Станислав Талалаж - Самые невероятные в мире - секс, ритуалы, обычаи
Как это ни удивительно, дайяки верили, что отрезанные, отрубленные человеческие головы, отделенные от тела, продолжают жить.
Среди «морских дайяков» существовал, например, такой обычай. Доставленную домой по морю отрубленную голову на берегу обычно заворачивали в пальмовые листья. В течение нескольких месяцев она служила предметом глубокого религиозного поклонения. В рот черепу набивали вкусную еду и даже вставляли сигары. Иногда к таким черепам относились как к приемным сыновьям племени.
Для того чтобы заполучить как можно больше черепов, дайяки организовывали крупномасштабные экспедиции. Они обычно заранее внимательно изучали обычаи соседних племен, чтобы напасть на них в такое время, когда те меньше всего этого ожидали. Они нападали на деревню перед рассветом, когда жители крепко спали. Бросая на соломенные крыши «огненные шары», поджигали их. Хижины сразу воспламенялись, а выбегавших оттуда охваченных ужасом обитателей они беспощадно рубили на куски топорами. Яркое пламя позволяло им свободно различать мужчин и женщин, что было для них очень важно, ибо они немедленно, на месте, убивали всех мужчин.
Их отрубленные головы они триумфально доставляли в свою деревню, где захваченных пленников превращали в рабов, даруя им жизнь только до того момента, когда потребуются их головы. Отрубив голову, извлекали из нее мозг, а «полый» череп держали определенное время на огне, чтобы в будущем обеспечить его сохранность. Свои трофеи, отрубленные головы, они носили в корзинах. Некоторые из воинов собирали целую коллекцию — до нескольких сотен черепов. Один дайяк по имени Селги, как говорят, сумел добыть семьсот голов только за одну экспедицию.
Всепоглощающая страсть к человеческой плоти
Самыми жестокими каннибалами в мире были, бесспорно, жители островов Фиджи. Они заставляли свои жертвы готовить все необходимое для их собственного поджаривания. Им предстояло вырыть яму в земле для печи, натаскать и нарубить хвороста и даже сделать специальные чашечки из листа бананового дерева. Когда подготовка заканчивалась, каннибалы вскрывали жертве вены, наполняли чашечки ее кровью и в присутствии несчастного, испытывающего невероятные страдания, спокойно выпивали его кровь. Потом людоеды отрубали ему руки и ноги, но не давали при этом жертве умереть. Отрубленные части его тела заваривали в печи и съедали на глазах у еще живой жертвы.
Иногда они даже заставляли жертву перед смертью съедать кусок собственного мяса. Следующим этапом этого макабрического пиршества становилось съедение языка. С помощью рыболовного крючка язык жертвы вытягивался изо рта как можно дальше, а затем его отрубали у самого основания, после чего этот деликатес жарили и съедали в присутствии жертвы. Несчастный, испытывая невероятные муки, был вынужден взирать на этот отвратительный ритуал. На таких чудовищных праздниках поедались обычно не один и не два человека. В 1836 году один миссионер писал:
«Помощники приносят в круг, образованный участниками пиршества, не один, не два, не десяток хорошо прожаренных мертвецов, а двадцать, тридцать, сорок и даже пятьдесят только для одного праздника. Мы слышали, что однажды на такой трапезе туземцы сожрали более 200 трупов. Эти сведения получены из надежных источников».
Эта цифра — не преувеличение. Употребление в пищу людей было настолько распространенным обычаем, что, по сути дела, никакой серьезной деловой сделки не могло состояться без принесения «свежей» жертвы. Даже строительство нового каноэ требовало человеческого жертвоприношения, чтобы обеспечить надежное плавание. Вот что писал Альфред Сент Джонсон в конце XIX столетия:
«Если предстояло построить новое каноэ, то требовалось убить человека, чтобы заложить ее киль... При спуске на воду требовались новые жертвы, которые при этой церемонии служили «колесами» или стапелями... после того как каноэ оказывалось на воде, нужны были новые жертвы для первого подъема мачты».
Страсть фиджийцев к человеческому мясу оказалась настолько сильной, настолько непреодолимой, что они даже могли убить и сожрать своего друга, чтобы только удовлетворить свои низменные позывы. Преподобный Джон Уотсфорд писал в 1846 году:
«Один вождь в Ракераки... если он видел кого-нибудь рядом, даже если это был его друг, тот, кто был потолще, упитаннее других, то отдавал приказ немедленно убить его; часть трупа при этом жарили, а вторую оставляли про запас».
