основную мысль. Она состоит в том, что одно слово может быть носителем нескольких терминов. Приведу схематичную иллюстрацию. В данной книге слово «чтение» употребляется в различных смыслах. Возьмем три из них: 1) чтение как получение удовольствия; 2) чтение как получение информации; 3) чтение как достижение понимания.
Теперь обозначим слово «чтение» буквой X, а три его значения — буквами a, b и c. Ха, ХЬ и Хс не являются тремя разными словами, ведь X остается неизменным в трех случаях. Но они становятся тремя терминами, конечно, при условии, что мы с вами знаем, в каком из значений каждый раз употребляется X. Если я где-то написал Ха, а вы прочли ХЬ, то мы пишем и читаем одно слово, но разными способами. Неоднозначность препятствует коммуникации. Только воспринимая идентично одно и то же слово, мы обретаем общность мыслей. Мы не можем встретиться в точке X. Наша точка — только в Ха, ХЬ и Хс. Так мы находим общий язык.
- 2 -
Надеюсь, теперь вы готовы рассмотреть правило, которое требует от читателя определиться с терминами. Как он подходит к этому первому этапу? Как находит в книге ключевые слова?
Можно быть уверенным лишь в одном. Не все слова, используемые автором, являются ключевыми. Более того, можете быть уверены, что таких слов — большинство. Только те слова, которые автор использует особым образом, важны для него и для читателей. Конечно, это понятие относительное. Слова могут быть более или менее важными. Нас волнует только тот факт, что некоторые слова в книге важнее прочих. В этом процессе опасны крайности, когда автор использует слова так же, как и первый встречный на улице. Но чаще он использует их корректно — так, как обычные люди в обычной речи, а потому у читателя не возникнет трудностей. Он знаком с их многозначностью и привык к вариативности смыслов в зависимости от контекста.
Например, слово «чтение» встречается в прекрасной книге сэра Артура Эддингтона «Природа физического мира». Он говорит о «чтении показателей» счетчиков научных приборов, используя при этом слово «чтение» в одном из привычных для нас значений. Для автора это не специальное слово. Он подразумевает стандартное употребление данного слова, чтобы передать свою мысль читателю. Даже в случае использования фразы «чтение природы» он наверняка будет уверен, что читатель заметит сдвиг к другому, понятному для нас смыслу слова. Читатель, не способный на это, вряд ли сможет общаться с друзьями или заниматься своей работой.
Но слово «причина» сэр Артур не может употреблять так же легко. Да, это слово из повседневного лексикона, но автор использует его в определенном смысле, рассматривая теорию причинности. Понимание этого слова играет роль, важную для автора и читателя. По той же причине слово «чтение» является ключевым в нашей книге. Нам не подходит его обыденное использование.
Повторяю, что чаще всего автор использует большинство слов, которые встречаются в разговорной речи, в различных смыслах, полагаясь на контекст. Знание этого факта должно помочь вам в выделении более важных слов. Тут существует один критерий. Вы должны помнить, что в разные времена и в разных условиях одни и те же слова не всегда были одинаково привычными. Современный автор, такой как Эддингтон или я, употребляет большинство слов в нынешнем значении, и вы это знаете, поскольку живете сегодня. Но при чтении великих книг прошлого задача выделения слов может усложниться, ведь автор использовал их в контексте своего времени, понятном его современникам, но не нам. Если книга переведена с иностранного языка, это дополнительно усложняет задачу.
Итак, вы сами видите, что исключение повседневных слов может быть весьма приблизительным. Однако не подлежит сомнению, что большинство слов в книге можно прочесть по аналогии со словами, которые мы употребляем в разговоре с друзьями. Возьмите любую страницу любой книги и посчитайте слова, которые мы употребляем в диалоге с друзьями: все предлоги, союзы, а также большинство глаголов, существительных и прилагательных. Применительно к данной главе могу сказать, что здесь до сих пор нам встречались лишь несколько ключевых слов: коммуникация», «слово», «важность», «термин» и «неоднозначность». Из них, конечно же, наиболее значимо слово «термин». Все остальные являются ключевыми в его контексте, по отношению к нему.
