Николай Стороженко - Предшественники Шекспира
Къ концу царствованія Елисаветы духъ парламентской оппозиціи мужалъ съ каждымъ днемъ и наконецъ въ 1601 г. палата почувствовала себя настолько сильной, что рѣшилась датъ твердый отпоръ постоянно возрастающимъ притязаніямъ короны.
Дѣло шло объ отмѣненіи одной изъ самыхъ обременительныхъ для народа прерогативъ короны. Въ началѣ царствованія Елвсаветы правительство, пользуясь уступчивостью палаты, часто вторгалось въ область законодательной власти и мало-по-малу присвоило себѣ право выдавать отдѣльнымъ личностямъ патенты на исключительную торговлю нѣкоторыми предметами. Елисавета щедро раздавала такіе патенты своимъ многочисленнымъ любимцамъ, а тѣ уже въ свою очередь отдавшимъ ихъ на откупъ различнымъ промышленникамъ. Вслѣдствіе этого предметы, включенные въ монопольные листы — а между ними было не мало предметовъ первой необходимости какъ то: желѣзо, уголь, уксусъ и т. д. — сильно вздорожали, и вся тяжесть этого косвеннаго налога обрушилась на бѣдныхъ покупателей. Уже за долго до 1601 г. въ палатѣ общинъ подымались голоса, возстававшіе противъ такого порядка вещей и призывавшіе палату пріискать мѣры къ его устраненію, но всякій разъ правительство успѣвало затушить дѣло, а лордъ — хранитель печати отъ лица королевы выражалъ надежду, что вѣрные подданные ея величества, конечно, не посягнутъ на эту прерогативу, составляющую самый драгоцѣнный алмазъ въ коронѣ королевы и т. п. Наконецъ палата потеряла терпѣніе, 27 октября 1601 г. Лоренсъ Гайдъ, при одобрительныхъ кликахъ палаты, сказалъ сильную рѣчь противъ монополій. Онъ предаль поруганію тѣхъ пьявицъ, которыя обогащаются на счетъ народной нищеты и горячо возсталъ противъ неслыханныхъ полномочій, даруемыхъ отдѣльнымъ личностямъ въ ущербъ общему благосостоянію. Когда же послѣ этого громоваго вступленія, онъ перешелъ къ перечисленію предметовъ, включенныхъ въ монопольные патенты, кто то изъ толпы громко спросилъ: "развѣ хлѣбъ не включенъ еще въ это число? Смотрите — продолжалъ тотъ-же голосъ — если мы теперь-же не вырвемъ съ корнемъ зла, то до слѣдующей сессіи и торговля хлѣбомъ станетъ монополіей". Тщетно Бэконъ, Робертъ Сесиль и др. пытались утишить взрывъ общественнаго негодованія, Жаркіе дебаты длились нѣсколько дней и большинствомъ голосовъ было рѣшено провести билль объ уничтоженіи монополій. Между тѣмъ слухи о томъ, что происходитъ въ палатѣ разнеслись по Лондону и народъ поспѣшилъ подкрѣпить требованіе палаты своимъ грознымъ и негодующимъ голосомъ. "Одно мгновеніе — говоритъ Маколей — казалось, была опасность, что долгое и славное царствованіе Елисаветы будетъ имѣть позорный и бѣдственный конецъ. Но она съ удивительнымъ умомъ и присутствіемъ духа отклонила распрю, стала во главѣ партіи реформы, исправила зло, трогательнымъ и достойнымъ языкомъ поблагодарила палату общинъ за ея заботливость о благѣ общемъ, снова привлекла къ себѣ сердца народа и оставила своимъ наслѣдникамъ достопамятный примѣръ того, какъ государю слѣдуетъ поступать съ общественными движеніями, которымъ онъ не имѣетъ средствъ противиться 208)".