Такая сравнимая с похотью страсть к человеческой плоти, а также абсолютная власть мужа над женой в стародавние времена на деле означали, что муж на законном основании мог убить, а потом съесть собственную жену.
Привычка есть человеческое мясо была настолько распространена среди обитателей островов Фиджи, что его ели даже маленькие дети: «Соплеменники разжевывали куски сырого человеческого мяса, а затем вкладывали их в рот маленьким детям».
Чудовищный ритуал
Среди индейцев племени квакиутль, обитающего на северо-западном побережье Канады, существовала странная секта каннибалов, которая называлась «гаматцу». У них был верховный бог, которого изображали в виде чудовища, похожего на медведя с широко разинутой окровавленной пастью. Он носил необычайно длинное имя — Баксбакуалануксива, что означало: «тот, кто первым съел людей в устье реки».
Человек, хотевший стать членом секты, должен был пройти через весьма странное испытание — обряд ритуального посвящения. Прежде всего кандидату предстояло прожить в полном одиночестве в глухом лесу в течение трех месяцев, чтобы «впитать дух» верховного бога каннибалов. Когда на встречу с новичком приходили старейшины, он должен был приготовить для них предусмотренную особой церемонией еду для ритуального каннибальского пиршества. Такое угощение требовалось готовить из мяса мертвеца. Раздобыть его было нетрудно, так как у индейцев квакуитль существовал обычай хоронить умерших родственников на деревьях. Тело мертвеца вначале выдерживали в соленой воде, потом коптили на костре и только после такой процедуры подвешивали на ветви дерева.
На таком празднике посвящения каждый гаматцу строго по старшинству брал по кусочку трупа. Кусок нужно было глотать целиком, не жуя, а после завершения трапезы полагалось изрыгать съеденное. Такая странная процедура облегчалась соленой водой, которой запивали человеческую плоть. Она вызывала сильный приступ рвоты. За церемонией поедания человеческой плоти внимательно наблюдали все присутствующие, которые строго подсчитывали все отрыгнутые кандидатом кусочки мяса, сравнивая их с тем числом которые он проглотил.
Все должно было совпасть. Цель такого ужасного угощения состояла в том, чтобы продемонстрировать новичку, что теперь он, как и старейшины секты, утратил все нормальные человеческие качества и таким образом стал достойным учеником верхного бога каннибалов.
После окончания пиршества новичок возвращался в родную деревню, где забирался на крышу своей хижины, высматривая прохожих.
Олицетворяя собой хищного зверя, он набрасывался на своих зазевавшихся соплеменников, отрывая острыми зубами от них куски тела.
Обряд посвящения завершался, когда он, спустившись с крыши, исполнял своеобразный танец, скорее похожий на приступы конвульсий. Танец кончался, когда приходил местный знахарь и утаскивал измочаленного, обессиленного новобранца на морской берег, где успокаивал его и приводил в чувство. Теперь, после того как юноша стал настоящим членом секты, он мог регулярно принимать участие в боях и стычках с целью обеспечения будущих каннибальских праздников достаточным количеством свежего человеческого мяса.
Страсть гаматцу к человеческой плоти была настолько сильной и необузданной, что иногда они зубами вырывали куски мяса из руки или груди своих собственных коллег по секте. Говорят, однажды один гаматцу попросил рабыню станцевать для него. Пришедшая в ужас девушка ответила: «Хорошо, я станцую. Но только, глядя на меня, смотри, не проголодайся. Прошу тебя, не ешь меня!» Едва она произнесла эти слова, как хозяин топором рассек ей череп и принялся поедать ее мясо.
Высушенные головы
В самой гуще амазонских джунглей, в Эквадоре, живет одно из самых свирепых племен Южной Америки хиваро; оно пользуется дурной славой «охотников за черепами». Члены этого племени не только охотятся за черепами, но еще и высушивают отрубленные человеческие головы. Это не просто легкая «косметическая» операция. Они настолько усовершенствовали свое искусство, что в результате их умелых действий большая нормальная человеческая голова превращается в маленькую, не больше кулака взрослого человека. Самое удивительное заключается в том, что при этом черты лица не претерпевают никаких изменений. По сути дела, высохшая человеческая голова становится точной маленькой копией оригинала.
