Дмитрий Ершов - Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке
Важных китайцев приняли как пленных военачальников неприятельской армии. Обоих с почетом отправили в Россию: Люданзыра — в Хабаровск, а Ян Юлина — в Читу. Пленение главных вдохновителей и вожаков сопротивления стало сигналом к массовой сдаче оружия. За три осенних месяца 1901 г. только в Северной Маньчжурии сдались почти две с половиной тысячи разбойников. Впрочем, не все хунхузы спешили капитулировать: подручный Люданзыра Ван Лоуху (Ван Лаоху) предпочел на прощание «хлопнуть дверью», собрав двухтысячный отряд и дав жаркий бой отряду полковника Ирмана…
Высочайшим повелением государя императора Николая II 26 марта 1902 г. стало датой окончания действий русских войск в китайских пределах. Маньчжурия вернулась под власть цинской администрации, а защита полосы отчуждения КВЖД вновь легла на плечи Охранной стражи. С 9 января 1901 г. стража была включена в состав Особого округа Отдельного корпуса пограничной стражи Российской империи, 16 февраля того же года получившего наименование Заамурский. Первым начальником округа стал помощник командира ОКПС генерал-лейтенант И.Я. Дитерихс. Численность защитников КВЖД выросла до 25 тысяч всех тогдашних родов войск — кавалерии, пехоты и артиллерии. Содержание этой армии возлагалось на Общество КВЖД. Поскольку корпус пограничной стражи в дореволюционной России находился в ведении Министерства финансов, стражники получили от кадровых военных ироническое прозвище «гвардия Матильды», по имени супруги С.Ю. Витте Матильды Ивановны. Пренебрежительное отношение «профи» к защитникам КВЖД объяснялось завистью: по своему вооружению, оснащению и боевым качествам Охранная стража превосходила многие кадровые армейские части, да и денежное содержание стражников было выше, чем у армейцев. В рядах Охранной стражи в разное время служили и получили боевой опыт лидер партии октябристов, министр Временного правительства Александр Гучков и крупнейший деятель Белого движения Антон Деникин, несостоявшийся «спаситель Петрограда» Лавр Корнилов и военный историк, генерал-лейтенант Красной армии Евгений Мартынов.
Восстановление и достройка КВЖД, начавшиеся осенью 1901 г., были в целом завершены к лету 1903 г. 1 июля 1903 г. магистраль была официально передана в эксплуатацию. Последним участком работ стал трехкилометровый Хинганский туннель, открытый 14 мая 1904 г. Общая протяженность КВЖД, включая соединительную ветку от границы до Никольска-Уссурийского, превысила 2500 километров. На всем протяжении многострадальной линии продолжали «шалить» хунхузы. Как и прежде, особенно страдала от их нападений восточная линия дороги, где владельцы русских промышленных концессий были вынуждены платить атаманам «краснобородых» значительные откупные. Очередной пик «хунхузской опасности» пришелся на годы Русско-японской войны. Успешные действия японского флота в водах Тихого океана сделали КВЖД единственной ниточкой, на которой держалось снабжение нашей Маньчжурской армии. Это хорошо понимало русское командование, тщательно следившее за безопасностью и бесперебойной работой магистрали. Не хуже русских значение КВЖД понимали японцы.
Для диверсий на линии дороги идеально подходили хунхузы. Они обладали готовым опытом засад и внезапных нападений, а главное — не нуждались в маскировке, ничем не отличаясь от обычного населения полосы отчуждения. Все, что нужно было сделать японцам, — это привлечь готовых на все «братьев» звоном золота и снабдить их потребным количеством динамита для подрыва путей.
