Олег Ивик - История разводов
Для развода в одностороннем порядке требовались уважительные причины, список которых нам неизвестен, поскольку он не вошел в записанные позднее кодексы законов. Но, судя по сагам, особых проблем у желающих не возникало. Известно, что уважительной причиной могли быть резкие слова, публично сказанные женой в адрес мужа, импотенция мужа, дружелюбное отношение мужа к убийце брата жены и даже ношение одним из супругов одежды другого пола. Надо отметить, что скандинавские женщины пользовались в вопросе развода практически такой же свободой, как и мужчины.
Исландская «Сага о людях из Лососьей долины» повествует о печальной участи некоего богача Торвальда, полюбившего бедную девушку Гудрун, дочь Освивра. Освивр пытался предостеречь будущего зятя от неравного брака, но тот ответил, что «сватается к женщине, а не к деньгам».
«Тогда Гудрун была помолвлена с Торвальдом, и Освивр назначил условия брака, и было решено, что Гудрун сама будет управлять их имуществом, когда их подведут к одной постели, и половина имущества станет ее собственностью, будет ли их совместная жизнь долгой или короткой. Он должен будет также покупать для нее украшения, так что ни у одной из женщин, равных ей по богатству, не должно быть лучших украшений».
Но через некоторое время у молодоженов возникли разногласия по поводу того, какие именно драгоценности имелись в виду в контракте. Тем более что «не было таких драгоценных украшений на западных фьордах, которые Гудрун не считала бы необходимым приобрести, и, как бы дорого они ни стоили, она проявляла свою враждебность к Торвальду, если он их не покупал». Кроме того, молодая жена завела откровенный роман с неким Тордом, сыном Ингунн. Скандинавы уважительно относились к женщинам, и оскорбленный супруг не стал применять к корыстолюбивой изменнице никаких карательных мер. Но одну пощечину от своего благоверного она все-таки схлопотала. Это переполнило чашу терпения любительницы украшений, и она решила развестись. По совету любовника Гудрун сшила мужу «рубашку с таким вырезом, которого достаточно для развода». По традиции рубахи с глубоким вырезом носили женщины, а ношение мужем женской одежды было серьезным проступком, но оскорбленный супруг не разбирался в тонкостях кроя. Он надел рубашку, сшитую любимой женой, и тем самым подписался под собственным разводом. «Этой же весной Гудрун объявила, что она разводится с Торвальдом, и вернулась в Лаугар. После этого разделили имущество Торвальда и Гудрун, и она получила половину всего и была теперь богаче, чем раньше. Они прожили вместе две зимы».
Еще один развод по инициативе женщины описан в уже упоминавшейся «Саге о Ньяле». Некто Хрут обручился с Унн, дочерью Мёрда. Отец невесты поставил условие, что в доме мужа приданое жены должно увеличиться на одну треть, если же Унн родит детей, то ей будет принадлежать половина семейного имущества. Сговор состоялся, но свадьбу отложили, и жених отправился в Норвегию искать приключений и добычи. Повоевать ему случилось, и не без успеха, но главной добычей викинга стала любовь Гуннхильд, матери норвежского короля. Высокопоставленная особа оказывала своему фавориту немалое покровительство, а когда настала пора разлуки, наложила на него заклятие: «Если моя власть над тобой так велика, как я думаю, то не будет у тебя утехи в Исландии с женщиной, что у тебя на уме. А с другими женщинами ты добьешься чего хочешь».
Герой-любовник вернулся в Исландию, женился на ничего не подозревавшей Унн и увез ее на свой хутор. Через некоторое время молодая жена навестила отца и пожаловалась на то, что ей плохо живется с мужем. Унн недвусмысленно намекала на развод, но Мёрд поговорил с соседями и домочадцами дочери о ее муже, а те «отозвались о нем очень хорошо и сказали, что она распоряжается всем в доме, как хочет».
«Тогда Мёрд сказал: – Поезжай-ка ты домой и живи со своим мужем, потому что все свидетели говорят в его пользу, а не в твою. – И вот Хрут с женой вернулись с тинга (общее собрание мужчин. – О.И .) домой и жили в добром согласии все лето. Но когда наступила зима, дело у них разладилось, и чем ближе к лету, тем больше».
Унн снова отправилась к отцу и наконец решилась признаться ему во всем: «Я хочу развестись с Хрутом, и вот почему. Нет мне от него как от мужа никакого проку, хотя силой мужской он не обижен… Когда он приходит ко мне, плоть его так велика, что он не может иметь утехи со мной, и как мы оба ни стараемся, ничего у нас не получается. Но по всему видно, что по силе своей мужской он не хуже других мужчин».
