Антология - Гендер и язык
Браун проверила три гипотезы: (1) женщины используют больше усилительных частиц при разговоре с женщинами (то есть обращают большее внимание на положительное «лицо» женщины); (2) женщины используют больше смягчающих частиц при разговоре с мужчинами (то есть обращают большое внимание на желания отрицательного «лица» мужчин); (3) женщины, говорящие с женщинами, используют больше частиц, чем мужчины, говорящие с мужчинами. Браун занималась сравнением речи мужчин и женщин в смешанных и однополых парах, которые подбирались, насколько это было возможно (ее исследование строилось на материале непосредственного общения), по степени знакомства и статусу участников коммуникации, и владению говорящими темой обсуждения (общение было затруднено, когда говорящие плохо знали тему беседы). Анализ частиц, используемых членами однополых пар, показал, что третья гипотеза Браун подтверждается: женщины действительно употребляют больше частиц.
Таблица 6.5
Среднее количество частиц для 100 речевых актов в однополых парах [Brown 1980, 122]
Однако ее данные не подтвердили две другие гипотезы, что отражено в таблице 6.6 (смешанные пары).
Таблицы показывают, что женщины использовали больше усилительных частиц при разговоре с мужчинами (35,7:25,2). Что касается уменьшительных частиц, сравнение двух таблиц, демонстрирует, что женщины используют их в основном при разговоре с другими женщинами (34,1:24,4). Почему так происходит?
Таблица 6.6
Среднее количество частиц для 100 речевых актов в смешанных парах [Brown 1980, 123]
Браун утверждает, что беседа между двумя мужчинами в изучаемом ею сообществе майя отличается от беседы двух женщин предметом разговора настолько, что они принципиально не могут быть сопоставимы. Исследовательница, однако, подчеркивает, что при примерном, предварительном подсчете женщины явно используют больше частиц, и поэтому, показатель употребления частиц данным языковым сообществом является приблизительным индексом вежливости. Оказывается, как и ожидалось, что женщины более вежливы, чем мужчины.
По моему мнению, самым интересным следствием, вытекающим из данных таблиц 6.5 и 6.6, является использование частиц мужчинами при разговоре с мужчинами. Средние показатели, исходя из общего количества употребленных частиц, не имеют резких отличий от других трех возможных комбинаций (мужчины с женщинами, женщины с женщинами, женщины с мужчинами). Иными словами, мужчины при общении друг с другом применяют стиль, характеризуемый низкой частотностью употребления частиц; он отличается от стиля, который они применяют при общении с женщинами, или при общении женщины с женщинами, или женщины с мужчинами.
Браун исследовала использование частиц в тзельтском языке с целью установления полного диапазона выражений, доступных каждому носителю языка. Она пришла к выводу, что использование частиц женщинами и мужчинами имеет системные отличия. Женщин, видимо, тревожит тот факт, что способ их речи может угрожать собеседнику потерей лица. Такая чувствительность к «лицу» собеседника сказывается на различном использовании языка. Женщины используют крайности положительной и отрицательной вежливости; речь же мужчин более сухая. К тому же определенные употребления, такие как употребление женщинами уменьшительной частицы [ʔala] или использование мужчинами усилительной частицы [melel], на публике воспринимаются как «фемининный» и «маскулинный» коммуникативные стили.
6.4. Язык сильных и язык слабых
Браун утверждает, что негативная вежливость – когда говорящий извиняется за вмешательство, прибегая к употреблению имперсональных структур (страдательного залога) и избегая утверждений, – проявляется там, где люди занимают более низкое социальное положение в обществе. О’Барр и Аткинс [O’Barr и Atkins 1980], изучая язык судебного заседания, пришли к такому же заключению. О’Барр и Аткинс заметили, что в руководстве по правильному ведению дел в суде для адвокатов свидетели-женщины часто рассматриваются как особый случай. Этот факт заставил их задаться вопросом, существовали ли отличия в языке свидетелей-мужчин и свидетелей-женщин. Они провели анализ записей судебных заседаний штата Северная Каролина общей продолжительностью 150 часов, изучая особенности языка, названного ими «женским» (ЖЯ) – (Women’s Language) (данная дефиниция в значительной мере опирается на труды Лакоф [Lakoff 1975]. Десять особенностей женского языка представлены ниже.
1. Ограничители, например sort of.’ kind of I guess.
2. Сверхвежливые формы, например would you please, Fd really appreciate it if
3. Расчлененные вопросы3.
4. Говорение «курсивом», например, эмфатические so и very, интонационное ударение, эквивалентное подчеркиванию слов в письменном языке.