Проникновение вредителей на КВЖД началось с первых дней войны. В феврале и марте 1904 г. хунхузы совершили девять нападений на линию. 31 марта 1904 г. близ станции Мурзиха были задержаны два японских офицера — капитаны Ушикай и Тохи, выдававшие себя за тибетских лам и готовившие крупную акцию против железной дороги. У задержанных отобрали более 16 килограммов пироксилиновых шашек, несколько мотков бикфордова шнура, динамит, разводной ключ для отвинчивания рельсовых гаек, карты и другое снаряжение. Всего за время войны было совершено 512 попыток вывести КВЖД из строя. Удалась только одна крупная диверсия, когда в ночь на 31 января 1904 г. они напали на мост севернее станции Гунчжулин и взорвали один пролет. Исключительная заслуга в защите дороги принадлежала Охранной страже. Армейское командование, еще до войны изрядно запустившее службу контрразведки, набило немало шишек, пытаясь в авральном порядке найти средство против диверсантов. Одной из немногих «антихунхузских» мер, изобретенных военным начальством, было создание партизанских сотен из китайских оборванцев. Каждая из них состояла из ста китайцев, десятка русских и находилась в подчинении русского офицера. В итоге почти все партизаны — кто во время войны, кто после нее — оказались в рядах все тех же «краснобородых»… Несмотря на все усилия стражи, уследить за всей магистралью только своими силами она не могла. Группам диверсантов в 1904 г. удалось организовать на КВЖД несколько небольших диверсий. К примеру, 4 апреля на перегоне Маньгосун был подожжен мост, из-за чего дорога встала на пять часов. На другой день вблизи станции Хайлар была взорвана часть пути. Из-за таких перебоев к концу года КВЖД не удалось возвратить Транссибу около 5 тысяч вагонов. Случались и нападения на станции, которые из-за повышенного внимания к охране путей остались практически без защиты. Весной 1904 г. на охрану станций встали вольные дружины, сформированные из запасных чинов и насчитывавшие около 3300 штыков. Было ясно, что одной стражей, какой бы бравой и расторопной она ни была, не обойтись. Из состава действующей армии на охрану дороги пришлось откомандировать 5500 солдат и офицеров. Всего в годы войны железнодорожные пути в Маньчжурии охраняли до 50 тысяч человек. Всю войну, а также в первый послевоенный год КВЖД работала на пределе возможностей. Бывало, что харбинский транспортный узел в сутки пропускал до 53 пар поездов в трех направлениях — и это при полностью ручном управлении движением! Можно только пытаться представить себе, в каком колоссальном напряжении приходилось изо дня в день существовать героям-путейцам и воинам, охранявшим их труд.
Отступление русских войск из Южной Маньчжурии, начавшееся весной 1904 г., поставило перед пограничниками трудную задачу прикрытия отходивших на север полевых частей. 2 мая командующий округом генерал-лейтенант Н.М. Чичагов издал знаменитый приказ: «Не отдавать противнику без боя ни одного стыка рельс!» Часть пограничников, охранявших южную линию КВЖД (4 офицера и 416 нижних чинов), отступили в Порт-Артур и влились в ряды защитников осажденной крепости.
Поражение России в войне 1904–1905 гг. существенно укоротило КВЖД: южная ветка от Порт-Артура до станции Куанченцзы перешла в руки японцев и получила название Южно-Маньчжурской железной дороги. Оставшаяся в распоряжении русских главная магистраль продолжала привлекать банды хунхузов, хорошо вооружившихся за счет воюющих сторон и действовавших с невиданной ранее наглостью. Проиграв злосчастную японскую кампанию, Россия мигом превратилась в глазах китайцев в «бумажного тигра», которого не стоило больше бояться, а значит — не было повода и уважать. Охранной страже, зона ответственности которой отныне и навсегда ограничивалась полосой отчуждения дороги, предстояло вновь внушить «краснобородым» почтение. Численность защитников магистрали в 1906 г., по некоторым сведениям, составляла 18 759 одних нижних чинов. Основную часть стражи, по-прежнему входившей в состав Заамурского округа ОКПС, составляли железнодорожные батальоны, сформированные из частей бывшей действующей армии.
В довесок к хунхузам, у железнодорожной охраны появилась новая головная боль: родные российские мазурики, наводнившие полосу отчуждения КВЖД и Харбин. В точном соответствии с горькой русской пословицей, гласящей, что любая война для кого-то — «мать родна», японская кампания буквально озолотила тылы Маньчжурской армии. Любое предприятие, мало-мальски полезное войскам, гарантированно получало заказы военного ведомства на любых условиях. Официальный запрет коммерческих перевозок по КВЖД и вызванный этим дефицит всего и вся взбили пышную пену мздоимства и спекуляции самого циничного свойства. Цены взлетели до заоблачных высот. Шальные деньги предпринимателей и дельцов привлекали «темных людей», растекавшихся по всей линии дороги. Кто-то составлял хунхузам конкуренцию, а кто-то предпочитал объединить силы с китайскими разбойниками. В ночь с 29 на 30 мая 1908 г. нападению крупной шайки, состоявшей из китайцев и кавказцев (вспомним Бодунэ!), подвергся поселок при железнодорожной станции Пограничная (ныне — город Суйфэнь-хэ провинции Хэйлунцзян, одна из столиц челночного бизнеса 1990-х). В завязавшемся бою между бандитами и стражниками был смертельно ранен начальник отделения полицейского надзора станции ротмистр Иванов.