Правительство, которое до того дорожило народной любовью, что безъ всякаго колебанія рѣшилось поступиться своими правами лишь бы сохранить ее, такое правительство вполнѣ заслужило свою популярность, и если оно иногда позволяло себѣ переступать черту законности и совершало достойные порицанія поступки, то благодарный народъ всегда готовъ былъ забыть ихъ. Теперь ужь прошло около трехсотъ лѣтъ съ тѣхъ поръ какъ бренные остатки Елисаветы опочили въ вестминстерскомъ аббатствѣ. Великіе вопросы, волновавшіе ея царствованіе, утратили всякой жизненный интересъ для нашего времени и давно сданы въ архивъ; забыты даже имена ея министровъ и сподвижниковъ, раздѣлявшихъ съ ней заботы по управленію страной, но эпоха ея до сихъ поръ не перестаетъ казаться англичанину золотымъ вѣкомъ его національной исторіи, и "память великой королевы все еще дорога сердцамъ свободнаго народа 209)".
Подъ управленіемъ мудраго, расчетливаго и любимаго народомъ правительства быстро развивалось благосостояніе страны, ея умственныя и промышленныя силы. Англія Елисаветы возбуждала зависть сосѣдей своими свободными учрежденіями, своей всесвѣтной торговлей и довольствомъ своихъ обитателей. Финансы ея находились въ блестящемъ положеніи, земледѣліе и промышленность процвѣтали, внѣшнее оружіе было побѣдоносно. Взамѣнъ нѣсколькихъ сотенъ католиковъ, добровольно покинувшихъ родину вслѣдствіе водворенія протестантизма, прибыли въ Англію тысячи фламандскихъ ремесленниковъ, искавшихъ здѣсь пріюта послѣ разрушенія Антверпена герцогомъ Пармскимъ. Эти-то протестантскіе выходцы и научили англичанъ ткать сукна и матеріи изъ англійской шерсти; подъ ихъ руководствомъ были основаны первыя суконныя фабрики, оказавшія благотворное вліяніе на англійскую вывозную торговлю, потому что съ этихъ поръ англійскіе корабли стали появляться въ самыхъ отдаленныхъ моряхъ, всюду развозя издѣлія своей отечественной промышленности. — Во второй половинѣ царствованія Елисаветы англійская торговля получила громадное развитіе въ особенности благодаря упадку морскаго владычества Испаніи. Компанія торговли съ Россіей, возникшая еще при Маріи, посредствомъ особаго договора, заключеннаго въ 1569 году, пріобрѣла себѣ исключительное право привоза иностранныхъ продуктовъ, которые прежде доставлялись сухимъ путемъ черезъ Польшу. — Около того же времени были заключены торговые договоры съ Франціей (1572 г.), Португаліей (1576 г.) и Турціей (1579 г.), открывшіе англійской предпріимчивости порты Франціи, Португаліи, Турціи, Египта, острова Азорскіе, Мадеру, Кипръ и т. д. По мѣрѣ расширенія торговыхъ операцій стала мало по малу измѣняться и коммерческая политика Англіи. Прежде англичане всячески старались привлечь въ свои порты иностранные корабли дарованіемъ заграничнымъ торговцамъ различныхъ льготъ, но съ тѣхъ поръ какъ собственная отпускная торговля стала увеличиваться, они поспѣшили ввести у себя строгую покровительственную систему. Привозные товары были облагаемы весьма обременительными пошлинами; кромѣ того, иностраннымъ купцамъ, сбывшимъ свои товары, не дозволялось вывозить за границу англійскія деньги, и они волей-неволей принуждены были накупить на вырученное золото англійскихъ товаровъ 210).