5. Пустые прилагательные, например sweet, divine, charming, adorable.
6. Гиперкорректная грамматика и произношение.
7. Недостаток чувства юмора, например неумение рассказывать анекдоты.
8. Прямое цитирование.
9. Особый лексикон, например специальные цветовые термины.
10. Вопросительная интонация в декларативных контекстах.
Каждому свидетелю присваивался показатель, вычисляемый путем деления общего числа признаков «женского языка» (ЖЯ) на число высказываний. Показатели варьировали от 1,39 (указывая на среднее число более чем одного признака ЖЯ на каждое высказывание) до 0,18 (указывая на очень редкое использования свойств ЖЯ). Следующий пример представляет высокий показатель ЖЯ:
(23) Адвокат: Каков был характер вашего знакомства с миссис Е. D.?
Свидетель А.: Ну, мы были, мм, очень близкими друзьями. Мм, она была мне как мать.
Этот свидетель получил общий балл 1,14. Следующий пример представляет низкий показатель ЖЯ:
(24) Адвокат: И сердце не работало, то есть, сердце остановилось, но тогда кровь бежала бы из раны?
Свидетель С.: Она могла просочиться вниз в зависимости от положения тела после смерти. Но наличие крови в альвеолах указывает на то, что незначительное активное дыхание должно было иметь место.
Свидетель С. набрал общий балл 0,18.
Оба эти примеры взяты из речи свидетелей-женщин, которые показывают, что использование особенностей ЖЯ (как определили О’Барр и Аткинс в своем исследовании) не взаимосвязано с полом говорящего. Исследователи обнаружили, что не только сами женщины-свидетели использовали очень мало особенностей ЖЯ, но также среди некоторых свидетелей-мужчин был отмечен высокий процент употребления особенностей ЖЯ. Пример ниже взят из речи свидетеля Д., мужчины:
(25) Адвокат: И вы видели, вы наблюдали, что?
Свидетель Д.: Ну, после того как я услышал – я не могу точно, я не могу определенно утверждать, что было сначала – звук тормоза или огни, но я повернул голову немного направо и посмотрел прямо за спину господина 3., и увидел отражение огней, и мм…, очень, очень, очень скоро после этого услышал очень, очень громкий взрыв – с моей точки зрения, это был взрыв, потому что все было выброшено наружу, как будто гранату бросили в комнату. И, мм…, это было, это было ужасно громко.
Показатель коэффициента ЖЯ у свидетеля Д. составил 1,39 – больше, чем у свидетеля А.
Выводы О’Барр и Аткинса можно обобщить следующим образом:
1. Признаки ЖЯ не характерны для речи всех женщин (пример свидетеля С.).
2. Признаки ЖЯ не ограничиваются только речью женщин (пример свидетеля Д.).
3. Показатели говорящих можно разместить в континууме (от высокого до низкого) – многие женщины имеют высокий показатель, многие мужчины имеют низкий показатель.
О’Барр и Аткинс утверждают, что описание Лакоф особенностей «женского языка» является неточным. Они показывают, что частотность признаков ЖЯ в речи исследованных свидетелей связана не только с полом говорящего, но также с двумя другими факторами – во-первых, с социальным статусом говорящего и, во-вторых, с прошлым опытом участия говорящего в судебных процессах. Свидетельница С. – патологоанатом, ей часто по роду своей деятельности приходится бывать в зале суда в качестве свидетеля; она – высокообразованная женщина, профессионал. Ее низкий коэффициент ЖЯ непосредственно связан с ее высоким социальным статусом и опытом участия в судебных заседаний. Напротив, свидетели А. и Д., у которых высокий показатель ЖЯ, имеют низкий социальный статус и небогатый опыт участия в судебных заседаниях (А. – домохозяйка; Д. – дежурный скорой помощи с небольшим опытом работы).
На основе этой связи, О’Барр и Аткинс дали новое название языковым особенностям, обычно ассоциирующимся с женской речью, язык слабых (Powerless language). Они утверждают, что понятие «язык слабых» было спутано с понятием «женского языка», в связи с тем что в обществах подобных нашему, женщины обычно обладают меньшей властью, чем мужчины. Поэтому для многих женщин типично использование «языка слабых», но это результат их социального положения, а не пола. Несмотря на то что «языки сильных и слабых» зачастую имеют связь с женщинами и мужчинами, важно то, что социолингвисты и другие ученые, исследовавшие различия языка мужчин и женщин, разграничивают нелингвистические переменные пола и социального статуса.