Нельзя выделить ключевые слова, не приложив усилий к пониманию отрывка, в котором они встречаются. Эта ситуация несколько парадоксальна. Если вам понятен отрывок, то, конечно, вы знаете, какие слова в нем являются ключевыми. Если вы его усвоили не полностью, то, скорее всего, вам непонятно, в каком значении автор употребил некоторые слова. Они продолжают беспокоить вас, мешая ясному восприятию. Очень вероятно, что это именно те слова, которые автор употребил в особенном смысле. Посудите сами — вряд ли вас вывели бы из равновесия слова, использованные автором в обыденном значении.
Для вас как для читателя наиболее важные слова — те, в отношении которых вы испытываете затруднения. Как я уже сказал, возможно, именно они являются ключевыми и для самого автора. А может, и нет.
Если важные для автора слова не вызывают у вас трудностей, скорее всего, вы их поняли совершенно правильно. В этом случае вы уже нашли общий язык с автором. Дальнейшие усилия следует прилагать, только если у вас это не получилось.
- 3 -
До сих пор мы двигались от обратного, исключая из сферы своего внимания обычные слова. Мы руководствовались тем, что ключевыми следует считать лишь те слова, которые не являются для нас обыденными. Из-за этого они могут вызывать затруднения. Но есть ли другой способ определения ключевых слов? Есть ли положительные признаки, указывающие на них?
Могу предложить несколько таких признаков. Первый и наиболее очевидный — это явный акцент автора на определенных словах, что достигается различными способами. Автор может использовать типографские средства — кавычки или курсив, чтобы выделить нужное слово. Может прямо в тексте рассматривать его значения и смысл. Может, наконец, подчеркнуть это слово, дав ему свое конкретное определение.
Никто не осилит Евклида без знания слов «точка», «прямая», «плоскость», «угол», «фигура», «параллель» и прочих ключевых понятий. Эти слова обозначают геометрические единицы, которым Евклид сам дает определение. Есть и другие важные слова: «равно», «целое» и «часть», но они не обозначают ничего конкретного. Вы знаете, что они важны, поскольку присутствуют в аксиомах. Евклид помогает вам, четко определяя свои основные положения в самом начале. Поэтому вы легко можете догадаться, что термины, которые составляют эти положения, являются основными. Возможно, данные слова не вызовут у вас затруднений, поскольку относятся к разговорной речи и Евклид употребляет их в том же значении.
Если бы все авторы писали так, как Евклид, читать было бы гораздо проще, скажете вы. К сожалению, это невозможно, хотя кто-то считает, что любой предмет можно представить в геометрическом изложении. Не буду объяснять, почему этот метод изложения и доказательства, идеально работающий в математике, неприменим к другим областям знаний. Для наших целей достаточно отметить общность в каждом способе изложения. Каждая область знания имеет собственный специальный словарный запас. Евклид говорит о своем с самого начала. Это свойственно и таким авторам, как Ньютон или Галилей, которые излагают материал «геометрическим» способом. В книгах, написанных иначе или на другие темы, специальный словарный запас предстоит открывать читателю самостоятельно.
Если автор не указывает на эти слова сам, читатель может их обнаружить с помощью собственного предварительного знания предмета. Если он что-то знает о биологии или экономике, перед тем как читать Чарльза Дарвина или Адама Смита, то, конечно, сможет увидеть путь к выделению специальных слов. Тут могут помочь различные этапы первого чтения. Если вы знаете, какого типа книга, о чем она в целом и каковы ее основные части, будет гораздо легче выделить специальный словарный запас из массива обычных слов. Название книги, внутренние заголовки и предисловие также могут быть очень полезны.