Видимо, заклятие королевы оказалось действенным. Мёрд согласился, что у дочери есть уважительная причина оставить мужа. Теперь для того, чтобы развод имел законную силу, о нем следовало объявить трижды: у супружеского ложа, у дверей дома и на Скале Закона, возле которой собирался альтинг – всеисландский тинг. Но если с первыми двумя объявлениями проблем не возникало, то до Скалы Закона надо было еще добраться: муж или его родственники могли попросту не выпустить жену из дома. Поэтому отец посоветовал дочери вернуться домой, притвориться ласковой, а потом и вовсе сказаться больной, «чтобы за тобой ухаживали как можно лучше». А когда муж и другие мужчины уедут на тинг, Унн следовало собрать свои вещи и созвать близких людей: «Ты призовешь их в свидетели у твоего ложа и объявишь себя разведенной с ним так, как об этом полагается объявлять на альтинге и в согласии с законом. То же самое повтори у дверей дома». После этого Унн следовало «тайной дорогой» ехать к отцу, а он возьмет дело в свои руки.
Унн все исполнила в точности, после чего Мёрд «пошел на Скалу Закона и объявил о ее разводе с Хрутом. Это было новостью для всех. Затем Унн поехала с отцом домой и больше никогда не возвращалась туда, на запад».
Позднее Мёрд начал тяжбу с Хрутом по поводу приданого дочери, «предъявив иск на девятьсот локтей сукна. Он требовал немедленной уплаты, а также возмещения в три марки в случае отказа от немедленной выплаты». Но брошенный муж настаивал, чтобы дело решил судебный поединок, и отец отказался от своих притязаний. Однако от них не отказалась бывшая жена. После смерти отца Унн обратилась за поддержкой к своему родственнику, Гуннару. Тот, в отличие от старика Мёрда, был воин хоть куда, и теперь уже Хрут отказался от поединка. В результате Унн хотя и с запозданием, но получила все, что ей причиталось при разводе. А Хрут получил хороший урок о том, что не стоит изменять невесте со сведущими в ворожбе женщинами, хотя бы и с королевами.
Свобода разводов, существовавшая в традиционном праве скандинавов, вошла в первые своды писаных законов, составленные уже после победы христианства. Правивший в тринадцатом веке норвежский король Магнус, прозванный «Исправителем законов», никаких серьезных препятствий разводящимся супругам не чинил: «Если какая-либо причина нарушает совместное проживание супругов… пусть каждый из них получит свое имущество». Даже к неверным женам толерантный Магнус предлагал применять всего лишь экономические санкции: «…если женщина ложится с другим мужчиной, а не со своим мужем, или расходится с ним вопреки Божьим законам и людским, в таком случае она лишается своего свадебного дара». Муж изменницы получал право «распоряжаться всеми частями имущества», но лишь в том случае, если он готов простить неверную супругу и «предлагает ей жить вместе, а она не хочет». Если же муж не делал попыток спасти семью, то терял не только супругу, но и имущество, что, наверное, было не вполне справедливо, но зато способствовало росту толерантности. «А если они мирятся, и он берет ее обратно к себе после этого, пусть поступают так, как будто их дело чисто». Лишь повторная измена жены давала мужу право лишить ее приданого, не делая попыток примирения: «И если она снова совершит такое злодеяние, пусть он распоряжается всеми частями ее имущества, пока она жива, даже если он больше не хочет сходиться с ней». Впрочем, владельцем жениного имущества муж не становился ни при каких условиях – он мог лишь пользоваться им, а после смерти изменницы должен был возвратить приданое ее наследникам.
В те годы обязательного венчания у католиков еще не было, даже присутствие священника на свадьбе считалось необязательным. К разводам, несмотря на то что они были запрещены религией, скандинавы по старой памяти относились достаточно просто, видимо считая, что коль скоро брак заключен без участия Церкви, то и расторгнуть его можно без участия оной. А если брак все-таки был заключен по католическому обряду (что практиковали прежде всего люди, принадлежавшие к правящей верхушке), то расторгнуть его было нельзя, но зато его можно было объявить недействительным. Иногда авторы хроник и их переводчики называют такую процедуру «разводом», хотя это и не совсем точно.
Шведская «Хроника Эрика», описывающая события тринадцатого века, упоминает о том, как герцог Вальдемар был «разведен… с данною Богом супругой своей».