Къ концу XVI вѣка относится самое грандіозное коммерческое предпріятіе временъ Елисаветы — основаніе знаменитой остъ-индской компаніи, получившей въ 1600 г. оффиціальное утвержденіе правительства. Компанія снарядила четыре корабля, нагруженные шерстяными и стальными издѣліями, и они воротились изъ Индіи съ богатымъ грузомъ рису, пряныхъ кореньевъ, хлопчатой бумаги, благовоній и драгоцѣнныхъ камней. Съ этихъ поръ уже торговля съ отдаленнымъ востокомъ получаетъ прочное основаніе и ежегодно приноситъ Англіи громадные барыши. Говоря о торговыхъ предпріятіяхъ того времени нельзя умолчать о тѣхъ полукоммерческихъ, полухищническихъ экспедиціяхъ, которыя ежегодно отправлялись изъ англійскихъ портовъ подъ руководствомъ самыхъ опытныхъ моряковъ. Главной цѣлью ихъ было вредить испанской торговлѣ, но зачастую англійскіе крейсеры-любители занимались просто на просто морскимъ разбоемъ и наводили ужасъ не только на испанскіе корабли, но и на торговыя суда дружественныхъ державъ. Въ случаѣ жалобъ со стороны послѣднихъ, правительство всегда оставалось въ сторонѣ, такъ какъ экспедиціи снаряжались въ большей части случаевъ на средства частныхъ лицъ. Лучшіе англійскіе моряки, свѣтила англійскаго флота, Дрэкъ, Рэлей, Фробитеръ, воспитались въ школѣ пиратства. Какъ велики были барыши отъ подобныхъ предпріятій можно судить изъ того, что однажды на долю Рэлея пришлось 80,000 фунтовъ, но эту сумму нужно увеличить по крайней мѣрѣ въ шесть разъ, чтобы дать понятіе объ ея тогдашней цѣнности 211). Если же въ снаряженіи экспедиціи принимало участіе правительство, то и оно получало свою долю. — Къ жаждѣ прибыли присоединился духъ предпріимчивости, безотчетная любовь къ приключеніямъ, которая въ то время охватила всю Европу и въ особенности Англію. Непреодолимое любопытства заставляло людей покидать родной кровъ, подвергаться всевозможнымъ лишеніямъ, лишь бы своими глазами увидать новооткрытыя страны, о которыхъ разсказывалось столько чудесъ. Впрочемъ и промышленники и энтузіасты (въ то время эти два типа часто соединялись въ одномъ и томъ же лицѣ) не оставались въ накладѣ: они возвращались на родину богатые опытомъ и добычей, которая десятирицей окупала имъ издержки отдаленнаго странствованія.
Ближайшимъ слѣдствіемъ быстраго возрастанія народнаго богатства было улучшеніе матеріальныхъ условій жизни и домашняго комфорта. Прежніе угрюмые, закоптѣлые замки съ подъемными мостами и узко-прорѣзанными, на подобіе бойницъ, окнами уступаютъ мѣсто изящнымъ свѣтлымъ постройкамъ въ стилѣ возрожденія, съ тѣнистыми парками, фонтанами и статуями; стѣны ихъ украшаются мягкими цвѣтными коврами арраской работы, напоминающими позднѣйшіе гобелены. Въ эти-то очаровательныя убѣжища любятъ пріѣзжать потомки прежней воинственной феодальной аристократіи, теперь превратившіеся въ придворныхъ, чтобы отдохнуть отъ шумно-проведенной зимы при дворѣ. Испанцы, посѣтившіе Англію при Генрихѣ VIII, были поражены деревенскимъ видомъ англійскихъ городовъ; не только въ маленькихъ городкахъ, чрезъ которые имъ приходилось проѣзжать, но и въ самомъ Лондонѣ большая часть домовъ была выстроена изъ дерева и покрыта соломой. При Елисаветѣ разбогатѣвшее купечество воздвигло великолѣпныя зданія на мѣсто прежнихъ лачугъ и превратило пустыри въ оживленныя и прекрасно обстроенныя улицы. Лондонъ и тогда уже поражалъ иностранца своей громадностью и необыкновеннымъ оживленіемъ. Сотни кораблей стояли на якорѣ у лондонскаго моста; на улицахъ толпились люди самыхъ разнообразныхъ національностей, а магазины были полны произведеніями всѣхъ частей свѣта. Венеціанецъ Молино, видѣвшій Лондонъ въ 1607 г., считаетъ его первымъ городомъ въ Европѣ не только по количеству народонаселенія, но и по великолѣпнымъ постройкамъ и торговому значенію. Такое же быстрое превращеніе совершилось и въ провинціяхъ. Фермеры не удовлетворяются болѣе своими прежними жилищами безъ печей; они строятъ себѣ солидные кирпичные дома, снабженные всѣмъ необходимымъ для спокойной и комфортабельной жизни. Современники говорятъ, что провинціальныя гостинницы не только не уступаютъ столичнымъ въ чистотѣ и удобствахъ, но даже нерѣдко превосходятъ ихъ въ этомъ отношеніи 212).
